Петр Солнцев НЕДАВНО Пресненский межмуниципальный суд города Москвы рассматривал в один день сразу семь исков, предъявленных Министерству обороны РФ. Их подали родители, чьи дети, будучи военнослужащими срочной службы, погибли или стали инвалидами еще в ходе первой чеченской войны. Подобных претензий к военному ведомству, кстати, более трехсот.
Родители начали тяжбу с Министерством обороны еще весной 1995 г. В сентябре того же года они получили одинаковые ответы за подписью судьи Марии Болониной. В них, в частности, говорилось, что раз военнослужащие призывались на службу разными военкоматами по месту жительства, то и отвечать за их гибель должны эти организации.
Обращаясь в суды всевозможных инстанций, родственники с помощью некоммерческой негосударственной организации, занимающейся защитой прав и интересов родителей, чьи сыновья погибли в армии, - Фонда "Право матери" смогли только в нынешнем году добиться отмены этих определений об отказе и принятия к рассмотрению нескольких исковых заявлений.
Суд, как известно, - дело долгое. К тому же существует множество поводов для затягивания этого процесса. Даже после решения Верховного суда судья Болонина под всевозможными предлогами переносила начало рассмотрения дел в течение более чем полугода. Но родственники и сотрудники фонда были настойчивы в своем желании восстановить справедливость.
Мария Болонина назначает на рассмотрение до семи дел в один день. Причем на слушание каждого в расписании отводится по пять минут. Разобраться во всем за столь короткий промежуток времени явно невозможно. К тому же в ходе рабочего дня случались и другие накладки, связанные со временем начала судебных разбирательств. Например, заседание по рассмотрению иска Татьяны Пономарь из поселка Мостовский Краснодарского края было назначено ровно на 10 часов утра, однако началось оно только в полдень.
Сын Татьяны Пономарь не погиб, но радоваться этому матери не приходится. Через полгода службы в армии его направили на несколько месяцев в Чечню. После участия в боевых действиях Антон оказался в психиатрической больнице Владикавказа с диагнозом: "Шизофрения, первый приступ, депрессивно-параноидальный синдром. Военная травма". Он считал себя "роботом", которым управляют свыше. Матери пришлось оставить работу и поехать во Владикавказ ухаживать за сыном. После небольшого улучшения состояния его здоровья Татьяна Пономарь забрала сына домой и оформила над ним опеку. Ему дали инвалидность 2-й группы.
Сентябрьским утром 1998 г. мать и отец Антона проснулись от страшной боли - сын, даже после проведенного курса лечения, считавший себя машиной возмездия, наносил ножом удар за ударом. В его больном воображении родители предстали "чехами", которых нужно было убить. После этого случая Антона пришлось поместить в психиатрическую больницу.
Мать, естественно посчитав государство виновным в нанесении морального и материального ущерба, а также вреда здоровью всей семье, подала иск к Министерству обороны. Она потребовала однократного взыскания с ответчика 10 млн. (на сегодняшний день - 10 тыс.) руб. и выплаты ей и ее мужу пожизненной ежемесячной пенсии в размере 300 руб.
Судья отказала в удовлетворении претензий к Министерству обороны, объяснив, что не видит в деле документа, подтверждающего связь приступа шизофрении с военными действиями. К тому же, в свою очередь, представитель Минобороны РФ заявил, что было сделано все возможное, чтобы военной травмы не произошло. То, что из-за полученного в армии психического заболевания пострадали родители бывшего солдата, он назвал "стечением обстоятельств".
В этот же день рассматривался иск Веры Павловны Некрасовой из Тюменской области. Ее сын Дмитрий Тюрин 20 января 1995 г. был направлен в Чечню. 24 октября 1995 г. он погиб. Так как тело Тюрина найти не смогли, то военные решили пока не извещать мать. Три месяца Вера Павловна жила надеждой увидеть сына, не зная, что Дмитрия уже нет в живых.
В декабре 1995 г. работники общественной организации, созданной для выяснения судеб отправленных в Чечню тюменцев, рассказали ей о гибели сына. Ее уведомили также о том, что тела не нашли и хоронить нечего. Можно только догадываться, как пережили эту новость мать Дмитрия и его 12-летняя сестра Таня.
Вера Павловна поехала в Ростов, где находится 124-я судебно-медицинская лаборатория. Там она встретилась с начальником, который показал ей останки, среди которых, по его словам, мог быть ее сын. Ее внимание привлек обожженный жетон на одном из тел с надписью "Митькиных Вадим". Однако родители Вадима, по документам, давно уже похоронили своего сына.
Некрасова направилась в город Киров, где добилась эксгумации. В результате мать узнала своего Диму. Она похоронила его в Тюмени в январе 1996 г.
16 января 1998 г. Вера Павловна Некрасова подала в Пресненский межмуниципальный суд г. Москвы иск к Министерству обороны о возмещении ей морального и материального ущерба в связи с гибелью ее сына Дмитрия Тюрина, обстоятельствами его розыска и захоронения. Реакции судьи не последовало, и поэтому в мае 1999 г. Вера Павловна отправляет в Москву еще один аналогичный иск.
2 июля должно было начаться судебное заседание. Однако судья Болонина объявила, что из-за неявки представителей Министерства обороны, причины которой суду неизвестны, слушание дела перенесли на 23 июля. И в этот раз ответчики также не явились. Дальнейшее рассмотрение иска было отложено судьей на 24 декабря, его слушание продолжится 17 января 2000 г.
Отказы, затягивания и перенос судебных разбирательств можно объяснить только личной симпатией судьи к военному ведомству, но справедливость когда-нибудь должна восторжествовать, ведь если так просто доказать несостоятельность претензии родителей к Министерству обороны, то зачем тянуть время. Проще доказать их неправоту и не тратить время и деньги как родителей погибших, так и государственные.
А пока в фонд продолжают приходить письма от матерей погибших военнослужащих. Только уже в нынешней чеченской войне.
