Дезертир из погреба

Дезертир Андрей Попов на скамье подсудимых.
Фото Николая Титова/PhotoXPress.ru

В Приморье в конце апреля задержали дезертира с десятилетним «стажем». Он сбежал из расположения воинской части еще в начале нулевых годов и до недавнего времени, по наущению матери, прятался в погребе собственного дома. Случай не такой уж уникальный.

ИНВАЛИДЫ ДОБРОВОЛЬНЫХ ЗАТОЧЕНИЙ

Мать конспиративно блюла безопасность великовозрастного чада, которому сейчас уже 30 лет. В первое время после побега солдата к нему домой приезжали из части, интересовались местонахождением, расспрашивали родительницу. Но она на все вопросы убедительно отвечала, что ей о сыне ничего неизвестно, дома он не объявлялся, а если приедет, то, мол, не сомневайтесь, уж она направит его на путь истинный.

Но, как говорится, сколько веревочке ни виться… Тем более что за дезертиром числятся и другие уголовные делишки. Как сообщила пресс-служба Следственного управления МВД России по Приморскому краю, еще до призыва в армию юноша был осужден за хищение. Вскоре светящая ему «трешка» была заменена на условный срок. А тут еще вовремя подоспела и повестка из военкомата – призвали исполнять конституционный долг, правда, в связи с неснятой судимостью служить предстояло не в элитных войсках, а в стройбате.

Служба для парня со статьей оказалась нелегкой. Следователю он рассказал, что подвергался бесконечным побоям и оскорблениям со стороны «дедов», что главным образом и побудило его дать деру из армии. Это представляется странным, поскольку на тот момент дезертир уже давно не был в статусе салаги, до окончания срока службы ему оставалось всего четыре месяца. Впрочем, как известно, в стройбате тех лет, где служили лица, подобные нашему герою, царили те еще порядки. Бал правили уголовные авторитеты с серьезными судимостями. Беглецу удалось добраться до дома, где его мать предприняла меры, чтобы надежно укрыть сына от ищущих его военных и милиции.

Сидя в погребе, беглый солдат от безделья начал… разводить кошек. Это даже стало его хобби. Он поставил перед собой цель вырастить 25 мурок различных мастей. На момент задержания дезертира в его домашнем убежище сотрудники полиции насчитали 17 животных.

В том, что его вывели на чистую воду, бывший стройбатовец виноват сам. После «десятилетки» добровольного заточения в подполе он под покровом темноты стал понемногу «выходить в свет». Иной раз совершал в ночи мелкие уголовно наказуемые деяния. Безнаказанность все более «смелила» его, и однажды дезертир даже одолжил у брата мотоцикл покататься. Но случилось несчастье: неудачливый гонщик не справился с управлением, упал и получил травму. Обратиться в больницу побоялся, с помощью матери занимался самолечением.

Потом его постигла вторая, еще худшая напасть – после очередного выхода из подземелья он был укушен таежным клещом и заболел энцефалитом. В последнее время беглец продолжал иногда выбираться на улицу – развеяться. В одну из таких ночных вылазок на пару с приятелем он, будучи под хмельком, стал бить в одном из домов стекла, вымогая у хозяина «еще выпить» или дать денег на продолжение банкета. Хозяин, опасаясь за свою безопасность, ссудил дебоширам некоторую сумму, а утром заявил в полицию. Стражи порядка отреагировали соответствующим образом.

Добровольное заточение в погребе с редкими выходами «подышать» и перенесенными под землей болезнями не прошло для молодого человека безобидно. Он исхудал и почти лишился речи. И весь допрос следователь вынужден был вести в письменной форме: затворник записывал ответы на заданные вопросы авторучкой на бумаге.

«Немудрено, что 10 лет жизни в заточении сильно повлияли на психику этого человека, – подытоживается в сообщении пресс-службы. – Вердикт судебно-медицинской экспертизы был однозначен: депрессионный психоз с бредовыми включениями».

Суд города Артема направил разоблаченного дезертира не в колонию, а поправлять здоровье в психиатрическую больницу. Вряд ли можно полагать, что этот финал можно назвать лучшим для беглеца. С той или иной разницей это – типичный исход для солдат, решивших, пусть даже в силу «невыносимых обстоятельств», сменить казарму на многолетнее сидение в подполье.

Памятна еще одна резонансная история 2011 года, связанная с именем «кавказского пленника» из Саратова рядового Андрея Попова, который также сбежал из стройбата в начале 2000-х. Хотя Попов и не просидел в погребе две пятилетки, он, скрываясь под чужой фамилией в Дагестане, работал там на кирпичных заводах, а также пастухом, получая за свой труд гроши. Через 10 лет мытарств вернулся на родину инвалидом. Придуманная им версия о похищении и рабстве лопнула как карточный домик, едва началось расследование. «Саратовский сиделец» был ославлен на весь мир, так как история попала в СМИ и получила широкую огласку.

