Сергей Мельков
Когда на смерть идут, – поют.
Кадр из фильма "Цитадель"
Характер отзывов об этом фильме широк. Часто отмечается точность в деталях военной формы, одежды и быта того времени. Иногда фильм упрекают как раз за «бытовуху», так как натуральна грязь в окопах, военные много пьют и т.д.
Но гораздо важнее осмыслить острейшие вопросы, связанные с войной и победой, которые поставлены в фильме, и ответы на них. Объектом наших размышлений выбраны советские властные отношения, поскольку именно они, полагаем, в первую очередь препарированы в фильме «Цитадель».
ПРИВЫЧКА К СТРАХУ ЗАКРЕПИЛАСЬ!
Весь сюжет фильма, как и советская эпоха, крутится вокруг сталинской властной машины. Михалков старается понять, как в условиях, исключающих возможность проявления какой-либо инициативы, мы смогли выиграть войну. Он показывает, что скованы страхом и системой не только бойцы и командиры, ею скованы все. И в этой ситуации ни у кого выбора, по большому счету, нет. Похоже, что даже у Сталина.
В фильме есть показательная сцена, когда один из гражданских людей, согнанных в окопы, просит генерала Котова (роль Никиты Михалкова) отпустить его ненадолго домой. И присев перед ним, генерал-лейтенант тихо отвечает: «Отпустить тебя не могу, меня самого никто не отпускает». На наш взгляд, в этом натяжки нет (ведь скоро они без оружия пойдут на немецкие пулеметы), и напрямую к оголтелому патриотизму в виде готовности в любой момент умереть за Родину – это не относится.
Михалков в фильме показывает другой патриотизм – назовем его народным, не показным. Так, бывший майор, а ныне рядовой штрафбата не отказывается и не боится воевать, но он хочет бить врага обдуманно и профессионально, так как немца он уважает. Позиция же «скота», которого гонят на убой, его не устраивает. Но выбора нет, и друзья его вразумляют (похоже, что не в первый раз): перед немецкими пулеметами еще можно выжить, а здесь тебя свои точно шлепнут.
Тема жестокого отношения к своим в фильме проходит в нескольких местах. Когда энкавэдэшник (герой Олега Меньшикова) купается, Котов в наручниках ведет показательный монолог. «Нельзя мне в тюрьму, – говорит он, – я больше не выдержу». И не пришедшей в себя жене (роль Виктории Толстогановой), уже давно его похоронившей, он с болью и дрожью в голосе сообщает: «Если бы ты знала, когда свои┘» (и в мыслях идет картинка, когда его пытают, дробят руку молотком, а потом целой рукой ставят подпись под нелепым доносом). Как же глубоко Котов произносит слово «свои»! Похоже, он еще верит, что свои есть среди тех, кто при власти.
Также поучительна сцена, когда герой Олега Меньшикова вслед за Котовым выскакивает из окопа. Сообразив, что ошибся, он хочет вернуться назад, называет свое звание, но заградотряду на это наплевать. Пулеметчик ему спокойно отвечает: «Полковники все здесь! Вперед, сволочь!»
Михалков-режиссер утверждает, что советская власть предпочитала использовать патриотов по-своему (вспомним советскую поговорку «Когда страна прикажет быть героем┘»). Как и в сериале «Штрафбат», некоторые военачальники воспринимают подчиненных как «мясо», а не как людей. И оказывается, что многие во время войны неплохо адаптировались к системе.
Так, пьяный генерал Милешко (его блестяще играет Роман Мадянов) готов на глазах подчиненных застрелить командира штрафного батальона за высказанное им суждение о необдуманности отданного приказа. При этом генерал ничего не боится, потому что он человек системы, которая, в свою очередь, его прикрывает жестоким властным решением, называемым «приказ два-два-семь». Не случайно Милешко смачно и явно с удовольствием повторяет название этого приказа – свою «индульгенцию» на время войны.
Известно, что последние несколько десятилетий в нашем обществе идет спор о целесообразности приказа № 227, вошедшего в историю как приказ «Ни шагу назад». Понятно, что этот документ вызрел не у военных, а во властных кабинетах. Михалков с помощью кинокамеры показывает, что данная политическая директива позволяла военным руководителям принимать любые решения, оправдывать любые свои поступки, тратить без ограничений людские и иные ресурсы ради выполнения приказа.
Мы полагаем, что Михалков в фильме «Цитадель» не считает эффективной сталинскую систему управления. Он не одобряет такое отношение к людям, когда они боятся и в любой момент могут быть уничтожены. В то же время Никита Сергеевич не завершил поиски альтернативной модели отношений российской власти и общества. В своих интервью он часто говорит о желательности диктатуры порядочных людей. Еще бы понять, зачем порядочным людям диктатура?
ЧЕЛОВЕК – ФУНКЦИЯ
Какое же место отводилось человеку в сталинской системе? Очевидно, что ни о какой самостоятельной роли речи и быть не могло. Все и всё должны были трудиться на партию и государство. Многие ответы дала сцена встречи Котова со Сталиным (роль Геннадия Хазанова).
