Естественная смерть

И впрямь тупиковая ветвь:  опасны для самих себя и всего окружающего. Фото Екатерины Богдановой

Курьеры прибывали ранним утром, требовали подпись на бланках с грифом «Совершенно секретно» и, отдав честь, растворялись вдали. Членам правительства надлежало спустя сутки явиться в президентский дворец для секретного совещания. Общение с журналистами до начала официальной пресс-конференции воспрещалось под угрозой уголовного преследования.

Поползли слухи о смерти престарелого министра финансов. Он давно не появлялся на публике и не давал интервью – не то по состоянию здоровья, не то из презрения к ритуалам политической жизни. Старик врос в свою должность так глубоко, что никакие проверки, никакие антикоррупционные меры не могли пошатнуть его положения. Оно, наоборот, укрепилось после нескольких имевших место в прошлом покушений, и только естественная смерть ветерана могла оздоровить замшелое министерство. Разговоры многим щекотали нервы, и кое-кто успел даже сказать супруге, что в случае чего готов на сделку со следствием. В качестве кандидатов на министерский пост назывались фамилии нескольких известных экономистов и один банкир.

Высказывалась мысль об отставке правительства. Заговаривали и о начале политических реформ. Несколько раз прозвучало нелепое предположение о возможном переделе границ в связи с сепаратистскими настроениями окраин.

Всю ночь напролет чиновники массово страдали мигренью, бессонницей, глотали успокоительные и строили догадки.

Ранним утром к президентскому дворцу съехались лимузины. На некоторых были замечены флажки иностранных государств – из тех, что редко упоминаются в прессе, и если все-таки да, то с прохладцей. Многих неприятно удивило обилие военных и заспанный кавалерийский полк под медленно развевающимся штандартом.

В актовом зале, где обычно играла музыка и блистала иллюминация, на этот раз горела слабая голубоватая подсветка и в сумраке были слышны шорох, кашель и переговорные устройства охранников. На авансцене, на фоне строгой, слегка подрагивающей кулисы, стоял стол с тремя микрофонами, задрапированный национальным флагом. Если у одной части собравшихся отлегло от сердца – министр финансов, выпятив губу, сидел в ложе и, как казалось, подремывал, – то другая, увидев его, не на шутку забеспокоилась, не в силах уяснить для себя смысл сегодняшнего собрания. По залу рябью прошел шепот, а потом тут и там зазвучали все более отчетливые голоса, и в один момент зал загудел и зашевелился. Всеобщее волнение разрасталось. Сам министр финансов приподнялся и стал вертеть головой то в одну, то в другую сторону, но все говорили одновременно и уловить удавалось лишь отдельные слова: «кризис», «экономический пузырь», «мятеж»... Охрана переглянулась. Иностранные гости не выражали беспокойства и смотрели вокруг с непроницаемыми лицами тех, кто знает истинную подоплеку событий.

Из-за кулисы вышел пресс-секретарь и призвал к спокойствию. Зал притих.

– Приглашаю на сцену руководителя внешней разведки, господина...

Моложавый генерал с орденскими планками на груди быстро по-военному кивнул в ответ аплодисментам и сел за стол.

Приглашаю на сцену президента...

Президент понимал, что напряжение последних суток было слишком велико, и не стал прерывать не вполне уместную овацию. Многие встали со своих мест и продолжали хлопать на волне общего энтузиазма.

Внушительная фигура президента, немного вкрадчивая походка и уверенные спортивные движения внушали доверие. Министр социальной защиты, преданная супруга и заботливая мать, почувствовала, что ее глаза повлажнели. Кто-то даже свистнул. Президент несколько раз поклонился и призвал к спокойствию. Все стихло, и тишина снова наполнилась, казалось бы, только что испарившейся тревогой.

Президент сел в центре, между своим пресс-секретарем и руководителем разведки.

– Дамы и господа! Как вы понимаете, мы собрались сегодня пo экстраординарному поводу. Речь пойдет о тех, на кого мы до недавнего времени редко обращали внимание, о тех, чья жизнь – будем говорить прямо, без политкорректных реверансов – кажется нам тупиковой ветвью эволюции. Как вы уже поняли, я говорю о наших, как мы их называем, дальних соседях…

По залу снова прошла волна шороха. Многие недоуменно переглянулись. Министр финансов прикрыл глаза и задремал.

– ...о которых мы вспоминаем нечасто, но всегда с нескрываемым сарказмом. Дальние соседи с незапамятных времен стали частью нашей смеховой культуры, стали героями анекдотов и шуток. Мы пугаем ими детей и, – президент сделал паузу, – указываем к ним дорогу недругам.

В зале засмеялись.

– Шутки прочь. Из истории мы знаем, что даже высокоорганизованные сообщества подчас испытывают трудности в противостоянии разрушительному напору диких орд. Мы традиционно не придавали слишком большого значения единичным актам агрессии на нашей территории, осознавая их неизбежность и принимая во внимание незначительность наносимого нашей стороне урона. Однако, дамы и господа, сегодня у нас появился повод для беспокойства иного рода.

Вспыхнул аппарат единственного допущенного на совещание официального журналиста, которому мы обязаны самым известным изображением президента – с озабоченным и благородным выражением лица.

