Игорь Плугатарёв На боевой заставе "Тлярата" Хунзахского пограничного отряда в Дагестане корреспондент "НВО" побывал несколько лет назад. Добирался пограничным вертолетом из Каспийска. Расположенная в горах, застава и сейчас "отвечает" за обстановку на стыке трех границ - российской, грузинской и азербайджанской. Служба здесь напряженная, рейды в горы долгодневные, возможность прохода отдельных групп боевиков с повестки дня не снимается. Обо всем этом тогда же и было рассказано на страницах еженедельника. Но весьма любопытным показалось и то, как органично в пограничную повседневность вписывается жизнь братьев наших меньших. Причем не только стоящих на довольствии собак-следопытов и саперов, но и тех животных, которые не числятся в штате заставы. Блокнотные записи эти, что называется, ждали своего часа.
Первый, с кем довелось поздороваться за лапу, был Беляш, или Белый, - не такой уж и большой пес, если оценивать его с точки зрения экстерьера кавказской овчарки. Собственно, он не очень-то и похож на нее, потому как помесь. Он полностью белый, без каких-либо оттеняющих этот цвет подпалин. Беляш на заставе со щенячьего возраста. Пес добрый, но своенравный. На какую бы цепь его ни посадили, к чему бы и как бы ее ни крепили, - Беляш эту цепь оторвет. Видимо, сказывается в нем инстинкт пастушьей собаки. А силищи в нем! Как-то весной Белый участвовал в райцентре в собачьих боях, которые проводятся здесь регулярно, это местный обычай, и - выиграл их! Ему рассекли губу и вырвали клок шерсти из бока, но Беляш всех осилил, хотя некоторые соперники были и покрупнее его. Заработал для заставы приз в сто рублей.
Но главная его ценность, конечно, не в этом (хотя и это немаловажно). Беляш каждый раз сопровождает разведгруппы в рейды по ущелью, идя в авангарде. Ведет себя тихо, никогда понапрасну не лает. Как-то раз благодаря ему пограничники обнаружили и задержали нескольких вооруженных неизвестных. Последние явно не ожидали наткнуться на дозор. Пытались объяснить, что, мол, охотились и случайно забрели на чужую территорию. Их россказни могли бы походить на правду, если бы у задержанных не было с собой автоматов АКМ... Беляш тогда зорко следил за тем, чтобы ни один из них не выкинул фортеля при разоружении и "пас" их во время сопровождения на заставу для дальнейшего разбирательства.
Живет на "Тлярате" овчарка Магги. Она - ветеранша, пенсионерка. В дни пребывания корреспондента "НВО" на заставе ей уже было семнадцать лет. Псина уже давно была снята со всех видов довольствия и было распоряжение ее усыпить, но тляратинцы не смогли, оставили доживать ее короткий собачий век. Магги была великолепным специалистом по поиску и обнаружению мин. На ее счету их - сотни. Теперь она только лежит целыми днями в тени, лишь устало шевельнет хвостом, когда кто-нибудь подойдет ее погладить или захочет угостить чем-нибудь... У "зеленых фуражек" часто не поднимается рука усыпить вышедшее на пенсию животное.
Некоторое время назад жил на "Тлярате" кот по кличке Костя. Назвали его так в честь тогдашнего директора Федеральной погранслужбы Константина Тоцкого. Принесли Костю котенком, и через несколько месяцев он превратился в большого пушистого красавца. Пришел очередной март и - позвала кота природа: без подруг ему стало скучно. Начал на разведку ходить. А куда отлучишься? - кругом лес, горы, а стремительная речка дорогу пересекает, по которой еще можно было бы уйти в Тлярату, где какую-нибудь мурку-зазнобу он, рыжий ловелас, наверняка соблазнил бы. Коты, конечно, умеют плавать, но ведь не в ледяном же потоке горной стремнины!
