Владимир Гундаров
Вильгельм Кейтель. Размышления перед казнью/ Пер. с нем., предисловие, примечания, приложения Г.Я.Рудого. – М.: Вече, 2012. – 592 с., ил. – (Вторая мировая война. Взгляд врага).
Свою книгу, вышедшую в ФРГ в 1961 году, немецкий историк Вальтер Гёрлиц назвал: «Кейтель – преступник или офицер?» Для миллионов людей этот вопрос звучит риторически, в 1946 году Международный военный трибунал уже дал на него ответ: преступник-офицер. Размышления самого Кейтеля на эту тему не добавляют к сказанному ничего нового. Но переводчик Григорий Рудой проделал большую работу, чтобы эта же книга, спустя 51 год, оказалась востребованной российским читателем.
Кейтель не откровенничал ни в суде, ни в переписке со своим адвокатом, доктором Отто Нельте. Воспользовавшись огромным интересом западных СМИ, плативших немалые гонорары за мемуары военных преступников, которым в 1946 году оставалось жить считанные месяцы, Кейтель в записках, переданных своему адвокату, как и другие высшие офицеры вермахта, доказывал, что в годы фашистской диктатуры был лишь исполнителем воли законной государственной власти в лице фюрера.
И все же книга представляет интерес, прежде всего потому, что наводит на размышления, которые в иное время и при иных обстоятельствах могли бы показаться кому-то крамольными.
Как и почему Кейтель стал преступником? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо понять, почему народ Германии (около 44% избирателей) в 1933 году проголосовал за кандидатов в депутаты рейхстага от национал-социалистической немецкой рабочей партии НСДАП. Для этого надо вернуться на 93 года назад, в июнь 1919 года, когда страны-победительницы подписали Версальский мирный договор, официально завершивший Первую мировую войну 1914–1918 годов.
ГРАБИТЕЛЬСКИЙ МИР
Мирным этот договор был только по названию. Прочитав его, верховный главнокомандующий союзными войсками, маршал Франции Фердинанд Фош заявил: «Это не мир, это перемирие на 20 лет». Его прогноз, как мы теперь знаем из истории, оказался очень точен.
Председатель Совнаркома РСФСР Владимир Ленин в октябре 1920 года назвал Версальский договор неслыханным грабительским миром, который десятки миллионов людей поставил в положение рабов.
У Германии отторгли территорию площадью 67 630 кв. км с населением 5,5 млн. человек. Самый большой кусок этого пирога достался Польше – 43 600 кв. км с населением около 3 млн. человек и Франции – 14 520 кв. км с населением более 1,8 млн. человек. Государства Антанты наложили на побежденную страну репарации в сумме 226 млрд. золотых марок, которые Германия должна была выплачивать в течение 42 лет. Кроме того, она обязана была отдавать победителям своеобразный налог – 12% стоимости своего экспорта.
В марте 1921 года союзники по Антанте из-за невозможности Германии выплатить репарации вновь захватили ее промышленные центры – города Дуйсбург, Рурорт, Дюссельдорф – и угрожали расширить зону военной оккупации в Руре.
Версальский договор поверг Германию в политический и экономический хаос. Страну охватили массовая безработица, нищета, гиперинфляция. В ноябре 1923 года один доллар меняли на 4 трлн. 200 млрд. марок. К концу года оптовые цены поднялись в среднем в 1,4 трлн. раз. В ходу были купюры достоинством 100 млрд. марок. Буханка хлеба стоила полтора триллиона марок. Народ был унижен и доведен до отчаяния.
Точно так же Германия в ноябре 1918 года унизила и ограбила Советскую Россию при заключении сепаратного Брест-Литовского мирного договора. Дополнительно к договору было подписано секретное соглашение, в соответствии с которым Советская Россия должна была выплатить Германии контрибуцию в сумме 6 млрд. марок в виде чистого золота. В сентябре 1918 года в Германию из России отправили два «золотых эшелона», в которых находилось 93,5 тонны чистого золота на сумму свыше 120 млн. золотых рублей. Согласно другим пунктам дополнительного соглашения, Россия признала независимость Украины и Грузии, отказалась от Эстонии и Ливонии, уступила Германии четверть производимой в Баку продукции и брала на себя обязательство выдворить союзные державы из Мурманска.
