Внимание: фальсификация!

Относительно недавно поступила в продажу книга Сергея Кремлева «Берия. Лучший менеджер XX века» (М.: Яуза; Эксмо). В действительности зовут автора Сергей Тарасович Брезкун. В предисловии он предлагает расценивать его книгу как концептуальную базу «по организации кампании за полную юридическую и историческую реабилитацию выдающегося сына России Лаврентия Павловича Берии, а также за достойное увековечение его памяти в общенациональном масштабе».

Что ж, коли господин Кремлев-Брезкун решил взяться за такое «благое» дело, помешать ему в этом никто не в праве. Однако восстановление честного имени одного человека недопустимо за счет необоснованного очернения имен других людей, в том числе моего отца Якова Давыдовича Березина, работавшего в Московской ЧК в 1918–1920 годах. Березин был секретарем МЧК, фактическим заместителем ее председателя Феликса Дзержинского, совмещавшего эти обязанности с должностью председателя ВЧК. У меня в руках письмо Центрального архива ФСБ России от 16.03.09 № 10/А-1165, где сказано, что должность секретаря Московской ЧК являлась руководящей.

Однако Брезкун пишет: «Березин – всего лишь секретарь МЧК. Это значит, убери, принеси, подай и т.д. и т.п. Вручить ему ордер для производства ареста – это понятно. Но с чего вдруг председатель ВЧК будет сообщать рядовому работнику, пусть и центрального аппарата, такие оперативные данные, которые этому работнику для выполнения задания знать не положено?»

Почему автор книги сразу же объявил Березина рядовым чекистом? Цель ясна: подорвать доверие читателей к служебным полномочиям, осведомленности и воспоминаниям Березина о неудавшейся попытке Дзержинского арестовать Берию в 1921 году за взятки, в которых он был уличен известным чекистом Михаилом Кедровым во время проверки в Баку.

В 1921 году Березин был назначен помощником, фактическим заместителем управляющего делами ВЧК и сотрудником для выполнения особых поручений при председателе ВЧК. В этом качестве он должен был лично руководить арестом Берии. Только Березин знал, кого необходимо арестовать. Наряду из четырех бойцов-чекистов МЧК не была известна фамилия Берии. Это обычная практика в работе ЧК первых революционных лет. Но «знаток» оперативной работы чекистов Брезкун внушает читателям, что такого почему-то не могло быть по определению.

Не гнушается он и самых разнузданных оскорблений: «Хорошо все-таки, что «жертвы режима» так склонны к «мемуарам»! Адмирал Канарис говорил майору Штинглицу, что приметы осла не обязательно уши. Вот так и с повествованиями типа Березиных. Они сами не понимают, что пишут». Брезкун изо всех сил, применяя недозволенные средства, старается создать впечатление у читателей в ущербности, неспособности осознавать моим отцом последствия своих действий.

Сергей Брезкун вроде бы не заметил очерки и статьи, в которых раскрывается истинная роль Якова Березина, опубликованные в «Московской правде», «Вечерней Москве» и «Литературной газете». Он, очевидно, не смог понять, что написано о Якове Березине в сборнике документов «МЧК. Из истории Московской чрезвычайной комиссии. 1918–1921 гг.» (М.: Московский рабочий, 1978), в Энциклопедии секретных служб России (М.: ООО «Издательство Астрель», 2004) и в книге «Неизвестное о Московской ЧК» (М.: Галерия, 2007).

Кстати, характерно, что в учетных данных государственных архивов России почему-то не значится фамилия «неутомимого исследователя» С.Т.Брезкуна. Тем не менее он с маниакальной настойчивостью внушает читателям свои ложные доводы и умозаключения: «...Березин-сын пишет, что его отец в 1932 году в узком кругу чекистов рассказал о былых намерениях Дзержинского арестовать Берию и о роли Сталина и Микояна в этом деле... А как надо понимать это сообщение? Что можно сказать о человеке, который на основании всего лишь недоказанных подозрений (а проще – слухов) в кругу коллег чернит другого своего коллегу? Понятно, что это как минимум клеветник и завистник».

