Роман-диагноз

Европейское общество в подвешенном состоянии... Жан де Байен. Трупы братьев де Уитт. 1672. Государственный музей, Амстердам

Роман швейцарского писателя и философа Йонаса Люшера «Весна варваров» – роман-сатира, роман-предостережение, роман-притча. Не нарушая, если говорить языком великого классика, целостности всех художественных образов в их «бесконечном лабиринте сцеплений», Люшер использует характерный литературный прием «рассказа в рассказе».

Прейзинг, наследник мини-империи телекоммуникационного оборудования и номинальный директор, отправляется в Тунис, чтобы посетить завод, поставляющий ему детали. Богатый швейцарец приезжает в роскошный отель-оазис, где в то же время молодые англичане из финансовых кругов играют свадьбу. Среди роскошных декораций спа-отеля он размышляет над тем, как эта аграрная страна однажды сделала твердый выбор в пользу экономики, и наблюдает гротескный и чрезвычайно неприятный ему результат этого выбора: шабаш обнаженных европейцев на фоне и территории арабского государства. «…Эти молодые люди обладали особым талантом внушить тебе сознание того, что ты старик. И дело не в том, что сами они выглядели до неприличия молодо» ...А в том дело, что им удавалось выдавать за правду ту игру, которую они разыгрывали. И сила той игры была в деньгах, в чудовищных суммах, которыми они оперировали изо дня в день, в непристойных их окладах. Как же можно обращать в игру то, что имеет решающее значение для общества?»

Апогеем знакомства Прейзинга с разгулявшимся западным миром становится «мучительный пеший поход» с отцом жениха, варварский набег на глиняные жилища берберских кланов и фото на память. «При этом он неустанно щелкал камерой и просил Прейзинга подстраховать его, держа за ремень, чтобы найти лучший ракурс для съемки и пониже наклониться над стеной двора. Что ж, пришлось ему ухватить англичанина за липкий ремень: тот, напирая животом на осыпающийся край земляного вала, с риском для жизни тянулся вперед, а Прейзинг столь же завороженно, сколь и негодующе пялился на его совершенно безволосый и тощий, поразительно бледный зад, который сантиметр за сантиметром выпрастывался из походных штанов».

Йонас Люшер. Весна варваров/ Пер. с нем. Марии Зоркой. – М.: РИПОЛ, 2014. – 234 с.

Именно этот эпизод в дальнейшем определяет структуру текста – сюжет постепенно движется к кульминации. Неожиданно из дома приходят плохие новости: пока Прейзинг спал, Англия пошла ко дну. На фоне общемирового кризиса фунт стремительно обрушивается. Событие сродни всемирному потопу: одни начинают искать холмы повыше, другие садятся в лодки и работают веслами там, где еще недавно пахали. Мгновенное разорение превращает гостей отеля в вандалов и убийц. И только Прейзинг остается наблюдателем, а главное – «прохожим». Он делает для себя целый ряд жутких открытий, которые в итоге приводят его в сумасшедший дом. Здесь он и рассказывает всю эту страшную историю.

Ни одна деталь в его рассказе не оказывается случайной: песенка Гэри Снайдер или роман Махмуда Мессади о крахе идеи счастливого аскетизма «Рождение забвения», книга, которую Прейзинг читает с матерью жениха Пиппой. Или же жуткая сцена столкновения туристов с караваном. Герой наблюдает ее на пути к роскошному отелю в оазисе Чуб: больше десятка верблюдов с вывернутыми шеями грудой костлявых тел и обвисших горбов вповалку валялись на земле вокруг вставшего автобуса. «Туловище, стиснутое двумя колесами, не выдержало давления, и внутренности изверглись на дорогу. Вокруг бездыханных животных собралась небольшая толпа …Двое-трое солдат в камуфляжной форме и зеленых беретах пытались успокоить пятерых или шестерых разъяренных бедуинов, но и у тех имелось оружие».

Образ верблюда в романе оказывается не только смыслообразующим, но и единственно важным. Зато подходов к нему и трактовок может быть сколь угодно: от идеи мирового капитализма, в объятиях которого «корчится» мир, до простейшего авторского «болевого приема». Очевидно одно: таким образом Люшер предваряет идейный план романа – Запад неминуемо сталкивается с Востоком. «Верблюда, зажаренного целиком, изысканным образом начиняют наподобие русской матрешки: внутри – целый баран, и тот начинен козой, а коза, в свою очередь, начинена дрофой, а дрофа – дюжиной куропаток, начиненных барбарисом и финиками».

Обзор традиционных берберских свадебных яств, демонстрирующий извращенное анекдотичное восприятие западным миром арабской ментальности, приводит к одной из финальных сцен – фарширование мертвого верблюда собакой и ее щенками. Это несчастное животное, надо заметить, в последнее время вообще перешло в разряд мрачных символов. Чего только стоит верблюд, подаренный в знак благодарности за спасение страны от исламистов властями Мали президенту Франции Франсуа Олланду. Тот самый верблюд, съеденный в итоге от голода случайной малийской семьей.

С первых страниц Люшер придерживается эстетики реализма, создавая собственную действительность и картину ее ближайшего будущего. Насколько гротескную, настолько же правдоподобную – черты, свойственные скорее антиутопии или робинзонаде. Но если в типичных романах этого жанра герои с честью проходят все испытания, то здесь человек, предоставленный самому себе, инстинктивно встает на путь саморазрушения.

В результате борьба, старая, как мир, – борьба рационального и иррационального начал – у Люшера оказывается в самом разгаре, не случайно критики разглядели в романе отображение арабской весны и ее отправную точку. Такова в целом философия писателя: в постановке острых этических проблем посредством аллегории, иронии и беспощадного скептического взгляда на природу человека.

«Весна варваров» – блестящая, остроумнейшая и, пожалуй, наиболее правдивая теория гибели западной цивилизации.