Полуденный жар долины Дагестана

Шапи Казиев. Ахульго. – Махачкала: Эпоха, 2010. – 488 с. (Дагестан. Триумф и трагедия).

Добротные военно-исторические романы не часто балуют армейскую читательскую аудиторию. Тем актуальнее выглядит выход в свет романа Шапи Казиева «Ахульго». Широкой аудитории он известен как бестселлер «Имам Шамиль», который в серии ЖЗЛ выдержал уже четыре издания.

Ахульго – гора в Дагестане, трехмесячная битва за которую стала переломным этапом Кавказской войны. Автор описывает события июня–августа 1839 года, связанные со штурмом этой горы. На фоне военной операции, проводимой силами чеченского отряда Отдельного Кавказского корпуса Кавказской армии под командованием генерал-лейтенанта Граббе, идет повествование о блокаде и захвате ставки имама Шамиля в ауле Ахульго, расположенной на одноименном горном плато в Дагестане.

Гора в романе – скорее духовный стержень, вокруг которого переплетаются сюжетные линии, раскрываются судьбы, обнажается бездна фактов и противоречий, составлявших ту сложную и не до конца понятую эпоху.

Авторский замысел сосредоточен на понятии «свобода», которая в романе многомерна. Свобода горцев как естественная данность, свобода в понимании сосланных на Кавказ декабристов, свобода солдата, ради которой он только и готов взбираться на смертельную крутизну под пулями и камнями. Свобода, возвышающая обе стороны до осознания нелепости братоубийства. Не о том ли записано в дневнике Толстого: «Действительно, хорош этот край дикий, в котором так странно и поэтически соединяются две самые противоположные вещи – война и свобода»?

Шапи Казиев – аварец, но его безупречное владение русским языком и отменный стиль вызывают почтительное удивление. А органичное слияние литературных традиций России и Кавказа ощутимо усиливает энергетику текста.

Погружаясь в роман, начинаешь лучше понимать, на какой насыщенной почве произрастало романтическое направление русской литературы, какой волнующий мир, какие яркие характеры окружали на Кавказе Бестужева-Марлинского, Лермонтова, Толстого.

Роман большой, но не отпускает до последней страницы. В этом литературном путешествии меня подстерегало открытие за открытием – новая правда, новая глубина, новые типажи. И все это погружено в повседневный быт горцев и царских солдат с изобилием значимых деталей, в чудесную природу Кавказа, страдающую от войны так же, как и люди.

Симфонизм повествования отражается и в богатой палитре образов, у каждого из которых своя правда, своя драма, свое Ахульго. Имаму Шамилю противостоит генерал Граббе, извлеченный из опалы, дабы усмирить горцев. Он мечтает о лаврах Ганнибала, не желает видеть в горцах достойных противников и не понимает, почему ссыльный поляк и даже простые солдаты все чаще перебегают на сторону Шамиля. В Граббе кроется человеческая драма, приводящая его к победе, больше похожей на поражение.

В романе деятельно присутствуют император, его двор и генералы. Мы встречаем множество известных имен, которые узнаем с неожиданной стороны.

Романтичный Аркадий едет на Кавказ вызывать на дуэль Шамиля, но очень скоро реалии войны избавляют его от наивных представлений о горцах. Когда нарушается перемирие, заключенное с Шамилем и в подтверждение которого имам отдал в заложники своего сына, Аркадий вызывает к барьеру самого Граббе.

На другой стороне – Шамиль, его семья, наибы и простые горцы. И тот самый Хаджи-Мурат, который после Ахульго решает перейти к Шамилю.

И в этом многосложном столкновении миров пронзительная детская любовь сироты Ефимки, прибившегося к артиллерийскому полку и пытающегося спасти из мучительной блокады горскую девочку. Спасти красавицу Муслимат, дочь наиба – архитектора крепости Ахульго, ему не удалось. Ее, раненную, увез Граббе, не сумевший взять Шамиля. Он подарил девочку императрице, которая сделала ее своей воспитанницей. Муслимат–Александру полюбил великий князь Константин Николаевич, и кто знает, куда бы вознесла ее судьба, если бы не ранняя смерть то ли от чахотки, то ли от тоски по родине.

В полдневный жар в долине Дагестана

С свинцом в груди лежал недвижим я┘

Это написано после того, как лечившийся на Водах офицер Генерального штаба Шварц поведал Лермонтову, как чудом выжил при Ахульго.

Ценою огромных жертв Граббе захватил Ахульго и┘ вернулся на равнину. Шамиль ушел в Чечню. Гора осталась, но горнило Ахульго преобразило людей и изменило историю Кавказа. Лев Пушкин, служивший на Кавказе, считал эту победу Граббе катастрофической. Мир был возможен, но генерал предпочел войну. После Ахульго началось то, что Николай Чернышевский назвал «блистательной эпохой Шамиля».

Подкупает, что книга со столь сложной темой написана с особой художественной деликатностью. Автор намеренно приглушает ярость батальных сцен, куда важнее для него люди, ввергнутые в это безумие. Война отступает на второй план перед драмой человеческих судеб, превращая роман в почти эпическое полотно, исполненное высокого гуманизма. Во всяком случае, «Ахульго» Шапи Казиева явно пополнило не только кавказскую, но и в целом российскую военно-историческую литературу. Закономерно, что автор романа был одним из тех, кто открывал выставку «Книги России», которая прошла в марте этого года. Роман Шапи Казиева «Ахульго» вошел в длинный список премии «Ясная Поляна».

Книга роскошно издана: шелкография, футляр и немалая цена. На мой взгляд, этот роман было бы лучше издать в «бюджетном» варианте, даже пожертвовав красочными иллюстрациями. Так, он стал бы куда доступнее для тех, кто захочет его прочесть, а таких, полагаю, наберется немало.