Но где-то недалеко от заставы, ниже по течению бурлящего и шумящего потока, кот отыскал-таки переправу в виде небольшого мостика, видимо, сооруженного пастухами. Но ходить стал не в Тлярату. А нашел любовь поближе - в высокогорном селении, что в нескольких километрах над заставой. И шлындал туда. Пограничники наблюдали: пропадет вроде Костя, а потом смотрят - спускается с горы, худой и исполосованный когтями соперников. Иногда и до своего мостика не доходил. А спустится с того берега речки и орет требовательно-жалобно: мяу-мяу, перенесите, мол, меня, не дайте пропасть! Куда ж деваться - ступают бойцы в бурный поток. Окажется кот на "своем" берегу - и бегом на кухню потенцию восстанавливать┘ А как-то осенью пропал любимец заставы. Говорят, видели его в том селении. Устал ли ходить на такие расстояния, любовь ли невообразимая захватила или приютил кто - одному ему и известно.
В тылу заставы, за баней и сараями, несла службу овчарка Альма. В то лето было у нее четверо щенков. Беляш постарался. Правда, альбиносом никто не родился, все четверо были на маму похожи - как есть овчарята, и ушки торчком.
Поблизости от Альминой будки старшина заставы старший прапорщик Али Ибрагимов соорудил курятник, завел цыплят. Не повезло первой заставской птице. Одних какой-то мор сгубил, других зимой кровожадная горная ласка порезала. И ладно бы ела, а то загрызет - и бросит. Весной Ибрагимов своих личных подращенных за зиму несушек запустил. Кстати, курочки здесь маленькие, какие-нибудь среднероссийские с ножками - "окорочками Буша" в горных условиях не выживают (те же коровы здесь тоже очень мелкие, чуть не вдвое меньше российских буренок).
Али рассказал про одну из несушек удивительную историю. "Жду, - говорит, - от нее яичка. Не золотого - обыкновенного. Куровод я уже опытный, точно знаю, что маленькая ряба вот-вот должна снести. А та - никак. Покудахчет-покудахчет, да и ходит себе опять тихонько, клюет. Раз так, другой, третий. Нет яйца, не откладывает. В чем дело? А тем летом на заставе мальчишки жили: младший брат начальника заставы и зама начальника разведки отряда, который сюда в связи со сложной обстановкой был командирован, они-то, пацаны, и заметили как-то у будки Альмы скорлупу. Яиц собаке вроде никто дать не мог, потому как не было пока на заставе яиц. Ворует, значит, Альма! Но как?! Птичник хоть и недалеко от конуры, но уж больно коротка цепь у овчарки, чтобы могла ушлая псина до насеста достать. И - выследили! Подходит, значит, эта ряба чего поклевать из собачьей миски. А Альма - радушная хозяйка! - из будки выйдет и перед курочкой хвостом виляет и поскуливает: заходи, мол. И что вы думаете?! Курица - юрк в собачье жилище, поквохчет там, покудахчет и выходит. А Альма, чертовка, после этого из будки яйцо выносит, осторожненько так, едва клыками его касаясь. Положит аккуратно между передних лап и начинает смаковать. Такой вот у пернатой и млекопитающей был бартер: ты мне стол, я тебе - яичко. Альма к тому времени уже щенков ждала, может, какой-то инстинкт ей и подсказал, где для будущего потомства хороших витаминов и натурального кальция раздобыть..."
Подобное отношение к животным, штатным и нештатным, у "зеленых фуражек" едва ли не на каждой заставе. Несколько лет назад на Дальнем Востоке даже медвежонка приютили: браконьеры убили мать-медведицу, и детеныш бродил по лесу, ревел-плакал. А когда вырос и превратился в медведицу Машу, прокормить его стало трудно - у самих порой напряженки бывали. И взять Машу на довольствие согласился Калининградский зоопарк. Так из Москвы за косолапой таежницей целый транспортник летал - Ил-76, чтобы ее перевезти и сдать в добрые руки.
Из историй подобных и "помельче" можно было бы составить целую книгу. Этакий пограничный Альфред Брем получился бы - "Жизнь животных на российской границе". Или Сетон-Томпсон - "Жизнь пограничных животных".
Тлярата-Каспийск-Москва
Дарья Гармоненко