Андрей Бондаренко
Ракета Р-7.
Рисунок из книги "Оружие России"
7 марта нынешнего года скончался почетный конструктор Государственного научно-производственного ракетно-космического центра «ЦСКБ-Прогресс» Дмитрий Козлов, всего несколько месяцев не доживший до своего 90-летия. К сожалению, не довелось самому Дмитрию Ильичу отпраздновать еще одну юбилейную дату, которая пришлась на 30 июля 2009-го...
ИСТОЧНИКИ – ВЕСЬМА АВТОРИТЕТНЫЕ
Дмитрий Козлов был в ОКБ-1 у Сергея Королева ведущим конструктором двух первых в мире стратегических ракет – средней дальности Р-5М и межконтинентальной Р-7А. Известно, что 2 февраля 1956 года, во время ХХ съезда КПСС, в завершение испытаний «пятерки» был произведен пуск этой ракеты, оснащенной ядерным боезарядом мощностью 80 килотонн, с полигона Капустин Яр по безлюдной пустыне севернее Аральского моря. Но вот об испытательных пусках стратегической «семерки» с термоядерной боеголовкой мощностью в три мегатонны (серийный выпуск этой ракеты полвека назад наладили в Куйбышеве – нынешней Самаре) долгое время ничего не говорилось. Лишь относительно недавно в целом ряде солидных справочных изданий появились сообщения о том, что в СССР в конце 1950-х был проведен экспериментальный пуск первой в мире МБР Р-7 в боевом оснащении. Правда это или миф, попавший на страницы серьезных изданий, попробуем разобраться.
Вначале назову книги, в которых содержится данное сенсационное сообщение. Впервые оно было обнародовано в выпущенном издательством «Невский бастион» справочнике «Отечественные ракетные комплексы». В помещенной в нем статье «Ракетный комплекс с МБР Р-7 (8К71)» содержится следующее утверждение: «30 июля 1959 года был выполнен экспериментальный пуск ракеты Р-7 с ядерной боевой частью».
Справочник был подготовлен под научной редакцией Владимира Уткина, бывшего генерального конструктора и начальника КБ «Южное» в Днепропетровске, прославившегося созданием известных в мире боевых межконтинентальных баллистических ракет и ракетно-космических систем. Его соредакторами выступили генеральный директор и генеральный конструктор ФГУП «Московский институт теплотехники» Юрий Соломонов и генеральный директор НПО машиностроения Герберт Ефремов.
Авторы книги – главный редактор военно-технического сборника «Бастион» Александр Карпенко, начальник конструкторского комплекса – главный конструктор по направлению КБ специального машиностроения в Санкт-Петербурге Алексей Уткин, ведущий конструктор этого КБ, в том числе по созданию боевого железнодорожного ракетного комплекса, Аркадий Попов. В общем, все люди – серьезные, авторитетные.
Позже в Москве Национальным институтом прессы и издательством «Виоланта» была подготовлена к печати книга «Ракетное оружие Ракетных войск стратегического назначения». Ее написал Михаил Первов. Он в разделе «Р-7. 8К71» заявляет: «30 июля 1959 года на полигоне Байконур состоялся экспериментальный пуск Р-7, оснащенной водородной боеголовкой». При этом среди тех, кому этот автор высказывает особую благодарность за помощь в создании книги, первым стоит имя академика РАН, профессора и советника ректора Московского авиационного института по космической технике Василия Мишина, первого заместителя главного конструктора Р-7.
Говорится о ядерном испытании «семерки» и в известном российском сетевом издании «Военный паритет» Андрияна Николаева. В комментарии под таблицей «Наземные и шахтные ракетные комплексы межконтинентальных баллистических ракет (от Р-7 до РТ-2П)» указано: «30 июля 1959 года выполнен экспериментальный пуск Р-7 с ядерной боевой частью».
СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ ОЧЕВИДЦЫ
Перед тем как привести комментарии самарских участников и свидетелей испытательных запусков ракет Р-7 полувековой давности, давайте разберемся, какие собственно события происходили в ту пору.
В 1959 году на научно-исследовательском испытательном полигоне № 5 Тюра-Там Министерства обороны СССР, ставшем позже космодромом «Байконур», продолжалась серия летно-конструкторских и совместных испытаний «семерки». Для их обеспечения двумя ракетными заводами – опытным предприятием № 88 ОКБ-1 в подмосковном Калининграде (ныне – город Королев) и серийным заводом № 1 имени Сталина Куйбышевского совнархоза было поставлено по восемь «изделий 8К71», всего 16 ракет. 30 июля 1959-го стартовала Р-7, произведенная в Куйбышеве.
