Роман Смирнов
Да, служить в Ираке, конечно, совсем не то, что в Штатах...
Фото Reuters
Война в Ираке находит отражение не только в кроваво-красочных репортажах мировых телекомпаний и заумно-аналитических статьях в серьезной печатной прессе. «С одной стороны, я ненавижу всех их (иракцев. – Р.С.), а с другой стороны, я не могу представить, чтобы моя семья жила так же. Почему я должен позволять это местным?» Это слова сержанта армии США, проходящего службу в Ираке. Они были опубликованы 5 июля независимым корреспондентом Джимом Фоли в его персональном интернет-дневнике (блоге).
Сержант никак не может понять, почему местные жители не воспринимают его действия как стремление помочь наладить их жизнь и оградить от опасности. «Очень расстраивает, – говорит сержант, – когда солдаты по шесть часов потеют над возведением травяных и земляных барьеров, местные жители их потом растаскивают по своим садам». То есть доблестный американский воин несет «доброе-вечное», а «бестолковые» иракцы не понимают его благих намерений. «Это поколение уже установилось в своих стремлениях, и какие-то сдвиги могут произойти только в их детях».
СКАНДАЛЬНЫЕ ПОСЛАНИЯ
Продвинутые американские солдаты и офицеры предпочитают отправлять домой, друзьям, родственникам электронные письма, делиться впечатлениями и оценками складывающейся в Месопотамии ситуации в дневниках, на форумах и свободных информационных площадках. Люди, ведущие блоги, с разной степенью открытости добровольно выворачивают душу наизнанку, выкладывая свои чувства и переживания на суд читателей.
Одно время командование группировкой войск США в Ираке, да и Пентагон «напрягались» по этому поводу: а вдруг какие-то секреты станут известны широкой общественности? 17 апреля прошлого года Минобороны Соединенных Штатов обновило правила OPSEC (Operation Security), выпустив особый циркуляр для военнослужащих, ведущих интернет-дневники. Согласно инструкции, чтобы завести блог, надо спросить разрешение у начальства и следовать требованиям, прописанным в правилах. Ограничения в основном касаются фотографий, описаний боевых операций и армейской техники. Также нельзя печатать снимки убитых и пленных. Нарушивший инструкцию может быть привлечен к ответственности, вплоть до уголовной. Однако всемирную сеть на 100% проконтролировать нельзя. Поэтому и всплывают время от времени нелицеприятные для Пентагона вещи.
Правда, еще в 2003 году разразился скандал несколько иного рода. В редакции СМИ поступили практически идентичные послания из Ирака, повествовавшие об успехах американской армии в оккупированной стране. «Уровень жизни и безопасность для граждан в основном восстановлены, – говорилось в письме, – и мы сыграли в этом значительную роль... Большая часть жителей... приветствовала наше присутствие с распростертыми объятиями». Журналисты провели расследование и выяснили, что военнослужащие, якобы являвшиеся авторами этого текста, в действительности лишь поставили под ним свои подписи.
Но еще больше шума наделала история, имевшая место в сентябре прошлого года. Двое военнослужащих написали открытое письмо, опубликованное в The New York Times. Сержанты Грей и Мору обвинили официальные власти США в намеренном искажении информации о войне в Ираке. Они утверждали, что вопреки заявлениям правительства до окончания кровопролития там еще очень далеко, что смерть стала обычным делом и поджидает американцев буквально на каждом углу. А через три недели авторы послания погибли в автокатастрофе при весьма странных обстоятельствах. Грузовик, в котором ехали сержанты, неожиданно свернул с ровной дороги и сорвался в пропасть...
РАЗНЫЕ ЧУВСТВА
Впрочем, подтверждение того, что смерть постоянно ходит в Ираке по пятам, можно найти практически в каждом дневнике или письме из Месопотамии. «Очистка маршрута от заложенных мин – дело очень серьезное. Эта неделя была особенно плохой для молодых парней, которые занимаются разминированием. Если я занимаюсь этим от случая к случаю, то они – каждый день, рискуя быть убитыми. Печально, но факт: смерть может настигнуть вне зависимости от того, хорошо ты подготовлен или нет. Случается самое худшее, и┘ на следующий день молодые парни снова поднимаются и идут искать мины», – сообщает некий Энди.
San Francisco Chronocle опубликовало письмо пехотинца армии США Колби Базелла, служившего в Ираке в 2003–2004 годах и снова отправляемого в ту же страну. Строки письма пронизаны страхом: «Когда я слышу о смерти солдата, кажется, почти всегда есть упоминание о том, что это был его второй или третий визит (в Ирак. – Р.С.)». Солдат сетует на то, что богатым американцам и многим представителям среднего класса заокеанской державы не надо вербоваться в ее вооруженные силы. «Если бы я имел любимую работу и доход в 100 000 долларов в год, я бы не стал подписывать контракт» – пишет Базелл. Пройдя через опасности военной кампании, солдат получил образование и хотел заниматься фотографией, но теперь он снова вынужден рисковать жизнью и очень боится, что в газете появится некролог с его именем и припиской: это, мол, была его вторая командировка в Ирак.
Кстати, Базелл по мотивам личных дневниковых записей в 2007 году выпустил книгу, став лауреатом премии «The Lulu Blooker Blog Prize».
