Борис Минаев
Игорь Свинаренко. Записки одессита. – М.: АСТ, 2009. – 192 с.
Есть такой модный штамп, что жизнь – это приключение. Вообще к этой мысли привыкнуть нелегко, но все же рано или поздно она тебя настигает. Во всей своей полноте, тяжеловесности и, я бы сказал, некоторой безжалостности. Мы-то думаем, и довольно долго думаем, что ее можно расчислить на какие-то этапы, на удачи и неудачи, на достижения, смыслы, опыты – но нет. Приключение не имеет смысла, логики, оно самоценно. Вернее, оно само по себе.
Приключением, в общем-то, является все: и первый сексуальный опыт, и его неприятное отсутствие, жизнь в браке и жизнь вне брака, ударная работа на комсомольско-молодежной стройке и стычка с итальянской мафией в Нью-Йорке┘
Вот сейчас, например, я думаю о том, что за жанр изобрел в своей «журналистике» Игорь Свинаренко. Оттолкнувшись от привычного стереотипа «беседы», он заставил своих героев говорить такие вещи, которых они никому другому, в общем-то, сказать не могут. Причем это могут быть и писатели, и самые обычные люди. В принципе это тоже приключение: спросить и сказать. Как ему это удается, я не знаю: может быть, Свинаренко слышит ту внутреннюю интонацию, которая позволяет расставить слова в таком порядке, в каком сам человек их не сможет поставить, в итоге получается уникальное высказывание, которое обрисовывает нам жизнь в ее непостижимых поворотах, в ее сказочной нереальности или нереализованности, не знаю. Ну так вот.
«Записки одессита», на мой взгляд, неудачное название, поскольку действие самых интересных рассказов происходит вовсе не в Одессе. Герой этой книги – совершенно конкретный человек (хотя и назван в книге псевдонимом), и сюжет «романа» поэтому одновременно и прост, и уникален, как любая реальная жизнь: конкурс комсомольской песни, неудачный аборт любимой женщины, безнадежная борьба с первым отделом, драка, удар арматурой по голове. Вот именно это и потрясает. Вообще все, что связано с бетоном, стройматериалами, женщинами, городами, борьбой за выживание, все в конечном итоге становится действием, которое не позволяет в жизни бетону затвердеть, застыть, а потом разрушиться.
«Я точно так же, как мои товарищи, должен был ехать на новую стройку, мне предлагали возглавить десант на Бурею┘ Бурейскую ГЭС вот только недавно Чубайс расконсервировал и построил. За это время жизнь прошла┘ У кого-то – впустую, люди ждали непонятно чего в глуши, в вагончиках, в нищете».
 Советский опыт – тоже экшн. И еще какой. Виктор Иванов. Пятилетку в четыре года – выполним. М. РГБ |
Важная мысль. И она не про то, что остановишься – пропадешь, застынешь, как бетон на морозе. Нет. Просто за то, что ты отвердел, рассыпался, остался «в глуши, в нищете, в вагончиках», только ты сам и отвечаешь, а не Чубайс и не советская власть – там, в вагончиках, остались доживать свой век точно такие же молодые инженеры, приехавшие на стройку века, молодые, умные, горячие. Просто они не поверили в то, что все происходящее – это очень серьезно.
Да, жизнь – приключение. Однако этот модный штамп герой Свинаренко проверял на своей жизни. Он не искал приключений, не отправлялся в Гоа, не расширял сознание и не нюхал всякую дрянь, как герои современной плохой прозы, он просто шаг за шагом преодолевал свой советский опыт – и получился такой экшн, которому позавидует Голливуд. Бывают ли настоящие приключения вне преодоления подобного опыта – лично для меня вопрос остается открытым.
