Игорь Плугатарёв В толпе людей он замыкает контакты своего "шахидского" пояса или направляет начиненный взрывчаткой автомобиль в здание... От него, смертника, часто не остается ничего, а многих других он превращает в то, что потом сотрудники спецслужб и медики называют "фрагментами человеческих тел". Сам он нередко исчезает из жизни с улыбкой на лице, остальных же его деяние повергает в шок и трепет. Что подвигает его, террориста-самоубийцу, на подобного рода действо?
В этом сегодня пытаются разобраться спецслужбы и правоохранительные органы разных стран, ибо очевидно, что проблема противодействия индивидуальному террору становится все более и более актуальной.
ДВЕ ИПОСТАСИ СМЕРТНИКА
Почему же террорист-смертник идет на это? Тут как бы две ипостаси. С одной стороны, метод проведения терактов с участием смертников рассматривается рядом экстремистских организаций (в основном лишь прикрывающиеся исламской идеологией) как один из наиболее эффективных инструментов достижения поставленных целей. С другой, эта практика имеет глубокие корни в истории зарождения и развития исламской цивилизации. Поэтому важно разобраться в психологическом и философском аспектах совершения террористических акций как одной из сфер человеческой деятельности.
В свою очередь, террористическая акция как вид "деятельности" человека имеет два аспекта - рациональный и иррациональный.
Рациональность террора заключается в том, что с помощью насильственного действия, выходящего за рамки социальных норм, достигается конкретная политическая или социальная цель: освобождение других террористов, признание некоторых политических свобод или решение этнических проблем, подрыв социальной и политической стабильности в обществе и т.д. Однако система, то есть государство, общество через некоторое время, как правило, исправляет негативные последствия действий террористов и постепенно сводит на нет достигнутые ими преимущества.
Второй аспект террора - иррациональный, заключается в самой драме, переживаемой террористом-смертником при совершении теракта. И здесь нагляднее всего обратиться к конкретным примерам. Скажем, наших доморощенных "шахидок" нередко называют "черными вдовами", подразумевая под этим, что та или иная женщина пошла на самоубийственный теракт "из-за мести русским", которые убили ее мужа, брата, разорили дом, семью. Хотя в целом ряде случаев это оказывается не совсем так или даже совсем не так. В ходе недавнего суда над несостоявшейся террористкой-смертницей Заремой Мужахоевой (она не успела привести в действие взрывное устройство и была задержана) общественности стал известен предсмертный дневник другой шахидки, 19-летней Зулихан Элихаджиевой, подорвавшей себя 5 июля 2003 г. вместе с другой смертницей, Зинаидой Алиевой, на рок-фестивале в Тушино. Так вот, из записок очевидно, что она шла на смерть отнюдь не по политическим мотивам и не чтобы отомстить за потерянный кров, а скорее из-за несчастной любви к своему сводному брату Данилхану (в дневнике она называет его Жага), за что была проклята отцом. "У меня нету кроме тебя никого на этом белом свете и поэтому я пошла стать шахидом на пути Аллаха, - по-русски писала смертница (орфография документа сохранена). - ┘Я по своей воли пошла на это, никто меня не заставил". И тут же призывает брата не уходить "в лес" (то есть в банду), "ты проста возьми поес и стань шахидом на пути Аллаха и мы будем вместе. Не живи на земле, Жага. Ты быстро приходи ко мне". Драма, как можно убедиться из этих строк, налицо.
А вот драма несостоявшейся и осужденной "шахидки" Мужахоевой. В 2000 г. она вышла замуж и родила дочь. Муж вскоре погиб в автокатастрофе, и его родители забрали ребенка к себе. Все протесты Заремы были проигнорированы. Тогда она выкрала украшения из дома ее деда и бабушки (родители Заремы умерли), тайно забрала к себе дочь и попыталась с ней скрыться в России. Но родные мужа нашли беглянку и вернули ребенка. После этого Мужахоева (в то время ей было 22 года) впала в депрессию и решила умереть. Для чего и вступила в одну из ваххабитских группировок...
САМОУБИЙЦЫ С ДИПЛОМОМ
Опубликованные недавно в Израиле обобщенные данные исследований облика современных палестинских "шахидов", проведенных израильскими спецслужбами, в том числе и на основе материалов допросов захваченных в плен несостоявшихся смертников, дают представление о собирательном образе этих людей, хотя и далеко не полном. В частности, 47% самоубийц имеют высшее образование, полученное, как правило, в одном из исламских образовательных учреждений; 83% не женаты и живут одни; 64% находятся в возрасте от 18 до 27 лет; большинство долгое время были без работы или же вышли из многодетных бедных семей, проживавших в лагерях для беженцев; все смертники, как правило, фанатичные приверженцы ислама; и, наконец, все они имели жгучее желание отомстить за погибших от рук израильтян друзей или близких.
Жаль, что пока нет какого-то обобщенного научного анализа по российским смертникам из Чечни, однако, как нам удалось выяснить, такая работа в соответствующих службах ведется.
