0
1663
Газета Заметки на погонах Интернет-версия

03.09.2010 00:00:00

Генеральские байки

Тэги: рыбалка, досуг


рыбалка, досуг Ловись рыбка большая... и очень большая!
Фото ИТАР-ТАСС

Первый раз я попробовал копченого угря, когда в 70-х годах проходил службу в группе Советских войск в Германии (ГСВГ).

Прапорщик Влад Трещалкин, старшина роты, которого все звали просто Никитичем, угостил меня и Толю Хомкина, музыканта полкового оркестра, этой рыбиной дождливым субботним вечером у себя дома.

Трещалкины и Хомкины жили в одной квартире. Две комнаты занимал Никитич с женой Лидой и десятилетней дочерью Оленькой, и одна комната была у четы Хомкиных. Кухня, ванна и туалет были общие.

Я с семьей жил в этом же доме, только этажом выше. Поскольку в это время моя жена с сыном и жена Хомкина были в Союзе, то Никитич с Лидой, которая работала в кафе Дома офицеров, взяли над нами своеобразное шефство. То есть, как сейчас говорят, полный контроль, или мониторинг, за нашей с Хомкиным жизнью без вторых половинок. И поэтому довольно часто приглашали нас к себе поужинать.

Вот и сегодня мы втроем сидели на кухне, угощались снедью, приготовленной Лидой, и пробовали уникальную копченую рыбу. На наш вопрос о происхождении этой вкуснятины Никитич скромно ответил:

– Это давний долг отдал старшина из соседней части. Он заядлый рыбак и часто ходит на угря со своей компанией, а вот я, рыбак со стажем, а угря не ловил ни разу,– с некоторым сожалением закончил Никитич. – И рыба, говорят, интересная, вы только представьте: через определенный промежуток времени, где бы она ни водилась, а нереститься плывет только в Саргассово море – это ведь черте-где! Там погибает, а потомство непременно возвращается на старое место. Рассказывают, что она очень живучая, а когда идет на нерест, то из водоема в водоем ей приходится преодолевать тысячи километров по суше. Правда, там ее тоже ловят.

– Ну и что там сложного ее ловить? Рыба как рыба, правда, на змею похожа. А так ничего там необычного нет, – поддержал тему сидящий рядом с ним Хомкин.

– Мне вот рассказывали, как надо ловить его и где. У нас в оркестре пару ребят этим занимаются. Может, и мы попробуем, Никитич? – спросил он.

– Да можно, – заинтересованно отозвался многоопытный рыбак. – Только я слышал, что нужны длинный фонарь и презерватив, который надо на фонарь натянуть, чтобы под водой можно было светить, не замочив его. Угорь вроде бы на свет идет.

– Такой фонарь-колбаска у меня есть, – вступил я в разговор. Но где мы такого размера презерватив купим? Вы же представляете головку фонаря.

– Ну это как раз не проблема, – возразил Хомкин. – У фрау Эльзы в аптеке все найдется, некоторые медикаменты, наверное, еще с войны остались. Она бабушка запасливая. Да и те, кто уже ловил, наверное, у нее брали, больше ведь не у кого – аптека немецкая, рядом с нами только одна.

Еще немного поговорив на эту тему, решили попробовать организовать ловлю этой экзотичной рыбы.

На следующий день утром Никитич с Хомкиным зашли ко мне.

– Давай показывай свой фонарик, – попросил новоиспеченный рыбак-музыкант.

Я достал из тумбочки фонарь, проверил, не сели ли батарейки, и передал его Анатолию.

– Да, прямо скажем, на эту штуковину только спецпрезерватив нужен, по-моему, таких и не делают, – засомневался Никитич.

– Значит, те достали, а мы, что, хуже? Главное, не вибрируйте, прорвемся – пошли, – решительно пресекая возможную дискуссию, заявил Хомкин.

И мы пошли в аптеку фрау Эльзы.

По дороге решили, что говорить с продавцом будет Анатолий. Он все-таки служит здесь дольше нас и уж, во всяком случае, на бытовом уровне сможет объясниться.

– Толя, а ты знаешь, как по-немецки будет «презерватив»? – вдруг неожиданно спросил Никитич Хомкина.

Музыкант неопределенно пожал плечами. Я тоже скромно промолчал. И хотя во всех анкетах писал, что читаю и пишу со словарем, но, как называется именно это изделие, не знал.