Оказывается, комдиву Котову не надо спрашивать и не надо понимать: почему и зачем его – личного друга Сталина – посадили? Ему необходимо лишь знать: для чего его выпустили? А выпустили его для того, чтобы он направил 15 тыс. безоружных гражданских лиц (не призванных в армию и якобы «окопавшихся в тылу») на укрепленную немецкую крепость. А после того как все они погибнут от немецкого огня, их трупы можно будет сфотографировать и показать западным политикам и СМИ, чтобы те еще раз поняли: кого нужно поддерживать в этой войне – Сталина или Гитлера.
Таков замысел вождя – повергнуть Европу в ужас жестокостями нацистов, а свой народ привести к порядку, чтобы после окончания войны между фронтовиками и остальными не возникло конфликта.
Никакой генерал, похоже, сделать этого не сможет. А вот Котов, по мнению Сталина, – верная кандидатура. Котову неоднократно напоминают, что в прошлом он убил священника, укрывавшего белого офицера, а потом газом травил участников антоновского восстания. То есть Котов для советской власти, в принципе, свой, но выпускают его и дают звание генерал-лейтенанта (а потом обещают сделать командармом) для выполнения этой чудовищной и бесчеловечной политической акции. К военным задачам эта операция отношения не имеет вообще.
Выбора у Котова нет, и он сам это понимает. Как все военные да и гражданские советские люди, он постоянно ограничен НКВД. В свою очередь, НКВД и власть следят друг за другом, переплетясь огромным количеством отношений и связей. В этом смысле хороша сцена в окопе, когда майор НКВД (Сергей Маковецкий) прямо указывает генерал-лейтенанту, что ему негоже туда спускаться. Что ему не следует говорить с людьми, а он должен быть на командном пункте и отдать приказ. Всё! Никакого выхода и выбора советская система человеку не дает, и не похоже, что это объясняется только условиями военного времени.
КОТОВ – ЧАСТЬ НАРОДА
По всей видимости, всем фильмом Михалков старался показать, что Котов, как представитель военной элиты, и до, и во время войны был частью советского народа, перенеся вместе с ним все тяготы политического режима и военного времени.
Удалось ли это режиссеру? На наш взгляд, далеко не полностью. Киномеханик Кирик (Владимир Ильин) совсем не случайно кричит Котову: «Если бы не было нас, маленьких людей, вы – большие люди – никогда не узнали бы, что вы большие». Но «большим» Котов станет в самом конце фильма, а совсем недавно он был то лагерной пылью, то штрафником. По всей видимости, Михалков пытается в фильме показать, что только близко к людям, в толпе, если угодно, можно выжить россиянину, если повезет.
У нас сложилось впечатление, что все герои выживают случайно, им просто везет. Отчаянно везет рожающей под обстрелом женщине (Анна Михалкова), везет наступившей на мину дочери Котова (Надежда Михалкова), везет самому Котову┘
Кстати, а почему Котов остался жив? В чудесном спасении главного героя и еще 15 тыс. людей, когда маленький паучок, мешавший прицелиться немецкому пулеметчику, привел к взрыву огромной укрепленной крепости, просматриваются ментальные особенности и мифологемы русского народа.
Во-первых, Котов в фильме «Цитадель» совсем не безжалостный убийца, который раньше убивал за идею. Теперь он военнослужащий, проведший годы в окопах и, видимо, понимающий «солдатскую душу». Он национален, и значит, он часть народа.
Во-вторых, в этом взрыве видна вера русских людей в чудо, в сказку. Разрушение Цитадели было таким же неожиданным, как подвиги Ильи Муромца, который, пролежав 33 года на печи, встает и начинает крушить врагов Отечества. Емеля действовал так же. Очень по-русски.
В-третьих, в разрушении крепости сказалась вера в силу духа, в то, что усилием коллективной воли можно преодолеть любые трудности, решить любые проблемы. Хотите верьте, хотите нет – но мифологизация войны продолжается.
В-четвертых, в фильме все же опровергается пословица: «Воевать не числом, а умением». В том, что Михалков показал в фильме «Цитадель», военное искусство вообще ни при чем. Разве это не по-русски?!
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Исследователь Коупленд в книге «Психология солдата» утверждает, что армия оленей, управляемая львом, сильнее армии львов, управляемых оленем. Но большинство львов-полководцев в Красной армии было истреблено еще до начала Великой войны. Может быть, пора официально признать, что побеждали мы в значительной степени не умением, а числом погибших наших воинов. Ответственность вместе с полководцами за неоправданные потери должна разделить власть.
В своем новом фильме, который мне понравился, Михалков верно подметил: Победа достается только национальной армии. Даже несмотря на то, что система властвования долгое время мешала победам да и войну инициировали и начали политики, все равно Большую Победу куют армия и народ.
А что делаем мы? Почему не организовать коллективное посещение школьниками, студентами, военнослужащими вместе с учителями, преподавателями и командирами фильмов о войне, не провести всероссийскую дискуссию во главе с Минобрнауки и Минобороны?! Почему мы гордимся Победой, но не хотим видеть правды во всем ее разнообразии?
Дарья Гармоненко