Предновогодняя челночная одиссея

Такой манящий Дамаск...
Фото Reuters

Перед Новым годом мы почти всегда вспоминаем что-то необычное, происходившее с нами в дни далекого прошлого на земле и в воздухе, а иногда и на разных континентах.

После четвертой арабо-израильской войны 1973 года я попал в Египет (в Каир) в качестве военного наблюдателя Органа ООН по наблюдению за выполнением условий перемирия в Палестине (ОНВУП). В это время на Ближнем Востоке насчитывалось только 36 советских офицеров. В соответствии с Положением об операции Организации Объединенных Наций военный наблюдатель должен был периодически менять место своей службы – совершать ротацию внутри миссии. Поэтому меня и еще пятерых моих коллег в начале 1975 года перевели в Дамаск в Смешанную израильско-сирийскую комиссию по перемирию.

Однако Каир нас не забывал, особенно когда появлялось много работы в зоне Суэцкого канала. А тут как раз состоялось подписание очередного соглашения о разъединении египетских и израильских войск на Синайском полуострове. Наблюдатели ООН, находившиеся в Каире, регулярно проводили инспектирование войск на восточном берегу Суэцкого канала, а также зенитно-ракетных позиций на его западном берегу. Миротворцев для этого не хватало. Вот почему было принято решение привлекать для выполнения данной задачи на Синае военных наблюдателей, находившихся в Дамаске, перебрасывая их из столицы Сирии самолетом в Египет – в город Исмаилию. Там они проводили две инспекции, после чего возвращались в Дамаск.

В декабре 1975 года в день солнцеворота я и мои коллеги – Николай Королев и американец, лейтенант ВМС США – летим в Египет. Через какие-нибудь полчаса – посадка в Бейруте. Зашли в здание аэровокзала. Там – пусто, грязно, пассажиров нет. Вокруг – бородатые люди с автоматами в руках. В Ливане тогда началась гражданская война.

Снова взлетаем. Пролетев над Средиземным морем и Суэцким каналом, приземляемся на аэродроме Исмаилии. В Группе военных наблюдателей ООН на Синае нас встретили хорошо. Мы, как обычно, провели две инспекции, помогли своим коллегам в Египте. Настало время возвращения. Ничто не предвещало осложнений.

Садимся в машину, чтобы отправиться на аэродром. Нас повез дежурный военный наблюдатель Исмаильского контрольного центра ОНВУП. Проехали полпути, и вдруг по радио поступает указание от оперативного дежурного вернуться назад. Ничего не поделаешь. Наверное, что-то произошло с самолетом, подумали мы. Едем обратно.

На следующий день история повторилась. Мы снова выехали на аэродром и снова вернулись с полдороги. Нас это не обескуражило. Кажется, в череде забот появилось свободное время. Коля Королев разыскал удочки, собрал группу желающих порыбачить и пошел на Суэцкий канал за добычей. Я обнаружил местный краеведческий музей и решил посетить его вместе лейтенантом-американцем. После осмотра экспозиции мы побывали на английском военном кладбище, где покоятся военнослужащие, погибшие в ходе боевых действий в Северной Африке во время Второй мировой войны.

Поскольку наше пребывание в Египте затягивалось на неопределенное время, над нами уже стали подтрунивать ребята-миротворцы из Группы военных наблюдателей ООН на Синае. Но вылет самолета все время откладывался.

Через несколько дней мы совершаем еще одну попытку улететь в Дамаск. На аэродроме в Исмаилии стоит уже заправленный транспортный самолет. Мы все втроем спешим к нему. Как сейчас помню, в небольшом салоне – два ряда кресел. В первом ряду сидит канадский генерал с супругой и двумя дочерьми. Кажется, ничего не предвещает осложнений. Завязался вежливый разговор, канадцам интересно поговорить с «аборигенами Синая» – двумя русскими майорами. Самолет выруливает на старт, разгоняет двигатели... Но тут же гасит обороты и возвращается на стоянку. Нам сообщают, что неисправна гидравлическая система, и, если до 12 часов дня ее не исправят, рейс будет отменен. Самолет не исправили, и мы снова остались на месте.

