Правда, о которой даже не подозревали

Атомный проект СССР: Документы и материалы: В 3 т. /Под общ. ред. Л.Д. Рябева. Т. II. Атомная бомба. 1945-1954. Книга 1 /М-во по атомной энергии; Отв. сост. Г.А. Гончаров. - Саров: РФЯЦ-ВНИИЭФ, 1999. - 719 с.

В соответствии с Указом президента Российской Федерации от 17 февраля 1995 г. # 160 проводится работа по выявлению, отбору и публикации официальных, ранее строго засекреченных материалов, освещающих первые этапы Атомного проекта СССР. Российский Федеральный ядерный центр - ВНИИ экспериментальной физики (Саров-Арзамас-16) отвечает за выпуск томов, охватывающих период от организации Специального комитета при Государственном комитете обороны (ГКО), то есть - с 20 августа 1945 г. Возглавляет редакционный совет издания первый заместитель министра по атомной энергии Л.Д. Рябев. В томе, который вышел в свет в этом году, помещены протоколы заседаний Специального комитета, постановления и распоряжения Совнаркома СССР, Совмина СССР, указы Президиума Верховного Совета СССР за 1945-1949 гг., а также ряд других документов (письма П.Л. Капицы И.В. Сталину и Л.П. Берии, письма Л.П. Берии И.В. Сталину, некоторые докладные записки Л.П. Берии и И.В. Курчатова И.В. Сталину и др.).

Вот, собственно, и все содержание фолианта объемом в 717 страниц. Здесь нет воспоминаний, оценок и личных мнений. Только документы с грифами "Совершенно секретно", "Строго секретно" (Особая папка), "Хранить наравне с шифром". Тема - захватывающая. Сведения - точные. Стиль - конкретный и деловой, хотя порой читается приведенное как строки захватывающего детективного романа. Вот в первом же протоколе Спецкомитета говорится - среди прочего - о строительстве объектов "А" и "Г". Что это? Лишь через полвека мы узнаем, что объект "А" - это институт в Сухуми (в санатории "Синоп") во главе с директором - немецким ученым, профессором Арденне ("А"). Среди заданий - усовершенствование электронных микроскопов. А объект "Г" - это другой институт вблизи Сухуми (санаторий "Агудзеры"), и его директор - лауреат Нобелевской премии Г.Герц ("Г"). В числе порученных ему задач - разделение изотопов урана. К слову, немецкий ученый Н.В. Риль за свою работу в советском атомном проекте получил звезду Героя Соцтруда и Сталинскую премию первой степени.

А какая роль отводилась высшим советским руководством разведке? Что ж, вот пункт 12 (и последний) постановления ГКО, подписанного Сталиным, от 20 августа 1945 г. Дословно: "Поручить тов. БЕРИЯ принять меры к организации закордонной разведывательной работы по получению более полной технической и экономической информации об урановой промышленности и атомных бомбах, возложив на него руководство всей разведывательной работой в этой области, проводимой органами разведки (НКГБ, Р.У.К.А. и др.)". Курсивом выделено вписанное от руки.

Однако главное действо атомной эпопеи разворачивалось не в сухумских санаториях и не за кордоном. основные ее герои и действующие лица - это те тысячи больших и малых участников колоссальной работы, чьи фамилии рассыпаны по страницам книги. А сотни страниц текста - это сотни государственных решений на самом верхнем эшелоне власти. О создании новых рудников, заводов и комбинатов, НИИ и лабораторий. О перепрофилировании и переподчинении одних предприятий и включении в кооперацию других. Об охране объектов, о премировании за разработку новых радиометрических приборов, о "мероприятиях по изготовлению трубчатых фильтров".

Последнее звучит скромно. Но фильтры - не пустяк, а ключевой элемент сложнейшей технологии обогащения урана диффузионным методом. И поэтому написано: "проект Постановления по данному вопросу представить Председателю Совета Министров Союза ССР товарищу Сталину И.В.". (Впрочем, эта фраза встречается сплошь и рядом).

Воплощение в жизнь советского атомного проекта показано наиболее убедительным образом - документально. Это уникальная летопись, потому что практически все в книге публикуется впервые. И сами верно расставляются акценты, причем иногда неожиданно для широкой публики. Так, зримо представлена роль Л.П. Берии. А некоторые детали его участия в создании советского ядерного оружия просто сенсационны.

Ноябрь 1949 г. С момента успешного взрыва первой атомной бомбы РДС-1 прошло два месяца. Производство новых хотя бы единичных образцов - вопрос для СССР жизненной важности. И вот подписанный лично Берией протокол заседания Спецкомитета # 88a, констатирует: "Хранение деталей РДС-1 из аметила (кодовое наименование плутония. - С.Б.) на комбинате # 817 поставлено неудовлетворительно. Детали РДС-1 были помещены в сырые подземные помещения, не обеспечивающие поверхность их от окисления". Комментарии излишни. Но каковы же "оргвыводы"? Оказывается, в них и близко нет "расстрельного" оттенка. "Начальнику комбината # 817 т. Музрукову (будущему многолетнему директору ВНИИЭФ. - С.Б.) и главному инженеру Славскому (будущему легендарному "атомному" министру. - С.Б.) - указать на недопустимость такого отношения к хранению... Заместителю директора т. Рыжову, ответственному за хранение, - выговор".

Короче говоря, неожиданностей в этом томе много. Среди них - и "атомные" письма П.Л. Капицы Сталину и Берии.

Последний по времени документ в книге датирован 1 декабря 1949 г. Сейчас ответственный составитель - один из старейших и ведущих физиков-теоретиков Арзамаса-16 доктор физико-математических наук Г.А. Гончаров заканчивает со своими коллегами подготовку к печати очередного тома, посвященного периоду 1949-1954 гг.