И дальше: «... Политическая борьба между большевистским ядром ВКП(б) и «уклонами» в 1932 году начинает набирать остроту. И вот в этот момент чекист «в узком кругу чекистов» пытается подорвать реноме как руководителя коммунистов Закавказья, так заодно и реноме руководителя партии. Как это надо понимать? Можно ли это расценивать иначе как доказательство троцкистских симпатий «дважды почетного чекиста».

Затем Брезкун заявляет: «Из Баку, от Кедрова и пошел с 21-го года слух о «муссаватистском агенте» Берия».

Однако вот рассказано в сохранившихся воспоминаниях Михаила Кедрова: «...Я был командирован в Баку, обследовал Азербайджанское ЧК, председателем которой был Багиров, а его заместителем Берия. Вскрыл факты преступных действий Берии. Он за взятки отпускал виновных на свободу, а невиновных людей репрессировал. Я написал доклад, в котором рекомендовал немедленно отстранить Берию от работы в ЧК...»

Берия был уличен Кедровым в получении банальных взяток, и его следовало судить как обычного коррупционера, а не за распространившиеся через много лет слухи о его якобы работе в муссаватистской разведке. Как видите, Кедров не имел отношения к этим слухам.

Теперь о «троцкистских симпатиях». В августе 1939 года Яков Березин был арестован. Санкцию на его арест дал первый секретарь МК и МГК ВКП(б) Александр Щербаков по представлению Всеволода Меркулова – заместителя Берии по НКВД. Березину было предъявлено обвинение по ст. 58 п. 7 в руководстве контрреволюционной троцкистской вредительской организацией, существовавшей в энергетической промышленности Советского Союза, и проведении подрывной и вербовочной деятельности. Кроме этого заместитель начальника следственной части ГУГБ НКВД СССР Эсаулов угрожал Березину предъявлением дополнительного обвинения в покушении на Ленина в 1919 году и склонял к даче компрометирующих показаний на Михаила Кедрова, который в то время также находился под арестом.

Несмотря на допросы с пристрастием Эсаулова и начальника следственной части УНКВД г. Москвы Флягина, Березин отказался оговорить себя и Кедрова.

21 января 1940 года заместитель начальника управления НКВД г. Москвы Брезгин утвердил постановление: «Дело в отношении Березина Якова Давыдовича по обвинению его в преступлениях, предусмотренных ст.17–58 п.8.9 и 58 п.п. 7, 11 УК РСФСР за недостаточностью улик, согласно ст. 204 п.«б» УК РСФСР – прекратить и сдать в архив; Березина Я.Д. из-под стражи освободить».

Вот так! Сами же следователи НКВД установили непричастность Березина к троцкизму.

Сергей Брезкун родился в 1952 году. Его еще не было на свете в 1939–1940 годах, и он не мог помочь следователям оболгать Березина и уличить его в «троцкистских симпатиях».

Туго выходит у «адвоката» Берии Брезкуна с документальными доказательствами, если пришлось запустить в ход фальсификации и ложные измышления для обмана читателей.

История Московской ЧК – это частица истории Москвы. Прикасаться к этой Святой истории может только порядочный человек с чистыми руками. Должен сказать, что так думают не все москвичи. В столичных структурах нашлись люди, которые не видят ничего предосудительного в действиях Брезкуна. По их мнению, это всего лишь такие литературные приемы, этакие писательские шалости.

Сегодня колокол звонит по моему отцу Якову Березину и Михаилу Сергеевичу Кедрову, умерщвленному Берией, чтобы отомстить и скрыть правду о полученных им взятках в 1921 году. Но кто знает, что на уме у Брезкуна? И на что он готов пойти в написании пасквилей ради достижения своей «творческой цели» по исторической и моральной реабилитации Берии?

Феликс Березин, заслуженный строитель России