Романтик моря и врач от Бога

Путь от младшего врача флотского экипажа до Главного медицинского инспектора флота он преодолел за первую половину службы, или 27 лет. Вторую половину своей он посвятил строительству военно-морской медицинской службы России. И звали этого морского врача, мореплавателя, участника трех войн, лейб-хирурга Двора Его Императорского Величества и почетного доктора медицины Военно-медицинской академии Владимиром Сергеевичем Кудриным.

Родился Владимир Кудрин 27 июля 1834 года (по новому стилю) в семье дворян Костромской губернии. С золотой медалью окончил гимназию в Костроме и ускоренный курс медицинского факультета Московского университета. Торопила Крымская война, на которую спешил 20-летний младший врач 31-го флотского экипажа в г. Севастополе. Он был одним из 375 студентов-медиков, добровольно пошедших на службу на театр войны.

ТРИ ВОЙНЫ

Крымская кампания стала первой из его трех войн. Все 11 месяцев героической обороны Севастополя он проводит в операционных и на передовых позициях. В день первой бомбардировки города 5 октября 1854 года Кудрин оказался в первые часы единственным врачом в Морском госпитале, принимавшим раненых с Малахова кургана и Третьего бастиона. Неизвестно, пришлось ли ему оказывать помощь смертельно раненному в этот день вице-адмиралу Корнилову, но на его племяннице он женился после войны и счастливо прожил с ней около 14 лет.

Затем были лазареты на Михайловской батарее на Северной стороне Севастополя, в Бельбеке, госпиталь в Симферополе, где он становится ближайшим помощником известного хирурга Николая Пирогова. Десятилетия спустя он скажет о своем учителе:

"Деятельность Пирогова была полна, можно сказать, самой юношеской энергии, и он работал без устали, не имея никогда определенного времени для обеда; нам, ближайшим сотрудникам и ученикам, оставалось только всеми силами подражать своему любимому наставнику, относившемуся к нам строго и требовательно по службе, но всегда очень радушно в частных беседах по вечерам за чаем в его скромной городской квартире".

После отъезда Пирогова из Симферополя в декабре 1855 года Кудрин возвращается в Севастополь, где служит на Главном перевязочном пункте и в Морском госпитале.

Второй его войной стала Русско-турецкая война 1877-1878 годов. К этому времени он был уже флагманским врачом Балтийского флота, удостоился ряда наград. С началом войны Владимир Кудрин стремится в действующую армию и получает назначение старшим доктором всех морских команд на реке Дунае. Принимает участие в боях по прикрытию Журжевских и Слабодрийских батарей, в охране Батипской переправы и других операциях.

Свою третью - Русско-японскую войну 1904-1905 годов он встречал уже в роли крупного организатора военно-медицинского дела - Главного медицинского инспектора флота. Он был назначен на этот пост в сентябре 1881 года, который до 1 января 1886 года именовался "флота-генерал-штаб-доктор".

ГОСПИТАЛИ И ЛАЗАРЕТЫ

Владимир Кудрин тяжело переживал поражение России в войне с Японией. Казалось, были перечеркнуты все усилия по организации в предшествующие десятилетия медицинской службы флота. Но потомкам очевидно, что они не пропали даром. Он много сделал для совершенствования госпиталей и лазаретов. При нем в 1887 году состоялся пересмотр действовавшего с 1865 года госпитального устава, в котором был усилен принцип единоначалия, позволявший лучшее содержание, лечение и питание больных, более совершенную организацию санитарно-гигиенических мероприятий.

После решения в 80-е годы о восстановлении Севастополя и воссоздании Черноморского флота Кудрин активно участвует в развертывании Севастопольского морского госпиталя на 350 коек. Реконструируются, расширяются и строятся новые госпитали в Николаеве, Кронштадте, Либаве, Санкт-Петербурге, Владивостоке, Свеаборге, Архангельске и других городах. Создаются плавучие госпитали: к началу войны с Японией наши эскадры располагали 5 госпитальными судами.

С переходом в 1898 году Квантунского полуострова под временную юрисдикцию России и занятием ею Порт-Артура потребовалось развернуть здесь сеть лечебных учреждений. К 1904 году в Порт-Артуре действовал портовый лазарет на 50 коек, строился госпиталь на 200 коек, но война распорядилась по-своему. Во время нее на базе недостроенного госпиталя было создано временное лечебное заведение, в котором ко дню капитуляции число больных достигало 1724 человек.

При участии Кудрина были пересмотрены и расширены табели запасных штатов судового снабжения, в частности введены в обращение паровой и пароэлектрический стерилизаторы, рентгеновские установки, судовые носилки упрощенного образца. Были приняты новые каталоги медикаментов и аптечных запасов для морских госпиталей, экипажных лазаретов и военных судов. На боевых судах появились первые перевязочные пункты, десантные врачебные ранцы нового образца, новые наборы судового хирургического инструмента. Корабельный операционный стол образца 1875 года, не отвечавший требованиям асептики, был заменен более устойчивым, менее громоздким и удобным. На судах было предложено иметь специально обученные кадры носильщиков, составлявших не менее 4% от наличного состава судовой команды. Были организованы постоянные курсы сестер милосердия в Николаеве, расширена фельдшерская школа в Кронштадте. Неоднократно повышалось денежное содержание морским врачам и фармацевтам, улучшались условия для их профессионального и научного роста.

