Мария Токарчук Ян Шенкман. Ктоя: Стихи. - СПб.: Красный матрос, 2003, 44 с.
Шенкман - московский поэт и критик, ему сейчас где-то тридцать. "Ктоя" - уже второй его поэтический сборник, выпущенный, как и предыдущий ("Голубь идущий"), "Красным матросом", то есть небезызвестными митьками. Иллюстрации потому - тоже небезызвестного Дмитрия Шагина.
Стихи же четко разбиты на два раздела. Во втором - "Женщины и трактористы" - сплошь хорошие стихи, в первом (а он и не называется никак, потому "Ктоя" - разве ж это название?) - не сплошь.
А потому из первого раздела стихи и процитирую: "Три мудреца в одном гробу / Пустились по морю в грозу / Будь попрочнее старый гроб / пустился б и четвертый". Приговщина, чистой воды приговщина! "Сижу на могиле со старою ведьмой / И слезы роняю в костер. / На ней полушалок, на мне полушубок, / А в наших объятьях - топор┘ / Сижу на могиле и горько рыдаю, / И слезы роняю в костер, / И молча взираю на старую ведьму, / Бросая упрек и укор".
Хоть и несколько (отчасти) обидно читать подобное, а все равно хорошо. И Шенкмана жалко. И ведьму. И костер. И вообще всех и сразу. А вот, например, мудрецов - не жалко. Не знаю уж почему. Но если после прочтения стихотворения никого не жалко, разве так можно теперь? Разве правильно? Думаю, что неправильно.
Конечно, смешные стихи лучше грустных. Но и без жалости не обойтись. Поэзия, как известно, это всемирный запой сердца.
А запой сердца - только от жалости и бывает. И ничего общего с обычным запоем он не имеет. "В семье тракториста разлад и запой. / С женой тракториста живет домовой. / Скотина копытится в поле. / Доколе страдать ей, доколе?" Никто не знает.
Тяжело женщинам у нас, трудно и трактористам. Потому вот вам лучшее произведение сборника. Запомните его и не поступайте, как неведомый нам корреспондент лирического героя: "Зачем ругаешься последними словами / в отправленной мне с юга телеграмме?" Зачем, зачем?
