Послеполуденный отдых фавнов

Солдаты больше других ценят минуты отдыха, ибо те выпадают нечасто.
Фото Виктора Литовкина

Как же еще можно окрестить людей, слившихся с горно-лесистой местностью? Хотя сливаться приходилось исключительно с местностью – в наши циничные времена надежд на обретение дриад нет даже у самых упертых романтиков. Зато становятся явью неостроумные обороты второсортных анекдотов, благодаря чему могу чистосердечно подтвердить – конечно же, «крокодилы» летают.

С приходом весны пара вполне аллигаторской расцветки Ми-24 начала трепать оборонительные позиции в нашем районе – вначале самый уязвимый участок на равнине, а затем и траншеи наших соседей по ту сторону широченного ущелья. Если в первом случае отсутствие организованного ответного огня можно было оправдать фактором неожиданности, то во втором возникали вполне резонные вопросы. Особенно по поводу гордого молчания БМП-2 и пары ДШК, на фоне которых соседи обожали строить суровые мужественные лица перед объективами.

Почему журналистов не возили к нам, понятно – состав отряда на дежурстве еще тот, половина с высшим образованием, бацилл партийно-митингово-тылового патриотизма нет в помине, а умение говорить нелицеприятное живо до сих пор. Добавим категорическое нежелание следовать заповеди Спасителя подставить другую щеку, и станет понятным решение командования района о полном лишении нас наступательных вооружений. Впрочем, оборонительного у нас было тоже по минимуму, и именно этим объясняется появление в последующих строках диво-прибора.

Умело вжавшиеся в оборонительные сооружения соседи потерь не понесли, ввиду чего получили наши поздравления плюс сочувствие по поводу столь неудачного повсеместного отказа оружия, помешавшего гарантированно покарать зарвавшихся агрессоров. Сквозь зубы те ответили, что ждут не дождутся возможности воочию лицезреть наши действия в аналогичных условиях. (Напомню, что на том – вступительном – этапе войны танками и не пахло, россказнями о неуязвимых БТРах пугали новичков, а начавшийся обстрел наших городков из «Градов» виделся и вовсе апокалиптическим явлением.)

И все же, несмотря на принятые меры┘ да и погода была вроде нелетная – облачность всего в 80–100 метров┘

Словом, после отменного обеда народ стоял с кружками густого горячего киселя у палатки-столовой. Когда в ущелье послышался нарастающий рокот, отобедавшие, не сговариваясь, возможно, непринужденнее стали прогуливаться в направлении блиндажа-оружейки. Впрочем, когда из раций понеслась скороговорка постовых «Идет! Идет пара! Крокодилы!», кружки полетели в стороны и променад сразу перешел в спурт. Отдыхавшая смена как-то сумела без костоломства плотной массой финишировать через узкую дверь оружейки. Дальше было несколько сложнее: полтора десятка молодых людей не могут одновременно надеть «разгрузку» и расхватать свое оружие, не заехав на пятачке квадратных метров кому локтем под дых, а кому прикладом по темени. Поочередно выбегавшие на пасмурный свет божий бойцы так же поочередно застывали при виде выходивших из большого ущелья и разворачивавшихся на нашей лощине Ми-24. Затем раздавался вопль Толстопуза – командира, ненормативным языком ставящего конкретной штатной единице боевую задачу.

Боец выходил из вызванной совершенно голливудским зрелищем прострации и взбегал по естественному амфитеатру в поисках приемлемого для подвига места. Мне досталась самая десертная часть зрелища – в полукилометре вертолеты выровнялись, пошли на нас, а еще через пару секунд ведущий открыл огонь. Разрывы малокалиберных снарядов прошли дорожкой левее, причем увидел их я словно в замедленной съемке – серый пух над оранжевой вспышкой.

Несколько секунд я простоял как столб, поскольку своей порции командирских наказов по техническим причинам расслышать не мог. Единственное, что сделал осознанно, – дернул затвор РПК и выстрелил; но и это вышло достаточно бестолково, предохранитель ушел в самый низ, и одиночный выстрел пришелся в брюхо «крокодила». Прошел он над головами метрах в 20 и заодно привел всех нас в чувство усиленной дозой смешанного со снежной крупой свежего мартовского воздуха. Выходящего на линию огня ведомого я дожидаться не стал, рванул вверх левее, где на удалении футбольного поля среди прочей мелкой поросли стояли два бука. Позиция оказалась приятной во всех отношениях – и защищенной, и предоставлявшей отличный обзор развивавшихся событий.