С 1870 по 1885 год в Нагасаки существовал российский лазарет на 10 коек для судового состава Тихоокеанской эскадры. В конце 80-х годов старое ветхое здание было заменено каменной постройкой, отапливаемой русскими печами. В 1902 году число больничных мест доходило до 95. Но война с Японией все свела к нулю.

Во время Русско-японской войны Кудрин развил кипучую организаторскую деятельность. Военное ведомство за недостатком врачей-запасников не могло помочь Морскому министерству, и их пришлось изыскивать среди добровольцев, поскольку в самые короткие сроки потребовалось обеспечить судовое медицинское снабжение для целой эскадры закупаемых за границей судов.

ДАЛЬНИЕ ПЛАВАНИЯ

Владимир Кудрин был прирожденным романтиком моря и всегда мечтал о дальних плаваниях, находя в них ответ на тягу к открытиям, удовлетворение бесконечной любознательности и непреходящую прелесть новизны. Продвигаясь по службе из одного флотского экипажа в другой и много работая в морских госпиталях, он каждый год с открытием навигации рвался на суда, уходившие в дальние походы. В период 1858-1881 годов (до того, как стать морским медицинским начальником номер один) он совершил 13 внутренних и заграничных плаваний продолжительностью от одного месяца до двух лет, включая одно кругосветное. Он не раз плавал в отряде судов, на которых находились великие князья Алексей Александрович и Николай Константинович. В 1871-1872 годах, будучи флагманским доктором, он сопровождал на фрегате "Светлана" в путешествии в США великого князя Алексея Александровича, посетившего эту страну с дипломатической миссией по приглашению американского президента Гранта.

Итогом заграничных плаваний становились подробные доклады и отчеты, сделанные на заседаниях Общества морских врачей в Кронштадте и напечатанные в "Медицинских прибавлениях к Морскому сборнику". В них содержались не только медицинские аспекты, но и географические, экономические, ботанические и климатические особенности различных районов Земли, включая культурные и исторические достопримечательности. Плавания для Кудрина были способом познания жизни, духовного и профессионального роста, получения новейшей прикладной и научной информации.

Бывали и курьезы. В одном из плаваний российское судно сделало остановку на острове Мадейра. Один из богатейших людей острова, как выяснилось, страдал от неизвестной болезни. Выписывал к себе врачей, употреблял в невероятных количествах лекарства - ничто не помогало. Кудрин согласился осмотреть его и предложил свои рецепты. К концу стоянки больной повеселел, а позднее в Россию пришло сообщение о его полном выздоровлении. В знак признательности врачу был послан бочонок мадеры. С тех пор раз в год бочонок с мадерой регулярно поступал в Санкт-Петербург, а мадера стала семейным напитком Кудриных.

Случались и трагедии. В сентябре 1868 года фрегат "Александр Невский" потерпел крушение у берегов Ютландии. Попав ночью в сильную бурю, фрегат сел на мель в полукилометре от берега. Кудрин так описывает в "Медицинских прибавлениях к Морскому сборнику" за 1870 год этот случай:

"Положение команды было критическое. Стали выбрасывать лишний груз, выбросили даже некоторые орудия для уменьшения веса и посадки фрегата, рассчитывая приблизиться к берегу. Раздались пушечные выстрелы, возвещавшие об опасности, грозившей команде. Один из таких выстрелов произошел преждевременно, и бомбардир, заряжавший орудие, был выброшен за борт... Когда его вытащили, у него, кроме других повреждений, оказалась "оторванная рана" правого предплечья близ локтевого сочленения, требовавшая оперативного вмешательства...

Флагманский врач В.С. Кудрин при помощи ассистировавшего ему младшего врача К.И. Тимофеевского произвел под хлороформом ампутацию плеча в нижней трети по методу кругового сечения... Обстановка для операции была самая неподходящая: недостаток света, сильнейшие удары фрегата о камни, не дававшие возможности удерживаться на ногах и заставлявшие оперировать в сидячем положении, гнетущее чувство грозящей всем опасности...". Это была первая подобная операция на флоте, и она прошла успешно.

Этот случай, похоже, не был забыт, когда, спустя десятилетия, в 1904 году Кудрину была пожалована должность лейб-хирурга Двора Его Императорского Величества. Это случилось в год 50-летия его службы на флоте. Император Николай II в специальном рескрипте назвал выдающейся его деятельность на медицинском поприще.

Судьба не позволила Владимиру Кудрину отдаться служению науке, но его любовь к ней была постоянной: в подборе врачей, в широком применении научных командировок, в предоставлении врачам благоприятных условий для ведения научных работ в морских госпиталях и т.д. Всей своей деятельностью и отношением к ней он стремился выдвинуть и поддержать способных работников, преданных своему делу и готовых посвятить себя науке. Скончался кудрин в 1908 году.