Не сотвори себе новых героев

Не успела Российская Федерация разобраться с советскими мифами о Гражданской войне, как в стране начал складываться новый «эпос» о междоусобице 1917–1922 годов, и соответственно появились иные «герои» братоубийственного кровопролития тех давних лет. В Донском монастыре в Москве создается некрополь вождей Белого движения. Недавно здесь перезахоронили прах Антона Деникина, на днях – Владимира Каппеля┘ Кто теперь следующий? Петр Врангель?

А ведь полководцами-то они оказались никудышными.

ЯБЛОЧКО ОТ ЯБЛОНИ...

Автора этих строк порой просто изумляет какое-то прямо-таки религиозное преклонение иных видных представителей общественности постсоветской России перед Россией дореволюционной. В том числе и перед русским генералитетом. Хотя, как ни прискорбно, «благодаря» ему во многом были проиграны две войны подряд – Японская и Первая мировая.

Царские военачальники и флотоводцы зачастую даже не понимали, что за оружие им предлагают инженеры. Вот, к примеру, Обуховский сталелитейный завод с 1895 года поставлял лучшие в мире 305-мм орудия. Но российские адмиралы приказывали на учениях стрелять из них на дистанцию 4 км. Они же требовали оснащать новейшие броненосцы таранами, а на марсах (площадках на мачтах) размещать 37-мм пушки на случай абордажа. Потребовалась революция, чтобы военморы задрали стволы двенадцатидюймовок под 45 градусов и начали палить старыми снарядами на дистанцию 25 км, а новыми (обтекаемой формы) – на 30 км.

Пулемет Максима испытывался в России с 1887 года. Но отечественные полководцы не знали, куда его деть: то отправляли в крепости, то – в артиллерийские бригады. В 1904–1905 годах на бескрайних маньчжурских полях были «максимы», хватало тачанок и тарантасов, но «разруха» в головах генералов мешала поставить пулеметы на тачанки. Лишь в 1918 году независимо друг от друга это сделали в махновских отрядах и красных частях. И понеслись боевые колесницы по родным просторам...

В 1902–1903 годах Николай II и его генералы не пожелали усилить горстку русских войск в Маньчжурии за счет переброски подкреплений морским транспортом. В то же время в Петербурге не хотели уступать требованиям японцев. Но с началом войны морские коммуникации были перерезаны, а по КВЖД в сутки проходило не более четырех поездов в одну сторону. Тут любая домохозяйка сообразит, что в Маньчжурию нужно срочно слать элитные части – гвардию. Но ее оставили на месте. Ну, ладно – можно было взять самые боеспособные части, находившиеся в западных военных округах, тем более что Германия заняла позицию благожелательного к России нейтралитета. Но наши стратеги и эти соединения почти не тронули.

И в Маньчжурию поехали бородачи-резервисты, в глаза не видевшие ни винтовку Мосина, ни трехдюймовую пушку. Генералы решили, что по дороге можно переучить призванных из запаса мужиков с однозарядных берданок на магазинные трехлинейки. А поскольку от пушек образца 1877 года толку было мало, военачальники приказали взять новые 76,2-мм орудия из западных округов. В итоге на западе осталась боеспособная пехота, но без артиллерии, а на востоке – необученные бородачи, но с новыми пушками.

И кто как не русские генералы положил зачастую ни за понюшку табаку сотни тысяч солдат на австро-германском фронте десять лет спустя.

Надо ли удивляться тому, что действующая армия превратилась в бунтующую толпу уже в конце 1905 года, расправы над офицерами начались в 1917-м буквально на следующий день после отречения Николая II? Причем и в том, и в другом случае у всех лидеров большевиков было надежное алиби: кто сидел «во глубине сибирских руд», а кто гулял по берегу Женевского озера.

Между тем все белогвардейские вожди вышли из той же военной среды, которая породила плеяду бездарностей, приведших вооруженные силы императорской России к бесславному финалу.

УПУЩЕННЫЕ ШАНСЫ

Но был у русских офицеров и иной путь. Самодержавная монархия имеет много преимуществ, но есть и минусы. Волей случая на престоле может оказаться недоумок или психический больной. За последние три века только в Англии и Швеции трон занимало свыше десятка подобных королей. В этом случае есть четыре варианта развития событий: отречение венценосца; приход к власти умного министра (вроде Ришелье при Людовике XIII или Меншикова при Екатерине I); убийство монарха или крушение самодержавного строя.

Русская гвардия с 1741 по 1801 год несколько раз спасала Россию от гибели. У царя случались «геморроидальные колики» или «апоплексический удар», а наутро в Петербурге начинался праздник – фейерверки, иллюминация, с утра в лавках исчезало шампанское. Гвардейцев на Невском встречали криками «ура!» и «браво!». Офицеров и генералов, не побоявшихся ради спасения родины испачкать перчатки, ждала слава Чесмы и Кагула, Рымника и Измаила, Бородина и Парижа.

