Армейские гримасы

1 апреля

КОЛЯ хотел служить в армии, а как готовить себя к службе, прочитал еще в детстве в разных умных книжках. Там было написано, что будущему солдату надо закаляться, заниматься физкультурой, тренировать дух и тело. Коля тренировал все, что мог, и, когда ему исполнилось восемнадцать лет, не дожидаясь повестки, отправился в военкомат. На медицинской комиссии его признали годным везде и всюду без каких-либо ограничений. Призывная команда, куда он попал, представляла собой пестрое и довольно жалкое зрелище. Стоя в одной шеренге, они являли подобие крутой лестницы, от замыкающего самого мелкого, совсем еще пацана, до первого длинного и тощего очкарика. Один, самый толстый, теперь сидел в углу и постоянно что-то жрал, другой то и дело шмыгал носом, вытирая сопли ладонью.

- То же мне воины! - прошептал Коля. - Но ничего, зато я в этом сборище самым первым буду!

В части, куда их доставили, строй распустили, и теперь они маялись в войсковом клубе в ожидании неизвестно чего. Приставленный к ним прапорщик уже вовсю дремал в кресле.

- Товарищ прапорщик! - набравшись смелости, обратился к нему Коля. - А сейчас за нами командиры придут?

- Какие еще командиры? Купцы!..

Что за купцы, Коля не понял, но переспросить не решился. Купцы ему представлялись толстыми бородатыми дядьками из учебника истории в кафтанах и сапогах. В ожидании командиров Коля стал читать развешанные по стенам плакаты.

Тут открылась дверь, и в клуб зашел первый "купец" - статный офицер с капитанскими погонами и пестрой ленточкой наград на кителе. Он оглядел новобранцев, по-доброму им улыбнулся, и Коля даже подался вперед, чтобы успеть первым доложить, за сколько секунд он разбирает и собирает автомат Калашникова. Но офицер громким командирским голосом спросил:

- Кто свинью разделать может?

Колин сосед-толстячок положил недоеденный бутерброд назад в авоську, аккуратно вытер губы и с достоинством вышел вперед.

- Не сумлевайтесь, - сразу на равных с капитаном заговорил он, - и свинью разделаем, и быка завалим, если надо.

Офицер увел скотобойца, и сразу повалили "купцы". Искали в строевую часть писарей с красивым почерком, в клуб тех, кто может рисовать плакатным пером, водителей на "уазики", увели сапожника. Среди других "купцов" безуспешно бродил прапорщик:

- Овощеводы, овощеводы, где? - взывал он. - На морковку, на редиску, на хрен?.. На хрен есть кто?! Господи, призывают в армию кого попало.

Ряды призывников таяли на глазах. Какой-то майор выкрикнул у дверей:

- Столяры, каменщики, маляры, штукатуры, плиточники есть? Выходи!

Через полчаса в клубе остались лишь двое: Коля и тот самый высокий тощий очкарик. Да все дремал в конце зала доставивший их в часть прапорщик. Минут пять никого не было, а потом в зал влетел запыхавшийся старший лейтенант.

- Ох! Что уже всех разобрали? - огорченно взмахнул руками он.

Коля опять хотел заявить, что хоть сейчас может сдать все упражнения военно-спортивного комплекса. Но старший лейтенант сел напротив и начал с ними какой-то непонятный разговор. Точнее, с тощим очкариком, а Коля только смотрел то на одного, то на другого, улавливая лишь отдельные слова:

- Виндоуз знаешь?

- Какой? - пожал плечами очкарик. -- Девяносто пятый, девяносто восьмой или двухтысячный? Но я сам предпочитаю в Юниксе работать.

Старший лейтенант от уважения даже привстал.

- И программы писать можете, товарищ призывник?

- И писать и ломать...

- Значит, так, - старший лейтенант стал загибать пальцы, - через пару месяцев ефрейтора присвоим, лишний отпуск обещаю...