– Вот то-то и оно, – подытожил он.

Это действительно становилось серьезным затруднением. Никто из нас не знал, как по-немецки произносится слово «презерватив». А объяснять жестами его покупку, на наш взгляд, было бы не совсем удобным. Да и как?

– Ничего, я сейчас зайду к капитану Коновалову, он здесь рядом живет, вроде бы нормально «шпрехает», – предложил Никитич, – у него и спрошу.

Коновалов как раз стоял у подъезда с женой и сыном. Трещалкин отозвал его в сторонку и тихо задал мучивший нас вопрос. Капитан удивленно поднял брови и спросил:

– А тебе-то это зачем?

– Да нужно очень, – пролепетал Никитич.

Жена Коновалова сделала шаг в их сторону и прислушалась. Капитан посмотрел на нашу троицу, почему-то усмехнулся и произнес:

– Моndoc, ребята, гуляйте.

В аптеку мы вошли втроем. Первым шел Хомкин, далее Никитич с фонарем, завернутым в газету, и я замыкающим.

Три немки стояли в очереди у кассы, но мы прошли дальше и склонились над витриной, пытаясь обнаружить что-либо похожее на искомое изделие.

Через минуту подошла продавец и что-то спросила.

– Битте фрау, драй mondoc, – промямлил Хомкин и залился ярким румянцем.

– Момент, – спокойно ответила она и, выдвинув маленький ящичек, достала оттуда пять упаковочек, в которых угадывались нужные нам изделия, и положила перед ним.

Он взял один из них, и мы плотно обступили Никитича, чуть-чуть наклонившись вниз. Примерили таким образом один за другим все пять штук, но ни один из них даже близко не подошел к нашему устройству.

Анатолий вернул их на место и жестом пригласил продавщицу. Та быстро подошла и вопросительно посмотрела на нас.

– Фрау, найн, это не подходит, – добавил по-русски наш переводчик и показал руками, что надо побольше.

Она чуть заметно ухмыльнулась и, сказав:

– Я, я, натюрлих, – вышла в другую комнату.

Три немки с удивлением уставились на нас.

Через минуту появилась продавец и положила перед нами еще три экземпляра. Невооруженным взглядом было видно, что они гораздо большего размера, чем предыдущие. Надежда не угасала.

Мы опять обступили Никитича, а он начал свою примерку. Продавец уже не отходила от нас и ждала результата. Анатолий опять вернул изделия и показал руками, что нужно еще большего размера. Фрау заметно удивилась, но, произнеся:

– Айн момент, – опять куда-то вышла.

Три немки, стоящие у кассы, с нескрываемым любопытством и во все глаза следили за происходящим.

Я только сейчас начал понимать некоторый комизм ситуации, и мне вдруг так захотелось куда-то уйти, что я непроизвольно сделал шаг к двери, но тут показалась продавщица, ведущая под руку престарелую фрау Эльзу. Она, окинув нас любопытным взглядом, что-то сказала своей помощнице, и та, поставив стремянку, полезла по ней на самый верх.

Взяв там небольшую коробку, она передала ее начальнице. Достав оттуда три изделия, фрау Эльза протянула их Хомкину. Было видно, что на этот раз все срослось. Однако мы опять сгруппировались, и Никитич радостно сказал:

– То, что нужно – с трудом, но натянуть сможем. Вот что значит опыт, – уважительно глядя на фрау Эльзу, произнес старый рыбак.

Наскоро расплатившись и поблагодарив работниц фармакологии, под восхищенные взгляды посетительниц аптеки мы выскочили на улицу.

К рыбалке на угря мы готовились тщательно. О водоеме, где их ловят, а также о многом другом разузнал вездесущий Хомкин.

В ночь на следующее воскресенье мы вышли на рыбалку. Вопреки моим ожиданиям сама рыбалка заняла всего около двух часов. Я был оставлен на берегу как человек, который может только помешать нормальному лову, а два промысловика по пояс в воде что-то выделывали фонариком под водой. Поймали тогда мы шесть угрей. Все они были помещены в садок из очень мелкой сетки. Решили, что завтра с утра пойдем в коптильню и к обеду успеем их приготовить.

Домой пришли поздно. Тихо прошли в комнату Хомкиных, потому что жена и дочь Никитича уже спали.