Офицеры начала 900-х годов упустили свой исторический шанс. Они же проиграли Гражданскую войну как в политическом, так и в военном отношении. Белые генералы не смогли предложить России ничего, кроме лозунгов: «Бей жидов и большевиков!», «Даешь единую и неделимую!». А какова будет форма правления, что будет с землей и прочая ерунда – это все потом: возьмем Москву, там и подумаем.

И вот Деникин идет на Первопрестольную. Казалось бы, надо собрать в один кулак офицерские полки, танки, бронепоезда и прямиком – на север! Но, увы, гениальный полководец решил наступать, не имея численного превосходства, на огромном фронте протяженностью свыше 1000 км – от Киева до Царицына, оставив в тылу сотни тысяч красных, петлюровцев и махновцев.

Или знаменитый штурм Перекопа, который у нас 70 лет считался верхом полководческого искусства красных командармов, а сейчас объявлен шедевром стратегии и тактики барона Врангеля! Увы, после знакомства с докладом начальника французской миссии генерала Бруссо, подготовленного в первых числах ноября 1920 года после осмотра перекопских укреплений и направленного военному министру Франции, все произошедшее предстает совсем в ином свете. Там много цифр и фортификационной терминологии, но на язык штатских сей доклад можно перевести двумя словами: «русиш халтуриш». Бруссо пишет, что и без атаки красных белые покинут укрепления зимой из-за отсутствия укрытий для личного состава.

Тут уместно напомнить, что «черный барон» правил осажденным Крымом свыше семи месяцев. В его распоряжении был весь Черноморский флот. Пусть «заклятые друзья» британцы подорвали машины у пяти линкоров, но их пушки и броня были целы. Остались десятки тяжелых орудий Севастопольской крепости. Функционировал мощнейший Севморзавод, на полуострове работало еще с десяток предприятий. За полгода можно было построить на Перекопе систему обороны почище линий Мажино и Маннергейма и рядом же проложить несколько железнодорожных веток для бронепоездов и тяжелых железнодорожных установок.

В Крыму с избытком хватало рабочей силы. Сотни тысяч здоровых мужчин и женщин бежали сюда, спасаясь от большевиков. Они ели, пили, интриговали и всячески мешали военным. Почему Врангель не приказал им взять в руки оружие или по крайней мере лопаты?

Красные совсем не имели тяжелой артиллерии, да и моральный дух у них вопреки сказкам советских историков был невысок. Белые могли держаться в Крыму несколько лет. Но менталитет не позволил «борцам за святую Русь» пролить кровь и пот.

Во время штурма красных Перекоп защищало менее 10% личного состава, числившегося во врангелевском воинстве. Оставшаяся тыловая сволочь сидела на чемоданах.

Маленькая ремарка: тыловая сволочь – термин не мой, а генерала Якова Слащёва-Крымского, который несколько раз спасал полуостров, и не исключено, что мог его спасти в ноябре 1920-го. Однако Врангель воевал не столько с красными, сколько со своими конкурентами. Он выжил из Белой армии генералов Деникина, Шиллинга и других. Не обошла чаша сия и Слащёва. Ему не помогли ни блестящие рейды по большевистским тылам, ни столь же блестящие морские десанты (что редко удавалось нашим полководцам), ни два тяжелых ранения, полученных в боях с красными.

Слащёв отличался отчаянной храбростью. 2 апреля 1920 года он повел юнкеров в психическую атаку во главе с оркестром. Причем – не в чистом поле, а на узком Чонгарском мосту. (Как тут не вспомнить Аркольский мост Наполеона!) Красные бросили окопы и бежали со всех ног. Яков Александрович, без сомнения, был самым талантливым генералом Гражданской войны и вдобавок столь неординарной и противоречивой личностью, что Михаил Булгаков в «Беге» не смог воплотить его в одном образе. Писатель сделал из него сразу двух героев – стратега генерала Хлудова и отчаянного рубаку генерала Чарноту, причем жена Слащёва, числившаяся в армии как ординарец Нечволодов, стала у Булгакова Люськой, походной женой генерала Чарноты.

Но кто теперь вспоминает этого выдающегося белогвардейского военачальника: как-никак на нем лежит «страшный грех» – он осмелился вернуться в советскую Россию. И никому не приходит в голову найти его могилу, поставить на ней памятник.

Культ красных «героев» Гражданской войны был насажден в СССР в условиях жесточайшей сталинской цензуры и при отсутствии Его Величества Интернета. Сейчас такой фокус с явно не пройдет. Пышные перезахоронения белых «героев» приведут лишь к еще большему расколу и смутам в нашем обществе.