Тем временем пара зашла на второй круг, и тут обогащенная адреналином голова стала работать в многоканальном режиме, помимо решения собственной боевой задачи подмечая сразу несколько примечательных сцен.

Во-первых, это было великолепное зрелище Самозванца на открытом пригорке, с ПК наперевес ведшего огонь по ведущему. Бил он точно, на лобовом бронестекле вспыхивали искорки, и вертолет качнулся-таки правее, не донеся пушечной очереди до любившего носить майорские погоны прапорщика. За ним пытался укрыться Кок, которого Самозванец нарядил в подносчики и удивительно метким ляганием выгонял из-за спины обратно по левую руку – держать ленту.

Во-вторых, выбрав на неуязвимом «крокодиле» основание винта и начав в него бить, я успел удивиться, насколько единодушно рассеявшаяся смена целилась именно в эту точку. Заранее мы ничего такого не обговаривали, разве что упомянул вскользь эту относительную слабинку все тот же Самозванец в одной из вечерних полудремотных дискуссий.

В-третьих, наконец из оружейки появился Зануда с еще одной выдумкой хитрой голи на плече. Месяцем ранее нам в руки попал снаряженный пакет направляющих НУРСов. Поскольку своих вертолетов у нас не было, то пакет был раскатан, а самый длинный – срединный – ствол был отобран в качестве нового носимого оружия. На нем появились коллиматорный прицел и пистолетная рукоятка, от которой к поясу переквалифицировавшегося гранатометчика шли проводки (на поясе крепилась сухая батарея от профессиональной фотовспышки). Пробный пуск оставил неизгладимое впечатление (все лицо Зануды покрылось пороховыми оспинками), так что принудительно реквизированный у Бешеного Макса французский мотоциклетный шлем пришелся как нельзя кстати. И вот эта пародия на Робокопа встала на колено, повела стволом и выпустила НУРС в борт заложившему вираж ведомому. Но (!) – в отличие от гранатометного выстрела НУРС разгоняется куда медленнее, и на идеальной дистанции в пару сотен метров ракета прочертила белую полосу буквально за хвостом «крокодила». Необоснованно приняв наш самодел за ПЗРК, ведомый молниеносно ушел за гряду и нырнул в ущелье. Весь нерастраченный гнев незаслуженно лишенных компота людей сосредоточился на дошедшем до середины второго круга ведущем, и – о диво! – тот затрясся мелкой дрожью и тоже ушел за холмы.

Далее начался самый веселый день смены, развивавшийся под вопли раненного осколками в зад новобранца. Тот орал не от боли – требовал не выставлять его на позор, не везти в госпиталь, слезно умоляя лечить на месте. Кок пытался спасти хоть что-то из догоравшей палатки продсклада, периодически взвизгивая: в вулканической мучной пирамиде то и дело взрывалась консерва, испуская раскаленные брызги тушенки. Тем временем Толстопуз хохотал навзрыд, обнаружив многоопытного Книжника в надежнейшем из укрытий – за заботливо обвалованной толстенной дубовой бочкой, в которой хранился весь пятипудовый запас инженерно-саперного аммонала.

Посчитав авианалет достаточным casus belli, троица артиллеристов сняла обращенный осколками и пулями в сетку чехол с градобойной С-60, распечатала табуированный НЗ и зарядила обойму. Все-таки пушке досталось всерьез, и ее заклинило после первого же выстрела, вдобавок не попавшего во вражеский штаб – белый дом за три с половиной километра. Однако на этом полоса невезения некоторым образом прервалась – снаряд угодил в цистерну с бензином, дотоле надежно укрытую в лощине за штабом, а столб долгоиграющего огня и дыма заметно смягчил нашу досаду на заговоренных «крокодилов». (Интересная деталь восприятия в экстремальной обстановке – пуска НУРСов вертолетами никто не смог припомнить, хотя гироскопов-стабилизаторов от них один я позднее собрал три штуки.)

Словом, день удался. Самовольный артобстрел простился, когда на следующий вечер программа новостей на ЦТ противника гневно заклеймила «подлое нападение оголтелых бандитов» на опорный пункт сил правопорядка. Более того, вместо неисправной С-60 нам позже прикатили стомиллиметровую КС-19 (даром что снарядов к ней было не более десятка).

На застенчивых соседей по ту сторону ущелья вертолеты налетали еще дважды. Правда, били издалека и непрестанно отстреливали тепловые ловушки. Тогда все мы выбегали на вершину, стреляли трассерами и выпускали сигнальные ракеты, по рации приглашая «крокодилов» не размениваться на мелочи и заглянуть в гости к нам еще разочек.

Не выгорело.