- Еще, - перебил его очкарик, - спать не в казарме, а в кабинете, где компьютер и доступ в интернет в любое время.

- Заметано!

И старший лейтенант протянул новобранцу руку. Он повел его к выходу, что-то еще обещая по дороге. А Коля подумал, что может зря он столько времени в РОСТО собирал и разбирал автомат. Он остался один, еще походил по клубу, посмотрел плакаты о том, что служить Родине почетно и главная цель солдата именно служить, охранять и защищать, потом понял, что никто больше из "купцов" не придет, и разбудил прапорщика.

- Что? Всех уже разобрали? - потянулся он. - Один остался?

- Ага, - кивнул Коля, - и куда меня теперь?

- Куда, куда, - вздохнул прапорщик, - раз ни на что другое не способен, так в солдаты, сынок. Да ты не огорчайся, надо же кому-то и Родине послужить.

Так и сбылась Колина мечта. Вскоре он принял присягу и сразу же заступил в караул.

КУДА КАТИМСЯ?

Бежит, бежит вагончик столичного метро. Больше под землей, а иногда и наверх выскакивает. Мотает его, забитого под завязку разным людом. Открылись двери, завертелся у них людской водоворот, потом - "осторожно, двери закрываются", и дальше. Мелькнет в потоке военная форма.

Вот молодого лейтенанта толпа к стенке прижала так, что и не вздохнешь. Носом прямо в бумажку с объявлением. "Депо "Сокол" требуются ученики машиниста. Принимаются лица до сорока лет, отслужившие в армии или освобожденные от призыва. Срок обучения месяц. Стипендия на время учебы - 5000 руб. Зарплата машиниста - 8000 руб. Машинист первого класса получает 12 000 руб. ".

У лейтенанта аж голова под фуражкой вспотела. Он и руку в карман сунул - пересчитать только сегодня выданную начфином получку. 2300 рублей за все про все. С пайком, надбавками за сложность, должность и звание. И хоть не потратил лейтенант пока ни рубля, а все уже вперед поделено. 1000 за квартиру. Не в Москве, конечно, а за городом, минут 40 на электричке пилить, на двоих с таким же лейтенантом снимает. Остается 800 на 30 дней - это 26 рублей с копейками выходит. Только-только на еду. Вроде и жениться надо, так если букет цветов девчонке купить - считай, два дня не есть надо. А тут 5000, и учиться всего месяц. И не надо 5 лет в училище барабанить.

"Интересно, - думает лейтенант, - я уже отслуживший в армии или как?" Но тут нужная остановка, вышел лейтенант. Зато майора с толпой внесло. Потаскало по вагону туда-сюда, пока народ не успокоился, не умялся, и поставило как раз у объявления. Майор объявление прочитал внимательно. "На время учебы стипендия - 5000 руб. Зарплата машиниста 8000 руб." "Здорово, - думает майор. - Вот у людей служебный рост! Месяц - и ты человек! А тут 6 лет, и все... И работа прелесть. В кабину залез и вперед! По рельсам же, и захочешь, никуда не свернешь. Опять же 8000. Зарплата, как у двух майоров. С половиной. Эх, жизнь! На войну, что ли поехать, боевых заработать? Это же сколько мне надо воевать, чтобы квартиру купить?"

Майор бы еще погоревал, да выходить пора. Вылез, протиснулся, уступил место полковнику. Полковник с портфелем. Он бы и газету достал, да не развернуться в вагоне. Пополз полковник взглядом по стенам и дверям. "Не прислоняться". "Клинское" - продвинутое пиво". "Нет абортам!" "Депо "Сокол" приглашает..." "А что?! Мне 39, еще можно. Месяц проучусь и вперед! Рабочий день 6 часов! Ни тебе тревог, командировок. И личного состава никакого". Так размечтался, едва свою остановку не проехал.