Анализ же имеющихся зарубежных материалов показывает, что в последнее время все чаще подрывают себя молодые люди из весьма обеспеченных семей. Смертники зачастую не обладают признаками социальной обездоленности (отсутствие родителей, друзей, работы) и не выражают страха перед врагами, ощущения безнадежности из-за отсутствия шансов на карьеру или на социальное продвижение, что соответствовало бы экономическим теориям преступного поведения.
ТЕРРОР ПОРОЖДАЕТ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ
Некоторые эксперты считают, что натиск глобализации - расширения и увеличения протяженности и интенсивности экономических, культурных и финансовых связей во всем мире - порождает массовую реакцию отторжения. Ибо там, где мы видим государство с современной экономикой, свободой, равенством, терпимостью и процветанием, террорист видит безбожие, разврат, плутократию, пьянство, взяточничество, беззаконие, непреодолимый контраст роскоши и нищеты, отвратительное его сознанию "порно", бесконечные привилегии и прочие пороки современной цивилизации. ("Я не хотела жить в этом грязном свете и пойти в ад. Я этого боялась страшно. И тащить тебя с собой. Мы друг друга толкали в ад и поэтому мы пойдем в рай", - писала та же Зулихан Элихаджиева своему возлюбленному сводному брату в уже цитировавшемся предсмертном письме.)
Будущий смертник искренне ненавидит общество потребления, и не потому, что ему не доступны его блага. "Продажность" цивилизованного мира - вот главный его порок, который потенциальные смертники ненавидят больше всего.
По мнению экспертов, индивидуальный террор основывается на довольно разумной и обоснованной логике мышления. Перед лицом возможной и неизбежной смерти сам террорист, с одной стороны, вызывает на себя гигантскую карательную мощь системы, с другой - получает мимолетное, но крайне острое осознание абсолютного господства над судьбой "приговоренных" им людей. Общая же схема мотивации индивидуального террора такова: человек постепенно или внезапно приходит к выводу, что внешний мир, в котором он живет - общество и окружающие люди, представляют собой удушающую массу, подавляющую и фактически отрицающую его внутреннее бытие, его "я". В результате он начинает воспринимать внешний мир как абсолютное зло. Осознанно принимая решение умереть, террорист тем самым создает для себя возможность одерживать эффективную победу своего "я" над внешними силами. Здесь-то он и способен прибегнуть к террору, который рассматривает, конечно же, как ритуал... "Зря я поверила вам, русским! - дико кричала в зале суда несостоявшаяся смертница Зарема Мужахаева, услышав приговор: 20 лет тюрьмы. - Не случайно в Чечне вас все ненавидят! Я еще вернусь и взорву вас всех!" Конечно, это было срыв, но, видимо, и "шахидство" уже глубоко засело в ней.
СПЕЦСЛУЖБАМ НЕ ЛЕГЧЕ
Исследование терроризма и его философских предпосылок показывает, что в данном явлении проявляется экстремальный конфликт прошлого с настоящим. Если мир, в котором человек привык жить, рушится или становится неудобным, а к новому он никак не может приспособиться, то он легко становится добычей террористов, которые "точно знают" кто враг, а кто друг. При этом нельзя исключать (можно даже почти быть уверенным), что сами их руководители преследуют зачастую ничтожные или корыстные цели.
В этом смысле очень показателен пример самого "результативного" чеченского террориста-смертника - 42-летнего Гелани Тумриева, который 27 декабря 2002 г. с помощью начиненного взрывчаткой грузовика взорвал Дом правительства Чечни: погиб 71 человек, 640 были ранены. При этом Тумриев, идя на акцию, посадил с собой в кабину автомобиля свою 14-летнюю дочь Алину, которую семью годами раньше похитил у своей бывшей жены - матери девочки, жившей в Ярославской области. В советское время Тумриев вел обыкновенную, мало чем отличающуюся от большинства граждан жизнь советского человека: отслужил в стройбате в Подмосковье, с отличием закончил зооинженерный факультет Московской сельхозакадемии, работал зоотехником, вступил в КПСС и выбился даже в председатели колхоза. Дважды был женат, имел сына и дочь от разных женщин... Кстати, также похищенный у матери из той же Ярославской области вместе с дочерью 17-летний сын-подросток погиб в Чечне в одном из боев с федеральными войсками.
Сегодня, с учетом анализа происходящего, ряд философов считают, что терроризм является отчаянной попыткой утверждения отвергнутых современностью традиционных ценностей, как на доктринальном, так и на психологическом, "духовном" уровне, и человечество откажется от него только тогда, когда перестанет быть человечеством. Спецслужбам от этого, понятно, не легче. Когда смертник готовится к теракту или тем более уже идет на него, "разводить по этому поводу антимонии просто некогда" (слова одного из собеседников авторов из ФСБ), тут надо действовать соответствующим образом. "Мы террористов уничтожаем" - слова президента Владимира Путина (и не только его). Смысл же "философии" борьбы с "шахидами" состоит в том, что каждый из них должен видеть бессмысленность приносимой им жертвы.
Авторы благодарят сотрудников Антитеррористического центра СНГ за некоторые консультации при подготовке данного материала.
Дарья Гармоненко 