– ...Мы рискуем стать невольной жертвой дальних соседей, по сообщениям службы разведки достигших в последнее время отдельных успехов в технологических областях, в частности в области вооружений.

Повторюсь, речь не идет о том, что дальние соседи решатся на интервенцию. Если мы говорим о них с сарказмом, то в их представлении мы попросту не существуем. Мы для них в лучшем случае – легендарные герои, а чаще просто слепое пятно в их мутноватом сознании. Что создает определенную опасность и одновременно дает немалое преимущество.

Позвольте передать слово министру внешней разведки.

Раздались аплодисменты, на этот раз более скупые.

Министр глухо поздоровался.

– Продолжая мысль господина президента, хочу донести до вашего сведения, что мы можем практически беспрепятственно собирать необходимую информацию о дальних соседях, в то время как наши планы остаются им неизвестны.

В зале раздалось еще несколько хлопков.

– Спасибо. В соответствии с нашими разведданными, в ближайшие несколько лет дальние соседи вступят друг с другом в конфликт, невиданный по концентрации сил и количеству жертв. Нам трудно представить, что может побудить к подобному безрассудству, но позвольте ознакомить вас с фактами.

Кулиса отодвинулась, и на белом экране зажглась карта с подвижными стрелочками.

Министр обстоятельно рассказал, как в ближайшие годы изменятся границы государств дальних соседей, какие типы вооружений станут усовершенствоваться, а какие останутся в прошлом. Министр финансов проснулся.

Аналитическая служба представила план невиданного по темпам технологического развития дальних соседей на ближайшие 100 лет, отмечая одновременно, что их поведенческие стандарты не претерпят существенных изменений.

К этому времени конфликт между ними перерастет из горячей в холодную фазу, и его основным мотивом станет война за энергоресурсы. Именно тогда они могут нанести нам немалый ущерб, причем невольно, просто не задумываясь о последствиях своих действий. Их безрассудство поистине неописуемо.

На экране вспыхнули новые графики, завертелись разноцветные торты и колонки диаграмм. По всему выходило, что междоусобица варваров грозила целым рядом серьезных проблем в основном экологического свойства, и чем больше министр в них углублялся, тем яснее становилась серьезность положения.

Через 100–200 лет нельзя было исключать и самых тяжелых, буквально апокалиптических последствий.

Бастарды, безмозглые авантюристы, движимые одним лишь младенческим любопытством, покинули родные пенаты не с тем, чтобы вернуться обратно умудренными благодарными сыновьями, а чтобы по прошествии времени уничтожить отчий дом. Не только без всякой выгоды для себя, а исключительно во вред, поскольку их собственная жизнь физически зависит от благополучия давно забытой ими родины.

Группа этологов и бихевиористов, продолжал министр, выдвигала различные теории возникновения иррационального поведения соседей, и, хотя не было сформировано единого мнения, ясно одно, мы должны мобилизовать все силы для самообороны во имя сохранения жизни грядущих поколений.

Раздались жидкие аплодисменты. Описанный министром сценарий был неизбежен, и из сказанного не вырисовывались никакие варианты защиты.

Пресс-секретарь передал слово президенту. Вместо недавнего восхищения он теперь увидел перед собой лишь испуг и ужас.

– Дамы и господа! Как вы видите, мы попали в сложное положение, но не следует предаваться унынию. Прежде чем встретиться с вами, я провел несколько совещаний с военными аналитиками и генералитетом, – президент указал на ту часть ложи, где блестели погоны, – и теперь хотел бы посвятить вас в наши ближайшие планы. – Аудитория снова приободрилась. – «Лучшая защита – нападение», гласит поговорка, но мы вряд ли готовы к полномасштабным боевым действиям, для которых у нас, во-первых, нет достаточных ресурсов, а во-вторых, цена победы может оказаться слишком высока. Но мы и не собираемся бездействовать. Мы приняли решение нанести противнику, как отныне следует называть дальних соседей, упреждающий удар. По нашему мнению, он надолго подорвет их наивную веру в свое техническое совершенство и даже, возможно, подтолкнет к пересмотру военных стратегий в долгосрочной перспективе.

Зал загудел.

На следующий день все национальные средства массовой информации распространили президентское обращение к нации, в котором сообщалось, что упреждающий удар будет нанесен через две недели, 15 апреля, около полуночи. Операция будет проведена при поддержке союзнических войск. В лагерь, разбитый на юго-западе страны, в сжатые сроки целиком был эвакуирован небольшой город.

В назначенное время многих разбудил скрежет, и затем все быстро смолкло.

Президент лично, в компании пресс-секретаря и нескольких генералов, осмотрел место проведенной операции. На земле лежал огромный разбитый пополам мертвый железный кит. Частично обнажилась его структура и в ее сплетениях тут и там виднелись трупы.

– Напомните, как он зовется, –Кобратился к пресс-секретарю президент.

Пресс-секретарь открыл папку и вгляделся в документы:  

– «Королевский почтовый корабль «Титаник».

– Внушительная конструкция, – сказал президент и провел щупальцем по борту.

– Примите мои личные поздравления. Следующие выборы можно считать выигранными до срока. Успех закрепим на следующей неделе, объявив об отставке министра финансов.

 Нью-Йорк