Генералы в общественном транспорте в форме обычно не ездят. Так, цивильный костюм оденут, в толпе и не отличишь. "Депо "Сокол" приглашает..." "Вот гадость! Какую провокацию на стену повесили! Ну, прочитает курсант или лейтенант и что он подумает, что решит? Таких объявлений побольше, и сокращений никаких не надо. Сами уйдут. Эх! Интересно, я-то уж точно первый класс бы имел. И получал больше, чем сейчас. И повышения зарплаты наши обещанные пройдут, я этого машиниста первого класса все равно не догоню. Боже мой, работай себе спокойно, и ни одна сволочь в газете про тебя плохого не напишет. Эх, жизнь! За 25 лет - 20 гарнизонов. Я ж в 90-м в Прибалтике оккупант, в 91-м путчист, в 93-м в столице бомж, в 95-м в Чечне... - и вспоминать не хочется. А тут, води себе метро..."

Уже и к конечной близко, народу в вагоне мало. Из военных один суворовец на скамейке. Сидит и не смотрит, чего там такого любопытного на стене написано. Он вообще не читает. В ушах наушники, на боку плеер. Он молодой, и это может у кого другого впереди станция конечная, а у него еще все впереди. Бежит-бежит вагончик. А куда едем? К чему катимся?

ПИСЬМО С ФРОНТА

Здравствуй, друже, как там у тебя, как мирная жизнь?

Мы тут воюем понемножку, "чехи" постреливают, расслабиться не дают. Нет, бывает, правда и затишье, и можно заняться более важными делами, поскольку последний проверяющий приказал сделать в нашем палаточном городке настоящую воинскую часть, чтобы все у нас было как у людей. Вообще-то солдат у нас немного, прапорщиков и офицеров еще меньше, к тому же постоянно кто на спецоперации, кто в карауле, кто на взводном опорном пункте. Но раз положено, значит, положено.

Проверяющий на себя боевые оформил и уехал, а мы стали у себя делать все как положено. Прежде всего создали совет воинского коллектива, затем совет комнаты информирования и досуга. Совет теперь есть, осталось только комнату сделать. Еще совет сержантов, совет клуба, которого тоже нет, и совет библиотеки из пяти человек на все наши двенадцать книг, не считая уставов и трофейного Корана на арабском языке. Есть теперь и совет офицерского собрания, совет прапорщиков и военнослужащих по контракту.

Очередной проверяющий сказал, что еще положен совет ветеранов. Итого у нас теперь в части девять разных советов, если считать и нештатный информационно-воспитательный совет при группе по работе с личным составом. Это куда больше, чем спорторганизаторов, которых по три на роту, и женских организаторов, которыми почему-то захотели стать все. Хотя из женщин у нас лишь Людка в санчасти и Валька на кухне. Но очередной проверяющий приказал из них еще и женсовет создать. Проверяющий оформил на себя боевые и уехал. А советов теперь у нас стало не девять, а десять.

Очередной прилетевший проверяющий поинтересовался, почему от нас никто не приехал на слет редакторов боевых листков и корреспондентов стенных газет. Пришлось срочно создавать редколлегию стенной газеты и назначать редакторов этих боевых листков. А проверяющий оформил на себя боевые и уехал.

Я взял калькулятор и посчитал. И оказалось, что все эти советы, редколлегии и организаторы с корреспондентами - страшная сила и по численности их в два раза больше чем бойцов в штурмовой группе нашего батальона. Я даже представил, как они пойдут на прорыв. Я даже попробовал собрать свое войско, да только ничего не получилось. Спорторганизаторов построишь - редакторы боевых листков со своими подразделениями на спецоперацию уехали. Нештатный информационно-воспитательный совет по тревоге поднимешь, а оказывается, совет комнаты по истории части в это время в караул заступил. Получается, вроде мы и огромная сила, только вот служба мешает.

Так и живем, так и воюем понемногу.