Андрей Ваганов
Вся история человеческой цивилизации – это история искушения человека ростом энергопотребления. Когда первобытный человек добывал огонь, он имел дело с процессами в области энергий примерно 0,1 эВ на молекулу. Атомная энергия имеет дело с энергиями порядка 100 КэВ – 1 МэВ на атом.
Сальвадор Дали, «Искушение Св. Антония», 1946 г.
Если бы Россия главной темой своего председательствования на саммите G8 не избрала энергобезопасность, нас бы никто не понял. Открывающаяся 15 июля в Санкт-Петербурге встреча глав государств восьми наиболее развитых стран мира фактически протокольно зафиксирует тот «экспериментальный» факт, что именно энергетика, энергоресурсы, борьба (холодная и горячая) за них стали главным рычагом политического влияния в мире. Однако энергетическое оружие иногда оказывается обоюдоострым и неэффективным. Что зачастую столь блестяще подтверждает пример страны – хозяйки саммита G8 – России.
Имея 3% населения мира, Россия располагает 13% территории и около 40% природных ресурсов планеты, в том числе на долю нашей страны приходится разведанных запасов: природного газа – 32%, нефти – 8%, каменного угля – 16%. После этого не нужно никакой дополнительной PR-поддержки, чтобы убедить сограждан: Россия – это энергетическая сверхдержава┘ И при этом на единицу конечной продукции у нас расходуется исходного сырья в 10 раз больше, чем в США и странах Западной Европы.
Известно также, что, например, Япония за двадцать лет (1965–1985 гг.) увеличила свое промышленное производство в 2,5 раза при почти неизменном потреблении энергии и сырья. В Стране восходящего солнца в 1980-х годах свыше 40% затрат на проведение НИОКР направлялось на разработку трудо-, энерго- и ресурсосберегающих технологий. В США в период с середины 80-х до середины 90-х годов прошлого века энергоемкость единицы ВНП снизилась на 25%.
Собственно, в этом вся квинтэссенция современной борьбы за углеводороды (нефть, газ, уголь) и некоторые другие виды сырья (пресную воду, например, и вообще – за гидроэнергетические ресурсы). Именно энергетические мотивы – стержень большинства геополитических процессов после изобретения Рудольфом Дизелем пригодного для широкого использования двигателя внутреннего сгорания (ДВС).
Кстати, первоначально Дизель создавал свой ДВС в расчете на то, что он будет работать не на жидком топливе, а на угольном порошке. Недаром первый рейхсканцлер Германии (1871-1890 гг.) Отто фон Бисмарк утверждал: «Железо и уголь – вот полюсы, вокруг которых вращается вся жизнь нашего времени». Можно вспомнить и слова Дмитрия Ивановича Менделеева о том, что каменноугольное топливо Великобритании определило в XIX веке всю ее мировую и вытекающую отсюда политическую силу.
Не случайно историки окрестили Первую мировую войну – «войной моторов». В начале войны у Франции, например, было всего 110 грузовиков, 50 тракторов и 132 аэроплана. А в 1918 году французы имели 70 тыс. грузовиков и 12 тыс. аэропланов! Добавьте к этому 100 тыс. грузовиков британской и американской армий, находившихся на территории Франции. Нет ничего удивительного в том, что потребление бензина войсками союзников доходило до 12 тыс. тонн в сутки. В итоге к концу войны родилось даже крылатое выражение: «Победа союзников над Германией – это победа грузовика над паровозом». Впервые в истории человеческой цивилизации война стала закономерным продолжением развития энерготехнологий. Именно после начала Первой мировой войны стало очевидно, что нефть превращается в важнейший стратегический фактор. Накануне Первой мировой войны импорт нефти в Германию составлял 1250 тысяч тонн. 749 тысяч тонн из них ввозились из США, 220 тысяч тонн – из Галиции, 158 тысяч тонн – из России. Естественно, что после начала войны Германия лишилась этих источников важнейшего энергоносителя. Отсутствие собственных источников и запасов нефти стало главной причиной поражения Германии и ее союзников...
Давно известен эмпирический закон: средство политики, доказавшее свою эффективность, само становится субъектом политики. Применительно к рассматриваемой на нынешнем саммите G8 теме это позволяет перефразировать знаменитый афоризм германского стратега XIX века Карла фон Клаузевица о том, что «война является продолжением политики другими, насильственными средствами» (1832 г.): сегодня уже очевидно, что политика сама по себе – это только продолжение энерготехнологий. Недаром, например, составители доклада Национального разведывательного совета США «Контуры мирового будущего-2020» без обиняков констатируют: «┘Россия, как самый крупный за пределами OPEC поставщик энергии, будет находиться в чрезвычайно выгодной позиции, оперируя своими нефтяными и газовыми резервами для достижения своих целей во внешней и внутренней политике».
Самое замечательное, что просчитать последствия – положительные и отрицательные – проведения такой политики (или, наоборот, непроведения) можно с точностью если не до килоджоулей, то до мегаджоулей – это точно. Чем, видимо, и займутся главы государств G8 на предстоящем саммите.
Дарья Гармоненко 