Марк Шкундин
Главное в политике – уловить общемировые тенденции...
П.Гоген. Откуда мы? Кто мы? Куда идем? Собрание Томкинса, Художественный музей. Бостон
Россия и мир. Новая эпоха. 12 лет, которые могут все изменить/ Под редакцией С.Караганова. – М.: Русь-Олимп, 2008. – 444 с.
Рецензируемая книга представляет собой, по сути, второе – расширенное и дополненное (чуть не вдвое) издание получившей широкий резонанс работы «Мир вокруг России. 2017. Контуры недалекого будущего». Разделы, включенные в исследование, позволяют по-новому оценить сюжеты мировой экономики и мировой политики и понять, как их эволюция повлияет на перспективы развития России до 2020 года. Авторам удалось избежать как барабанного боя и «шапкозакидательства», так и панических настроений осажденной крепости. Особый интерес представляет глава о наступлении новой эпохи (НЭ), где предпринята попытка разобраться в своеобразии переживаемого момента, увидеть его основные закономерности, когда история выталкивает Россию в центр новой конкурентной борьбы – теперь между двумя моделями капитализма. Вывод авторов обоснован – развязываемое противостояние окажется менее глубоким, хотя более опасным, чем прошлое. Это положение находит подтверждение во многих разделах книги, где анализу подвергаются различные аспекты этого явления. Можно отметить и другие главы, где авторы сумели показать долговременные тенденции и варианты развития окружающего мира.
Однако ни Сергей Караганов, ни собранный им достаточно сильный и ровный коллектив авторов не нуждаются в дежурных комплиментах. Серьезная книга требует серьезных комментариев. Вряд ли оправданно многостраничное изложение западных, но уже освоенных в России методов и принципов прогностического анализа. Заинтересованный читатель имеет собственные представления, к тому же у большинства рассматриваемых сценариев есть общее – они не подтвердились. Упоминаемый в книге «Доклад Национального совета по разведке» уже оценен в отечественной литературе и, как представляется, не вполне вписывается в рамки жанра.
Многие рассуждения и выводы опираются на тезис о поражении США в Ираке, о послеиракском синдроме с неизбежными плачевными последствиями для политики США в различных районах земного шара и даже о переходе к более изоляционистскому внешнеполитическому курсу. Хотелось бы отметить, что, во-первых, ситуация в Ираке не имеет ничего общего с ситуацией в Юго-Восточной Азии середины 60-х – середины 70-х годов ХХ века. Во-вторых, говорить о «поражении» преждевременно, хотя ошибки США при проведении данной операции очевидны и имеют крайне негативные последствия. Однако возможности для маневра как в Ираке, так и вокруг него не исчерпаны. В-третьих, не надо воспринимать политическую элиту США как недоучек, неспособных просчитать ситуацию на ход вперед. Возможность острой общественной реакции на неудачный исход иракской кампании предусмотрена, и, уверен, разрабатываются соответствующие контрмеры. И наконец, проявления изоляционизма маловероятны, так как слишком крепки экономические, политические, культурные и этнические связи США с десятками стран на всех континентах, не говоря о союзнических обязательствах во всех проблемных регионах. Вызывают возражения и однозначные выводы выдержанного в «зеленых» тонах раздела об экологической ситуации и тенденциях ее развития. Алармизм в этой сфере поддерживается многочисленными ооновскими и неправительственными организациями, но вызывает заслуживающие внимания возражения неангажированных специалистов, с чьим мнением, как представляется, следует ознакомить читателя.
При устойчивой тенденции к относительному, а то и абсолютному сокращению взаимного товарооборота вызывает сомнение в реальности внедрения механизмов расчетов между странами СНГ в национальных валютах или в расчетных единицах, отличных от доллара США. Коренной пересмотр правил глобального экономического взаимодействия и создания более благоприятных внешних условий для развития слабых стран обсуждается четвертый десяток лет и, думается, не будет осуществлен в обозреваемый период. Более актуальны в этой связи вопросы управляемости, борьбы с коррупцией и прекращение гонки вооружений вышеупомянутыми слабыми странами.
Рекомендация об укреплении контактов с курдским государственным образованием, возможно, и принесет какие-то геополитические выгоды, но в то же время создаст массу ненужных проблем в отношениях с близкими и дальними соседями. Не стоит рассматривать в серьезном прогнозе пропагандистские упражнения политологов о «невключении» РФ в число полноценных усиливающихся военных держав (как Китай или Индия). Очевидно и то, что давление на Москву усилится вне зависимости от того, какая партия победит на выборах.
Возникает целый ряд вопросов. Какие лидеры в мировом производстве появляются в Восточной Европе? Каким образом использовать территориальные преимущества России для развития транспортной инфраструктуры, учитывая, что исторически сложившиеся грузо- и пассажиропотоки проходят вне границ РФ, а для их переориентации потребуются настолько большие капиталовложения, что реализация этих планов лежит вне обозреваемого периода. Неясной остается причина, по которой ввод в действие американской системы ПРО способствует «перенацеливанию» ядерных сил других стран с американских объектов. Означает ли это будущий стратегический союз между РФ и США? Соглашаясь с высказанной точкой зрения об исламском мире как «виртуальном цивилизационном субъекте, остается прояснить возможность «серьезного и уважительного» с ним диалога. Может быть, в виртуальной форме? Как может реализоваться концепция «Большой Центральной Азии» (объединение стран региона в один независимый, в первую очередь от России, геополитический блок и «привязка» его к Пакистану и Афганистану), если первый субъект может развалиться в любой момент, а второй уже находится в стадии развала? Какие политико-энергетические комбинации, учитывая географический фактор, возможны, например, между Белоруссией и Венесуэлой? Говоря о наличии успешных моделей альтернативного развития, хотелось бы знать, что имеется в виду: манифесты антиглобалистов, общественно-политический строй КНР или речь идет об «исторической миссии» России вновь прокладывать путь всему прогрессивному человечеству (стр. 333).
Список вопросов и возражений можно продолжать: речь идет о длительной перспективе, где у каждого свое видение и понимание будущих событий. Представленный прогноз дает цельную и вполне возможную картину развития России и мира, будит мысль и подталкивает к дискуссии. А что будет через 12 лет – посмотрим.
