Еще раз о человеческом факторе

Вертолет Ми-171 (Ми-8).
Фото из энциклопедии "Оружие и технологии России"

Не успело стихнуть тревожное эхо летней аварии батискафа «Мир-2» на Байкале и катастрофы АПЛ «Нерпа» в Японском море, унесшей жизни 20 моряков, как разнеслась весть об очередном ЧП. На сей раз в горной части Республики Алтай разбился новый, налетавший всего 260 часов вертолет Ми-171 (Ми-8), ведомый опытнейшими пилотами компании «Газпромавиа». На борту воздушного судна находились VIP-охотники, в том числе представители законодательной и исполнительной ветвей власти РФ.

И вновь налицо сочетание пресловутого человеческого фактора с хорошо известным «генеральским эффектом».

Аварийная ситуация возникла, когда промысловый азарт пассажиров вертолета пересилил законы аэродинамики, механики и здравого смысла. Опытный экипаж и командир авиаотряда были бессильны остановить зарвавшихся охотников, которые потребовали снять с горного склона застреленного ими горного козла. Дальше все просто: лопасти хвостового винта зацепились за гору, машина ударилась о камни и покатилась по склону. Последнее, что успел сделать командир экипажа, – выключить аварийно двигатели, не допустить пожар и даровать жизнь четверым счастливчикам из 11 участников перелета.

Приходится еще раз вспомнить труд четвертьвековой давности «Инженерная психология и синтез систем отображения информации». Его автор – ученый с мировым именем Валерий Венда на основе эргономической оценки предсказал за три месяца катастрофу на Чернобыльской атомной электростанции.

Новым по тому времени словом в науке стал приоритет человеческого фактора как «совокупности психологических особенностей взаимодействия человека с другими людьми и машинами в процессе труда, выбора и успешного освоения профессии». Катастрофа на ЧАЭС явилась следствием пренебрежения всеми составляющими данного фактора – отношениями людей между собой и вертикалью власти, организацией труда операторов и отсутствием у руководства соответствующей профессиональной подготовки.

Именно доминирование вертикали власти оказалось решающим на всех уровнях организации управления полетами вертолетов, считавшихся испокон века на Руси персональным транспортным средством начальства, большого и маленького. Что вынудило даже переподчинить ВВС вертолеты армейской авиации.

Обстоятельства катастрофы в Алтайских горах вполне подпадают под статью 10 «Конфликт интересов на государственной и муниципальной службе» Федерального закона «О противодействии коррупции», который был принят 19 декабря 2008 года Госдумой при непосредственном участии ряда фигурантов трагедии. В этой статье рассматривается ситуация, «при которой возникает или может возникнуть противоречие между личной заинтересованностью государственного или муниципального служащего и правами и законными интересами граждан, организаций, общества или государства, способное привести к причинению вреда правам и законными интересами граждан, организаций, общества или государства». Где под личной заинтересованностью понимается возможность получения доходов в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц.

Целый букет этих «противоречий», повлиявших на личную заинтересованность, будет рассмотрен в уголовном деле, возбужденном по факту катастрофы в горах. Риторический вопрос: что помешало государственным служащим «принимать меры по недопущению любой возможности возникновения конфликта интересов»?

Человеческий фактор, усиленный личной заинтересованностью, послужил детонатором ошибочных действий экипажа разбившегося вертолета, которые привели к катастрофе. Чтобы сделать однозначный вывод о вине летчика, допустившего ошибку в пилотировании, для Международного авиационного комитета (МАК) уже не потребуется полгода на расшифровку «черных ящиков».

Искоренению этих ошибок мешает нажитый десятилетиями «генеральский синдром», против которого ФЗ «О противодействии коррупции» пока бессилен.