Пока Хомкин и я готовили импровизированный поздний ужин из продуктов, которые заботливо оставила хозяйка, Никитич налил в ванную немного воды, опустил туда сетку с угрями и присоединился к нам.

Через час-полтора, когда мы уже изрядно отметили первую нашу удачную рыбалку на угря, из коридора раздался громкий женский крик и шум чего-то упавшего. Мы выскочили из комнаты и увидели на пороге ванной лежащую без сознания Лидию – жену Никитича. По полу ванной ползали похожие на змей угри, неизвестно как вылезшие из сетки. Зрелище было не из приятных.

Я сразу побежал к соседке напротив – медсестре. Поднял ее с кровати и, по ходу объясняя ситуацию, привел в комнату Никитича. Они с Хомкиным уже успели перенести Лиду на кровать. Та очнулась и была очень бледна. Медсестра дала ей ватку с нашатырем.

– Влад, а где эти змеи? Откуда они? – спросила она мужа.

– Что ты, Лидочка, это никакие не змеи, а всего лишь угри, которых мы сегодня с ребятами ночью поймали. Завтра мы их закоптим и на обед слопаем, – попытался отшутиться все еще перепуганный муж.

– Ты что, идиот, я чуть не умерла от страха, а ты меня еще какой-то ерундой успокаиваешь?! Быстро берите этих чертовых угрей, и чтобы я больше никогда их не видела! Кретин, это еще хорошо, что Оленька не проснулась, ведь так можно ребенка заикой сделать. Ты хоть это понимаешь? А теперь идите все отсюда, глаза бы мои на вас не глядели. А ты, Юля, останься, пожалуйста, – попросила Лида медсестру.

Хомкин уже переловил наших угрей, и мы вышли на улицу.

– Может, отдадим на кухню? – предложил несостоявшийся музыкант-рыбак.

– Как ты себе это представляешь в два часа ночи? – возразил я.

– Пойдем вон до той лесопосадки и там их выпустим. Ты же, Никитич, сам говорил, что они по суше до любого водоема доползут. Пусть считают, что им сегодня повезло, не попали на сковородку.

Дойдя до небольшого лесочка, мы выпустили угрей прямо в траву.

Домой возвращались расстроенные и всю дорогу молчали.

– Жалко, конечно, что с Лидой так получилось, – начал Хомкин. Ты, Никитич, не обижайся на нас.

– Да ладно, сам виноват – надо было их прибить, а я побоялся, что протухнут до завтра. Раньше я же их не ловил, опыта нет.

Зайдя в подъезд, мы быстро попрощались и разошлись.

Прошло несколько месяцев после нашей неудачной рыбалки, и в одной компании я с видом бывалого рыбака рассказывал о всех тонкостях подготовки и лова угрей. Особенное внимание уделил трудностям приобретения презервативов на фонарь.

Пока я с самым серьезным видом живописал подробности, сидевший рядом капитан Саутин от смеха чуть не упал со стула.

– Ну чего ты здесь сидишь и ржешь, как конь? Если неинтересно, не слушай, – раздраженно сказал я.

Тогда он, перестав смеяться, очень популярно рассказал:

– Все, кто ходит на угря, знают, что презервативами называют длинную резиновую крышку, которую надевают на бутыль при изготовлении домашнего вина для того, чтобы выделяемый при брожении газ не разорвал емкость, в которой находится сок фруктов. В эту крышку удобно помещается весь фонарь. И продается она в хозяйственных магазинах, а не в аптеке.

Этим разъяснением он навсегда отбил у меня охоту ходить на угря, а в тот вечер окончательно испортил настроение.

Валерий Иванович Астанин. Генерал-лейтенант в отставке, родился в г. Каунасе 16 апреля 1945 года. Службу начал в 1964 году, окончил в 2005-м. Прошел путь от командира взвода до начальника управления Главного организационно-мобилизационного управления Генерального штаба. С 2005 по 2009-й═ советник ГОМУ Генерального штаба.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


В Совете Федерации остается 30 свободных мест

В Совете Федерации остается 30 свободных мест

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Сенаторами РФ могли бы стать или отставники, или представители СВО-элиты

0
344
Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Анастасия Башкатова

Несмотря на дефицит кадров, в стране до сих пор есть застойная безработица

0
385
Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Ольга Соловьева

Производство бензина в стране сократилось на 7–14%

0
547
Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Екатерина Трифонова

Назначенные государством адвокаты попали под пропагандистскую раздачу

0
463

Другие новости