Наш американский коллега на сей раз не выдержал и решил ехать в Дамаск сухопутным путем. На попутной машине он добрался до Иерусалима, оттуда – до Контрольного центра ООН на Тивериадском озере и на следующий день, переехав через Голанские высоты, оказался в Дамаске. По прибытии на место радостно передал нам по рации новогоднее поздравление и пожелание скорейшего возвращения домой.

А мы с Николаем все ждем и ждем следующего рейса. За три дня до Нового года делаем четвертую попытку улететь в Сирию. Самолет взлетает, идет строго на север вдоль Суэцкого канала. Вместе с нами на борту находятся два шведских офицера и несколько австрийских военнослужащих из состава вторых Чрезвычайных вооруженных сил ООН. Шведы везут на вешалках в больших целлофановых пакетах свои военные мундиры с наградами.

Самолет проходит точку в море и берет курс на Бейрут. Через некоторое время наблюдаем Благодатный полумесяц и еле различаем в дымке столицу Ливана. Мы уже в Азии.

Но что происходит? Самолет разворачивается и ложится на обратный курс. Через пять минут радист сообщил нам, что в Дамаске нелетная погода – внезапно поднялась песчаная буря, и мы возвращаемся снова в Африку, в Египет.

На обратном пути мы не видели ни Суэцкого канала, ни земли. Дул сильный ветер, все находилось в песчаной мгле. Самолет скрипел, будто старая колымага, его бросало из стороны в сторону, как картонную коробку. Казалось, что он вот-вот перевернется. На ум пришли слова из песни «Твоя любовь хранит меня в пути». Перед глазами возникла картина падения в ливийских песках самолета знаменитого французского летчика Сент-Экзюпери┘

Подлетев к аэродрому в Исмаилии, наша крылатая машина сделала над ним три круга и, сильно ударившись о взлетно-посадочную полосу, в конце концов благополучно приземлилась.

Вот тут-то мы с Николаем превратились в объект шуток не только для военных наблюдателей Группы на Синае, но и для всех Чрезвычайных сил ООН (тогда в них входило восемь батальонов, в том числе индонезийский, ирландский, польский, шведский, финский, канадский и другие). О двух русских из Дамаска начали ходить анекдоты, нас начали узнавать везде, куда бы мы ни приходили.

Правда, нам надоело просто так сидеть без дела и «ждать у моря погоды»: мы добровольно включились в работу местного миротворческого контингента, участвовали в патрулировании и инспектировании, днем и ночью перегоняли машины по понтонным мостам на противоположный берег Суэцкого канала, сопровождали к месту переправы важных персон. Брались за выполнение любого задания.

За активную работу, «выходящую за рамки простого выполнения воинского долга» (above and beyond the call of duty), начальник Исмаильского контрольного центра своим приказом объявил нам благодарность.

До Нового года оставалось три дня. Теперь нам все сочувствовали. Наконец, утром 31 декабря 1975 года нам сообщили, что набралось много пассажиров и командование контингента ООН выделяет большой самолет. Как будто бы мы окончательно покидаем Исмаилию. Кажется, сбываются когда-то сказанные слова: «Из Египта позвал я сына своего».

Самолет приземлился в священном граде Иерусалиме, все пассажиры на 40 минут прошли в зал ожидания, а мы с Николаем остались в салоне, несмотря на наши дипломатические паспорта и ооновские удостоверения. Дело в том, что во время Шестидневной войны 1967 года Советский Союз разорвал дипломатические отношения с Израилем. И мы не могли находиться на территории еврейского государства.

Только к вечеру прилетели в Дамаск, доложили руководству сил ООН о результатах своей деятельности в Египте и добрались домой. Предновогодняя челночная одиссея закончилась.