Респектабельная The Times опубликовала фрагменты писем офицера, служившего в Ираке, который пожелал остаться неизвестным. Источник проверен, подлинность посланий установлена. Автор словно ранжирует свои эмоции: «Cамая частая мысль, – пишет военный, – о доме. Постоянно думаю о доме, о моей чудесной жене и ребятах. Думаю, как поживают все остальные. Жалею, что мало пишу. В общем, всегда думаю о доме┘ Самый счастливый момент. Ну, это было не в Ираке. Там нет по-настоящему счастливых моментов. Это было в Калифорнии, когда я смог снова обнять свою семью во время отпуска в июле┘ Самый большой геморрой – высокопоставленные визитеры. Больше мешают работе, чем ракетная атака».
Выдержка из другого письма, вероятно, может оказаться «уткой» (фан-фиком), поскольку ссылок на источник нет вообще никаких и стиль смахивает на шуточную подделку. Хотя, с другой стороны, известно о том, что далеко не всякий американский солдат наделен интеллектом и литературным даром. «Дорогие мама и папа. У меня все хорошо, надеюсь у вас тоже. Передайте братцу Уолту и братцу Элмеру, что служить в морской пехоте намного лучше, чем работать на старика Джонса. Пусть скорее идут на службу, пока тут есть места┘. На завтрак дают много вкусного – сок, каша, яичница с ветчиной – но нет нормальной еды – картошки, мяса. Но скажите Уолту и Элмеру что всегда можно сесть между двух городских парней, которые живут на одном кофе. Их и моей порции вполне хватает до обеда. Поэтому городские парни такие слабаки!»
Следующее сообщение, найденное в бесконечно объемной «папке» посланий с фронта, в комментариях не нуждается: «Я решил назвать свою винтовку Чесити. Это – второе имя моей жены. Она – маленький ангелочек на моем плече, который помогает мне, когда я нуждаюсь в этом. Сегодня я буду чистить «Чесити» и готовить ее к следующему дню». Причем один из ответов на это откровение анонимного американского снайпера объединяет восприятие войны в Ираке многими еще не нюхавшими пороха юными гражданами США: «Я пойду в армию, как только закончу учебу. Я хочу стать снайпером, как вы» (сайт American Solder).
Можно было бы подобные высказывания приписать всемогущей американской пропаганде, способной создать множество ресурсов в поддержку иракской кампании. Однако сообщения, выражающие уверенность в борьбе за правое дело против мирового терроризма, исчисляются столь большой цифрой, что ни одна организация не способна сгенерировать такое количество информации, разместив ее повсюду, где только возможно.
«Я НЕ ДОМА...»
Автор, именующий себя «Майор «К», прошел горнило войны в Ираке, вернувшись домой целым и невредимым. Хроники фронтовых будней он изложил довольно подробно, представив субъективный (тем и ценный) взгляд на жизнь и службу американского офицера в Ираке. «Это был обычный день, хотя я и получил несколько дополнительных свободных часов. Сходил на полночную мессу, после чего церковь упаковали. Еда была немного лучше, чем обычно. У меня состоялся длинный телефонный разговор с моей красавицей-женой, которая не отказала мне в просьбе и спела песенку «Тихая ночь» по-испански. Это был лучший подарок из всех, что я получал».
На календаре – конец декабря, и майор «К» заметно тоскует: «Очевидно, это – Рождество, если судить по оформлению и украшениям. Есть огни, есть гирлянды, украшающие трейлеры, искусственные деревья и даже надувной снеговик перед офисом командования. Но все равно я его не ощущаю, потому что я не дома»...
...По большому счету, письма с войны домой сильно друг от друга не отличаются. И не важно, какая война, где и когда. Послания домой советских солдат из Афганистана мало чем разнятся с весточками от американских солдат из Ирака и того же Афганистана. Если брать эмоциональный ракурс, то все военные, находящиеся вдали от родины, не скрывают, что они очень скучают по своим семьям, описывают походный быт и службу. Однако при этом во многих письмах – уверенность в том, что они выполняют благородную миссию.
Но, по всей видимости, уровень патриотизма и веры в правоту государственной политики США в Ираке существенно падает, когда родственники солдат и офицеров получают похоронки. Как утверждает агентство Associated Press, на 8 июля 2008 года американские вооруженные силы потеряли в Ираке погибшими 4115 человек, включая 8 гражданских лиц, обслуживавших войска. Для сравнения: число жертв терактов 11 сентября, по официальным данным, составило 2973 человека.
Сын Эйлин Гентри был убит буквально за несколько часов до того момента, когда президент США Джордж Буш объявил войну в Ираке оконченной: «Мы слушали сообщения, жарили кукурузу, мы собирались остаться и смотреть и слушать всю ночь напролет, не зная, что Кенни уже мертв». Или вот еще мнение, опубликованное BBC: «У меня все рушится, я больше не верю Америке, она не сильная страна, она не может защитить своих детей, она дает их убивать ради нефти. Я согласна, чтобы мой ребенок пошел в тюрьму за отказ от войны в Ираке, только бы он остался жить».
В общем, кажется, что с каждым погибшим американским солдатом число противников войны в Ираке (пассивных или активных – не важно) увеличивается на число близких родственников жертвы.
Дарья Гармоненко 