Не питавшие симпатий к Советам и не знавшие о дополнительном соглашении премьер-министры и министры иностранных дел стран Согласия в своей Декларации от 19 марта 1918 года констатировали, что «Брестский мир – это политическое преступление, которое под именем германского мира было совершено против русского народа».
Но и Версальский договор, обязавший Германию признать «независимость всех территорий, входивших в состав бывшей Российской империи к 1 августа 1914 года», а также отмену Брестского мира, был невыгоден Советской России. Статья 117 Версальского договора ставила под сомнение легитимность большевистской власти и обязывала Германию признать все договоры и соглашения союзных и объединившихся держав с государствами, которые «образовались или образуются на всей или на части территорий бывшей Российской империи», то есть оставалась легитимная с международной точки зрения возможность раздела нового государства, возникшего на территории бывшей Российской империи.
Таким образом, Версальский договор бросил врагов – Россию и Германию – в объятия друг друга. В апреле 1922 года был подписан Рапалльский договор между РСФСР и Веймарской республикой. Он был неизбежен, так как страны Антанты подвергли остракизму обе державы посредством создания пояса малых, враждебных друг другу государств, а также расчленением как Германии, так и бывшей Российской империи.
В 1923 году экономическое положение Советской России было не лучше, чем у Веймарской республики. 1 рубль новых денежных знаков приравнивался к 1 млн. денежных знаков образца 1918 года, а в 1924 году введенный в обращение один червонец стоил 500 млрд. руб. 1918 года.
Тяжесть контрибуций и соответственно репараций и в Германии, и в России легла на самые бедные слои населения. Разница состояла в том, что в России остались как раз самые бедные, лишенные какой-либо частной собственности, тогда как в Германии сохранились землевладельцы и крупная буржуазия, на движимое и недвижимое имущество которых голодными глазами смотрел немецкий рабочий класс.
Запад переживал всплеск революционного рабочего движения. Призрак коммунизма уже не просто бродил по Европе. Он воплощался в конкретную силу боевых отрядов, состоявших из рабочих-коммунистов. Ленин, а после него Сталин мечтали об экспорте русской революции на Запад. «Весь этот международный строй, порядок, который держится Версальским миром, держится на вулкане, так как те 7/10 населения всей Земли, которые порабощены, только и ждут не дождутся, чтобы нашелся кто-нибудь, кто поднял бы борьбу, чтобы начали колебаться все эти государства. …Советская Россия есть сила, разрушающая Версальский мир. Окрепнет Советская Россия, и разлетится Версальский договор, как он чуть не разлетелся в июле 1920 года от первого удара Красной армии», – говорил Ленин.
В РОЛИ СПАСИТЕЛЯ
В преддверии надвигавшейся катастрофы германской буржуазии не оставалось иного выбора, как финансировать крайне правые националистические силы, чтобы удержать свою власть и сохранить свои богатства. А немецкий народ в годы всеобщего хаоса истосковался по «твердой руке». Именно поэтому Гитлер, получивший большую финансовую помощь, пришел к власти легитимным путем в результате прямых всеобщих выборов. Союзникам по Антанте пришлось согласиться, что на роль борца с коммунизмом и его рассадником – РСФСР – лучше всего подходит гитлеровская Германия. С их молчаливого согласия Германия начала восстанавливать свои вооруженные силы и переводить промышленность на рельсы войны.
Перестройка экономики Германии на военный лад могла закончиться еще большим экономическим, социальным и политическим кризисом, если бы Гитлер не использовал ее «продукт» по прямому назначению – для войны. Фюрер лишь размышлял: в каком направлении начать свой поход – на Восток или на Запад. В обоих случаях он опасался подставлять свою спину и той, и другой стороне. Но Западу можно было доверять больше, ведь с ним была общая цель – уничтожить большевизм.
В романе «Война и мир» Лев Толстой писал: «Если Наполеон во все свое царствование отдает приказания об экспедиции в Англию, ни на одно из своих предприятий не тратит столько усилий и времени и, несмотря на то, во все свое царствование даже ни разу не пытается исполнить своего намерения, а делает экспедицию в Россию, с которой он, по неоднократно высказываемому убеждению, считает выгодным быть в союзе, то это происходит оттого, что первые приказания не соответствовали, а вторые соответствовали ряду событий».
Приказания Гитлера, в том числе и преступные, соответствовали условиям, в которых они отдавались. Ведущие западные государства делали все, чтобы Гитлер начал свой поход на Восток.