Как выяснилось, эта куйбышевская «семерка» впервые запускалась не расчетами Тюра-Тама, а офицерами и солдатами с так называемого 3-го учебного артиллерийского полигона. Это условное наименование в феврале того же года получило сформированное в Плесецком районе Архангельской области соединения межконтинентальных баллистических ракет – совершенно секретный объект «Ангара», которым командовал будущий первый заместитель главкома РВСН, генерал-полковник, а тогда просто полковник Михаил Григорьев. В хронике космодрома Плесецк зафиксировано: «30 июля 1959 года с высоким результатом личным составом 42-й боевой стартовой станции, которой командовал гвардии полковник Михеев Георгий Константинович, осуществлен первый в истории Вооруженных Сил СССР самостоятельный учебно-боевой пуск МБР Р-7 серийного производства». Формирование и обучение 42-й БСС велось на Южном полигоне с 19 июля 1958 года.
Поскольку «семерка» еще не была принята на вооружение, то проведение всех ее испытательных запусков Сергей Королев доверил сразу двум своим соратникам и подчиненным: Леониду Воскресенскому – штатному заместителю по испытаниям и Дмитрию Козлову – ведущему конструктору ракеты, который представлял и главного конструктора, и куйбышевский филиал ОКБ-1. Дмитрий Ильич еще в 1996 году, в 40-ю годовщину памятного пуска своей первой стратегической ракеты Р-5М с ядерной боевой частью, заметил автору этих строк, что Р-7 в отличие от «пятерки» с реальным боезарядом не испытывалась. Больше мы с ним к этому вопросу не возвращались. И с просьбой прокомментировать сообщения в московском и питерском изданиях об экспериментальном «ядерном ударе» куйбышевской «семеркой» я к нему не обращался.
Но вместе с Козловым на всех тех испытаниях 1959 года присутствовали люди его «полигонной команды». С самого первого запуска 17 февраля 1959 года первой серийной куйбышевской ракеты бессменным «пускачом» у Козлова был будущий заместитель генерального конструктора ГНПРКЦ «ЦСКБ-Прогресс», заместитель начальника ЦСКБ – главный конструктор Александр Солдатенков, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий СССР. Он возглавлял в нашем поволжском Ракетно-космическом центре службу 1900, на которую было возложены общее руководство и координация работ по ракетам-носителям типа Р-7А и «Союз-2».
Александр Михайлович категорически отверг приведенные выше сообщения «авторитетных источников» о запуске 30 июля 1959 года ракеты Р-7, оснащенной водородной боеголовкой, в том числе и военными будущей первой дивизии межконтинентальных баллистических ракет в Плесецке: «Это – выдумка! «Семерка» наша тогда полностью не прошла зачетные испытания. Она была еще очень ненадежной: каждый 4-й наш запуск на камчатский полигон Ключи заканчивался отклонением «головы» на десятки километров от намеченной точки. Посылать с такой «сырой» ракетой водородный заряд через весь Советский Союз никто бы не решился. Разработчики боевой головной части из саровского КБ-11 и королевского ОКБ-1 тогда работали над совершенствованием теплозащиты, электрической и огневой схемы «спецзаряда». Но никаких особых мер ядерной безопасности на тех полигонных испытаниях не предпринималось. О них бы я точно узнал, поскольку с командиром дивизии в Плесецком полковником Михаилом Григорьевичем Григорьевым мы по-настоящему подружились».
С ним полностью согласен бывший заместитель начальника отделения 1300 ЦСКБ по испытаниям и эксплуатации ракет-носителей, лауреат Государственной премии СССР Михаил Федорович Шум, в 1959 году – молодой инженер-испытатель отдела № 25: «Это все полная ерунда! На наших «семерках» были лишь электрические макеты боевых частей, но никаких ядерных зарядов из плутония или урана-235! Знаю точно: для проверки теплозащиты головной части на ней устанавливался лишь небольшой стержень из радиоактивного металла. При спуске в атмосфере он испарялся, и по распыленным следам этого металла на сохранившейся поверхности теплозащиты ГЧ специалисты определяли степень обдувания ее раскаленной плазмой и пути совершенствования защиты специального боезаряда».
Между тем 23 сентября 2008 года в Москве вышла книга «Ядерные испытания СССР», где приведена полная хронология и география по всем 715 случаям ядерных испытаний и взрывов ядерных зарядов в мирных целях. В книге упомянуты все 34 ядерных испытания 1958 года и 59 ядерных и термоядерных взрывов 1961 года.
Но 1959 и 1960 годы – «белое пятно» в ядерной программе Советского Союза. Дело в том, что в 1959–1960 годах и до 1 августа 1961 года СССР не осуществлял ядерных испытаний, участвуя в моратории на их проведение вместе с США и Великобританией. Тем более что 15 сентября 1959 года должен был начаться официальный визит в США руководителя КПСС и главы советского правительства Никиты Хрущева...
