Александр Григорьев Подавляющее число граждан нашей страны узнало о так называемых "шарашках" (или шарагах) лишь из материалов отечественных СМИ в конце 1980-х - начале 1990-х годов. Телевизионный фильм "В круге первом" вновь заставил российскую общественность говорить о давней и трагической странице нашей истории, когда в СССР существовали многие десятки научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро за колючей проволокой.
В "шарашках" трудились многие тысячи заключенных - в основном ученых и инженеров. Большинство из них - жертвы необоснованных обвинений. Это были честные люди, пострадавшие в результате клеветы собственных коллег. Автор этой статьи, например, сам держал в руках доносы Костикова (так называемого отца "катюши"), тоже позже репрессированного. Именно из-за наветов ряда видных товарищей, которые с 1960-х годов числятся у нас в героях, до сих пор совершенно секретны дела целой когорты пострадавших в сталинскую эпоху.
СОВМЕСТНЫЙ ПРОЕКТ
Кстати, иногда складывается впечатление, что "шарашки" возникли только где-то незадолго до Великой Отечественной. Между тем особые конструкторские бюро ОГПУ (НКВД) начали нарождаться согласно циркуляру от 15 мая 1930 года, подписанному председателем ВСНХ Валерианом Куйбышевым и заместителем председателя ОГПУ Генрихом Ягодой. В этом документе говорилось, что "за последние 2-3 года органами ОГПУ были раскрыты контрреволюционные вредительские организации в ряде отраслей нашего хозяйства", в связи с этим предлагалось "использовать вредителей┘ таким образом, чтобы работа их проходила главным образом в помещении органов ОГПУ. Для этого отбирать заслуживающих доверие специалистов. Оказывать им содействие в деле постановки опытных работ┘".
Однако массовое основание "шарашек" действительно приходится на то время, когда на Лубянке стал полновластным хозяином Лаврентий Берия. 10 января 1939 года он подписывает приказ # 0021 "Об организации особого технического бюро". В нем четко определялось, что данная структура функционирует при НКВД и предназначена для использования заключенных, имеющих специальные технические знания. Этим же приказом утверждался штат ОТБ и "Положение об основном техническом бюро при народном комиссаре внутренних дел".
Давайте познакомимся с этим документом, регламентировавшим жизнь сотен ученых-рабов.
"┘2. Задачей технического бюро является организация конструирования и внедрения в производство новых средств вооружения для армии и флота.
3. Бюро имеет в своем составе следующие группы по специальностям:
а) группа самолетостроения и авиационных винтов;
б) группа авиационных моторов и дизелей;
в) группа военно-морского судостроения;
г) группа порохов;
д) группа артиллерии снарядов и взрывателей;
е) группа броневых сталей;
ж) группа боевых отравляющих веществ и противохимической защиты;
з) группа по внедрению в серию авиадизеля АН-1 (при заводе # 82).
По мере необходимости могут быть созданы новые группы как за счет разделения существующих групп, так и путем организации групп по специальностям, не предусмотренным выше".
Сейчас наиболее известны авиационные "шараги", поскольку там сидели знаменитые на весь мир конструкторы авиационной и ракетной техники Андрей Туполев, Владимир Мясищев, Владимир Петляков, Сергей Королев, Валентин Глушко и др. "Учреждения" и "почтовые ящики", где создавались боеприпасы, различные виды химического и бактериологического оружия, до сих пор ждут своих исследователей. Автору же этих строк удалось обнаружить документы об артиллерийских "шарагах". В частности, о Специальном конструкторском бюро ОГПУ на заводе # 9 им. Калинина в подмосковной деревне Подлипки, которое возникло еще в 1933 году.
Но с приходом в руководство НКВД Берии разработка артиллерийских систем была упорядочена. Приказом наркома внутренних дел # 00240 от 20 апреля 1938 года в Ленинграде организуется конструкторское бюро, которое было призвано стать одним из ведущих артиллерийских КБ страны (позже оно являлось вторым по величине подобным конструкторским бюро после ЦАКБ, возглавляемого Василием Грабиным) и разместилось в знаменитой питерской тюрьме "Кресты", в четырехэтажном здании, выходившем глухим торцом на улицу Комсомола.
РАЙ В АДУ
Бывший заключенный Семен Фомченко, в октябре 1937 года приговоренный к 10 годам лишения свободы, впоследствии вспоминал: "┘закрытый "воронок" доставляет меня в "Кресты". Где-то в середине дня меня вызвали и через двор повели в столовую, просторное полуподвальное помещение со сводчатыми потолками, уставленное длинными столами. К столам были приставлены стулья, а не скамейки, как приличествовало бы для нашего брата. Но не это меня тогда поразило. Передо мной поставили глубокую эмалированную миску, полную до краев нарезанными горячими сосисками, политыми томатным соусом. Так в тюрьмах не кормят. Повели в баню, где мылся я в тот раз один, дали чистое белье и отвели меня в спальню. Спальня, как и ряд других подобных, размещалась в небольшом одноэтажном здании, у ворот, выходящих на улицу Комсомола. Если бы не тяжелая тюремная дверь (хоть и без "кормушки") да не решетка на окне, то это была типичная комната студенческого общежития. Четыре железные кровати с панцирными сетками по углам, канцелярский столик у окна с видом на внешнюю стену, платяной шкаф у двери. Да еще поставлена пятая кровать посередине - это для меня. Все застланы аккуратно, чистое белье. Никого нет. Соседи мои явились к вечеру. Сразу ужин, в той же столовой.