Перед казнью Кейтель вспоминал, как 20 апреля 1938 года Гитлер приказал ему приступить к предварительной генштабовской разработке плана оккупации Чехословакии. Фюрер высказал мысль о предстоящем огромном столкновении на Востоке «не только с Польшей, но и прежде всего с большевизмом».
В своих мемуарах о ходе подготовки войны с соседними странами Кейтель неоднократно приводит высказывания Гитлера о том, что для войны на Востоке надо лишь выждать благоприятный момент. Он наступил в сентябре 1938 года. Кейтель вспоминает Мюнхенское совещание, в котором участвовали премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, премьер-министр Франции Эдуар Даладье, рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер и премьер-министр Италии Бенито Муссолини. Собравшиеся приняли решение об аннексии Германией Судетской области Чехословакии. Шеф-адъютант вермахта при фюрере Шмундт, по свидетельству Кейтеля, записал слова французского премьер-министра Эдуара Даладье: «Пусть чехи уступят; мы просто заставим их принять эту аннексию!»
Тремя годами ранее, в 1935-м, СССР заключил договоры с Францией и Чехословакией о взаимной помощи против возможного нападения агрессоров. Таким образом, аннексию Судетской области можно было расценить как провоцирование Советского Союза вступить в войну с Германией, чего и добивалось правительство Чемберлена. При этом Великобритания и Франция заявили, что защищать Чехословакию от агрессора не станут, а Венгрия и Польша – что объявят войну СССР, если его войска попытаются пройти через их территории на помощь Чехословакии. Война, которой пугали весь мир, оказалась всего-навсего автомобильной прогулкой гитлеровских войск. В ночь на 15 марта они пересекли границу, а в девять утра уже шли по улицам Праги.
Вот как об этой «войне» вспоминал Кейтель, сопровождавший Гитлера в поездке:
«С наступлением рассвета одновременно с авангардами войск мы въехали в Прагу, а затем, эскортируемые моторизованной ротой, отправились в Градчаны, где и расквартировались. Так как мы ничего не захватили с собой съестного, холодный ужин был закуплен в городе; пражская ветчина, булочки, масло, сыр, фрукты и пильзенское пиво – все было преотлично и очень вкусно… Вечером наша поездка через всю Чехию закончилась в Вене, где перед отелем «Империал» повторились овации марта 38-го года».
Досталось, например, от чехословацкого пирога по куску и еще двум агрессорам: Венгрия вернула себе Закарпатье, а Польша – Тишинскую Силезию.
Сталин, как и Гитлер, не верил лидерам западных государств, особенно их благим намерениям в отношении Советского Союза, так как за ними ясно проглядывалось желание втянуть СССР в войну с фашистской Германией. Их желание исполнилось 22 июня 1941 года. Начавшаяся война была исключительно жестокой схваткой с целью истребления коммунистической «заразы». Судьбой Кейтеля стало участвовать в самой бесчеловечной войне. И другого выбора у него не оставалось.
МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК В БОЛЬШОЙ ДОЛЖНОСТИ
Вильгельм с детства мечтал о карьере офицера. В 20 лет он стал лейтенантом. Воевал на фронте. В 1914 году был тяжело ранен. В том же году награжден Железными крестами обеих степеней. В конце 1915 года произошло его знакомство с первым офицером оперативного управления штаба 7-й армии майором Вернером фон Бломбергом. Между ними завязалась дружба, которая продолжалась всю их жизнь. Возможно, она помогла Кейтелю сделать карьеру, так как Бломберг в январе 1933 года стал министром обороны рейха и главнокомандующим вооруженными силами.
Согласно документам доктора Нельте, «Кейтель при всей своей внешней солидности был человеком чувствительным к своей личности и с весьма несложным характером». Возможно, отсюда – его готовность без колебания выполнить любой приказ главы государства и верховного главнокомандующего вооруженными силами.
Через четыре дня после подписания акта о капитуляции Германии генерал-фельдмаршал был арестован и предан суду. Международный военный трибунал предъявил ему обвинения в заговоре против мира, подготовке и ведении войны, военных преступлениях и преступлениях против человечности, признал его виновным по всем пунктам обвинения и приговорил к казни через повешение. Приговор был приведен в исполнение 16 октября 1946 года.
