Евгений Гонтмахер
Власть и общество должны научиться слышать и видеть друг друга.
Фото Reuters
Если не сломать эти тенденции, которые сейчас уже довольно четко обозначены, то с Россией, может быть, ничего трагичного и не произойдет. Но из-за обескровливания общества Россия достаточно быстро придет к очень простой схеме – станет, как очень правильно сказал Александр Аузан, «скучной страной». Основная часть собственности при этом будет принадлежать тем нашим людям, которые живут за границей, а кто останется жить здесь, будут скорее всего делиться на две категории: тех, кто охраняет эту не свою собственность, и большое количество гастарбайтеров, привлекаемых к самым непривлекательным работам. Ну, еще, наверное, будут и те, кто продолжит ждать милостей, то есть раздачи, от собственность имущих.
Страна и в самом деле становится мало привлекательной для нормального бизнеса, для жизни как раз тех людей, которые в конце концов уезжают отсюда. И эта очередная волна эмиграции для нашего достоинства как нации неприемлема.
Если пытаться что-то менять, то в первую очередь, я глубоко убежден, нужны процессы не экономические, хотя для развития бизнеса, для развития страны это крайне важно, а инициативы, связанные с моралью. Общественной, просто человеческой. У нас нет диалога власти и общества. И даже самые хорошие побуждения, идеи, идущие сверху, не реализуются, мы постоянно видим, как они извращаются, игнорируются практикой мелких чиновников.
Плюс к тому – люди уверены в том, что государство, чтобы оно ни делало, им не на пользу. И этот заведомо плохой настрой ко всему, что делается, не помогает исправлению ошибок, а наоборот, вредит – общество все больше приучается жить не по закону, а по каким-то понятиям. Связь между обществом и властью утеряна, и люди не видят во власти продолжения самих себя.
Возобновление диалога между теми, кто сверху, и теми, кто снизу, важно не столько в политическом смысле, кого власть захочет услышать – правых или левых, а с точки зрения обыденной жизни. И, мне кажется, здесь надо вести разговоры не только о таких популистских вещах, как отказ от мигалок или, скажем, на чьи деньги построены загородные дворцы┘ Нет, нужно найти золотую середину между тем, что есть сейчас, когда власть, обслуживающая достаточно узкий круг чиновников, отгородилась от людей барьером непонимания и недоверия, и показным популизмом, который, как правило, приобретает размах в предвыборный период.
Здесь нужен другой градус дискуссий. Надо находить мосты для взаимного понимания, для того, чтобы работать над судьбой страны вместе.
Власть должна признать публично, что ситуация сегодня тяжелая, кризисная, и даже очень маленький объем социальных обязательств будет все равно слишком большим для нашей экономики. А нас же, наоборот, заверяют, что кризис прошел, мы уверенно идем вперед и т.д. Хотя на самом деле отток капитала и людей означает, что Россия погружается, как «Титаник». Низовая критика готовит общество для того, чтобы вместе обсуждать и принимать решения, причем с открытыми картами. Все эти закрытые бюджеты госкорпораций, эти госзакупки всех безумно раздражают.
В этом смысле Навальный делает очень большое дело. К нему можно по-разному относиться, но именно он в последнее время публично показывает примеры абсурда власти. Хотя зачастую весь этот бред, возможно, происходит и не по причине потенциального чиновного воровства. А просто потому, что власть имущие потеряли представление о действительности.
Общество наше доведено последними годами до довольно существенной интеллектуальной деградации. И я имею в виду не простых людей, рабочих и деревенских жителей, речь о нашей элите, образованных людях, имеющих хорошее образование и семейные традиции интеллигентности. Но если почитать, что они пишут, что говорят в ответ на такие, я бы сказал, самые наивные, примитивные обращения к власти, то диву даешься. Например, перенести столицу России из Москвы во Владивосток. Это же как претензия на изобретение вечного двигателя, заведомо неприемлемое! А потом господин Воронин, замминистра из Минздрава, говорит, что, мол, мы в нашем министерстве знаем, что с пенсиями нужно делать, а эксперты что-то там непрофессиональное утверждают, не могут ничего предложить. Если это и так, то виноваты власти, а не эксперты. Потому что долгие годы к мнению экспертов не прислушивались, а теперь оказалось, что и обсуждать не с кем: кто-то из экспертов занялся другими вопросами, кто-то уехал┘
Первый этап в этом диалоге, в этом партнерстве будет достаточно сложным: появится очень много негатива с двух сторон, ведь власть не привыкла быть обнаженной, а народ не привык к тому, что он должен взять на себя хотя бы часть ответственности за страну.
Но все равно надо начинать. Я в этом убежден. Поэтому институт партнерства, который в России почти не существовал, сейчас надо срочно выстраивать. Попытка партнерства была очень короткий период «в конце Горбачева» и «в начале Ельцина», до октября 1993 года, когда стали стрелять по парламенту. А потом пошла «камерная политика», которая к народу не имеет никакого отношения.
Именно в процессе диалога выявится, что нужно делать в экономике, а что - в социалке. Например, сейчас можно много говорить о том, что нужно менять закон о выборах, – да, нужно, допустим, поменяем, а дальше что? Все равно без нового типа взаимоотношений власти и общества все будет зависеть от административного ресурса.
Есть ли выход из почти патовой ситуации? Он должен быть, эту ситуацию можно воспринимать как вызов для нашей правящей элиты. В противном случае эта элита подпишет тем самым приговор России – большой стране, которая играет существенную, а вовсе не второстепенную роль в жизни мира. Я не говорю о крайних вариантах революций, это маловероятно, потому что у людей исчерпалась жизненная, общественная энергия, заканчивается вера даже в себя. А если ты не веришь в себя, какие уж там митинги?
Я поклонник демократии, но в нашей ситуации авторитарного тупика, в котором мы оказались, когда власть и общество просто не слышат друг друга, инициативу должна проявить власть. Если сможет. Потому что, если все-таки проявит инициативу наше нынешнее общество (а это, повторюсь, маловероятно), это уже будет не скучная страна. Будет очень горячо, а этого, я думаю, вряд ли хочется и либералам, и левым, и консерваторам.
Есть ли симптомы того, что власть понимает необходимость этой инициативы? Это мы сможем оценить только после марта следующего года, когда уже не будет нужна предвыборная риторика. Вот потом и посмотрим. Тогда от правящей команды должны будут выбросить на обсуждение, с одной стороны, идеологические, а с другой – конкретные вещи. Но и здесь важно не столько то, что будет предложено, а какие средства коммуникации с обществом будут сформированы после марта 2012 года. Есть такая очень интересная штука, которая называется уверенностью в завтрашнем дне. Перед кризисом 2008 года индекс уверенности в завтрашнем дне был очень высок. А потом люди поняли, что из кризиса мы не выходим, что та ситуация, которая была до 2007 года, не вернется. Эта потеря уверенности в завтрашнем дне – главный факт нашей жизни. Люди устали от того, что их не слышат.