В столовой я оказался единственным в телогрейке - костюмы, рубашки, галстуки┘ Боже мой, куда я попал?..
Столы накрыты белыми скатертями, ужин разносили официанты в белых куртках. (Как я узнал позже, это были тоже заключенные, бытовики.) У каждого прибора приготовлен небольшой чистый листок бумаги. Соседи мне объяснили, что это для заказа на завтра.
Возможности заказа достаточно характеризуются тем, что некоторые избегали заказывать жареную курицу, чтобы не возиться с костями и не пачкать рук. Все подавалось в тарелках (а не в алюминиевых мисках!), горячее, прямо с плиты".
Да и мне самому при знакомстве с архивными документами, связанными с ОТБ в "Крестах", иной раз не верилось, что речь в них идет о зэках.
Вот, к примеру, выдержка из протокола заседания коллектива бюро, посвященного итогам его деятельности в 1939 году: "Товарищи, программа работ на 1940 г. напряженная, она требует от нас напряжения сил и максимума энергии на ее выполнение. Коллектив наш вполне здоровый и, я бы сказал, хорошо спаянный, и не боится никаких трудностей, а, следовательно, мы, большевики партийные и непартийные, должны сказать свое веское слово, что план работы на 1940 г. будет честно и высококачественно досрочно выполнен, к этому, товарищи, и призываю я вас всех".
Уверен, что многие читатели среднего и старшего возраста часто слышали такие трафаретные слова у себя на работе.
В довоенный период в ОТБ была организована ресторанная система питания. Заключенные специалисты получали зарплату 50-240 рублей в месяц. Им выдавалась бесплатная одежда - костюмы, рубашки, галстуки, так как заключенные часто ездили в командировки на заводы, в основном на "Большевик".
На заключенных специалистов оформлялся допуск к секретной работе. Заключенных руководителей проектов и старших инженеров при выездах на заводы, производственные совещания или на полигонные испытания сопровождали конвоиры в штатском. Но ни на производственные совещания, ни в цеха, ни на стрельбище их не допускали. Охрана дожидалась своих подопечных в проходной или в 1-м отделе. Никому не приходило в голову, что приехавшие специалисты - зэки, так как все они были хорошо одеты, подстрижены и побриты. Замечу, что в ОТБ всегда была хорошая парикмахерская.
Забегая вперед, скажу, что когда в конце 40-х годов у зэков стали кончаться десятилетние сроки, то они оказывались перед сложным выбором: остаться в "шараге", но уже вольнонаемным сотрудником, или отправиться за 101-й километр от Москвы, Ленинграда и других крупных городов и при этом иметь ограничения в выборе работы. Очень многие выбирали "шарагу" и получали специальные пропуска МВД.
В период Великой Отечественной войны большая часть подневольных сотрудников ОТБ была сосредоточена в Перми (город с 1940-го по 1957 год назывался Молотов). Там одно из подразделений бюро находилось на территории артиллерийского завода # 172 им. Молотова. Поэтому ОТБ переименовали в ОКБ-172. В декабре 1944 года оно вернулось в Ленинград в свои старые помещения в "Крестах".
ФИНАЛ
В 1938-1953 годах в ОТБ (ОКБ-172) было спроектировано несколько десятков артиллерийских систем.
Поступили на вооружение и были запущены в серийное производство 45-мм противотанковая пушка М-43 образца 1942 года, 76-мм полковая пушка ОБ-43, 130-мм двухорудийная башенная установка Б-2ЛМ (ею оснащались: знаменитый лидер "Ташкент", эсминцы проектов 30К и 30бис, а также один эсминец проекта 7). Для речных мониторов на базе Б-2ЛМ были созданы установки Б-2ЛМТ.
Коллектив бюро разработал также 152-мм установку МУ-2, которая предназначалась для береговых и железнодорожных батарей, уникальные железнодорожные установки - 356-мм пушка ТП-1 и 500-мм гаубица ТГ-1.
В 1946 году ОКБ-172 подготовило аванпроекты 152-мм башенных установок - двухорудийной БЛ-115 и трехорудийной БЛ-118 - для проектировавшихся крейсеров. Это были первые отечественные 152-мм орудия, способные вести зенитный огонь. Скорострельность одного ствола достигала 15-17 выстрелов в минуту. Потолок стрельбы превышал 20 км. Кроме того, установки БЛ-118 входили в состав одного из вариантов вооружения тяжелого крейсера "Сталинград" проекта 82.
Перечень всех артсистем, созданных ОКБ-172, займет несколько страниц.
Куда же делось ОКБ-172? Оно, равно как и все другие "шараги", было ликвидировано по приказу... Берии. У Лаврентия Павловича на то имелись основания. Он устранял конкурентов.
Дело в том, что с 1946 года Берия курировал все КБ и НИИ, занимавшиеся управляемыми ракетами - от баллистических до зенитных. Причем работами над противокорабельными ракетами и комплексом ПВО Москвы "Беркут" руководил его сын Сергей. Средства, выделенные Сталиным на создание большого океанского флота, мощной сухопутной артиллерии и др., Берия решил перенаправить в КБ, занятые ракетами, радиоэлектроникой и др.
Зэков из упраздненных "шараг" выпустили на свободу. Но лучших специалистов в "добровольно-принудительном" порядке направили в другие КБ.
Дарья Гармоненко 