Случаи же с добровольной отсидкой в погребе – не такая уж редкость. В начале 90-х годов в городе Ершове (Саратовская область), откуда, кстати, Попов родом, отыскался гражданин, который прятался в собственном доме больше двух десятков лет: не хотел идти в армию. Вышел «под солнце» лишь после смерти матери, которая все эти годы кормила его и была единственной хранительницей его тайны. За 25 лет службы в Вооруженных силах СССР и России до автора этих строк, в числе других офицеров, доводили по крайней мере тройку приказов, в которых описывалось, как аналогичным образом в погребах и на чердаках по несколько лет прятались солдаты-дезертиры.

БЕГЛЕЦЫ-УНИКУМЫ

Но история «погребного» дезертирства еще глубже. Не так давно были опубликованы ранее засекреченные данные о том, что в годы Великой Отечественной войны в Советском Союзе от фронта спасались около миллиона советских дезертиров. Дабы не быть изобличенными, они прибегали к таким уловкам, которые поражали даже опытных оперативников НКВД.

Одна группа беглецов жила в колодце. На глубине шести метров из сруба вынималось бревно, и через это отверстие они проникали в вырытое ими убежище в виде глубокой ямы. В колодец их спускал в бадье отец одного из дезертиров. Кто-то прятался под высокой бочкой, дно которой было приподнято настолько, что под ним свободно помещался человек, а сверху – налито несколько ведер воды. В Таджикистане некто Зинатов скрывался в женском платье под паранджой среди других женщин, которые обрабатывали шерсть. В Узбекистане дезертир Кабилов, когда в дом приходили с обыском, завертывался в специально приготовленную баранью шкуру и ложился в стадо баранов. В той же республике беглец Инамов столь изловчился, что более года успешно скрывался в гнезде аиста.

29 лет, с 1941 по 1970 год, в подвале собственного дома в деревне Сельцо, что под Торжком (Тверская область), просидел некий безымянный военнослужащий, спасшийся от войны и от органов. О нем тогда же написала областная газета «Калининская правда». Автором заметки был майор милиции Торжокского ГОВД. Дезертир сам явился с повинной в милицейский горотдел. Не из-за угрызений совести, а потому, что мать, которая все эти годы содержала сына, стала немощна. Старик, изможденный добровольным заточением в подвале собственного дома, попросил осудить его на всю катушку, только бы помогли матери. Рассказал, как в 1941 году бросил винтовку в Днепр, два месяца по глухим лесам пробирался домой, вырыл землянку в подвале и почти три десятка лет таился в ней, боясь каждого шороха, сидя на шее у матери. Но майор, посмотрев на него, полностью лысого и беззубого, слабо видящего, сказал, что тот уже сам себя осудил, и отправил его восвояси.

Четверть века в селе Онишполь украинского Полесья скрывался в подполье Николай Халимовский. Он явился с повинной в органы на год-два раньше дезертира из Сельца. Бежал 18-летним в конце 1943-го с 1-го Украинского фронта, впав в панику под бомбежкой. Благополучно добрался до дома. Отец оборудовал для него убежище в погребе. Родители были неграмотными, газет не выписывали, а от радиоточки отказались, опасаясь, что монтер заметит сына. Так Николай и прожил 25 лет в неведении и полном затворничестве. Отец и мать рассказывали ему, как замуж вышла его девушка Ганна, как она растила появившихся у нее детей. Дезертира узнал неожиданно нагрянувший в гости дальний родственник, партийный работник, убедил пойти с повинной. Но на Халимовского наручники надевать не стали, лишь с презрением посмотрели.

ПОЛВЕКА, ВЫЧЕРКНУТЫЕ ИЗ ЖИЗНИ

Абсолютный же рекорд по дезертирству, пожалуй, принадлежит латышу Янису Пинупсу, который скрывался от советских, а потом даже и от российских военных прокуроров... более полувека! Он пошел сдаваться властям лишь 9 мая 1995 года – точно удостоверившись, что из Латвии в результате распада СССР годом раньше ушли российские войска (столь крепко сидел в нем страх разоблачения и наказания за содеянное). На какое-то время 70-летний Пинупс сделался в республике национальным героем. Но о нем тут же забыли: стали шумно чествовать не тех, кто бегал от Советов, а активных борцов с ними – ветеранов-легионеров сформированных гитлеровцами в годы войны 15-й и 19-й латышских дивизий СС. Летом 2010 года появилась информация о том, что известный латышский артист Вилис Даудзиньш берется за съемки фильма о дезертире-«рекордсмене», но вышло ли это кино – неизвестно.

Янис, прятавшийся в Пелечской волости Прейльского района Латвии, бежал с фронта в 1944-м. Тогда ему было 20 лет. Успел поучаствовать в двух боях. Воткнуть штык в землю решил после контузии. Придя в сознание, увидел, что вокруг никого, должно быть, его посчитали убитым. И направился не на поиск части, а домой. Шел два месяца. Все годы «советской оккупации» он хоронился столь искусно, что соседи по деревне Котлери считали его пропавшим без вести. Родные же, которым он тайно сообщил о себе, делали вид, что тоже ничего не знают о судьбе Яниса. Прятался в лесу, появляясь дома только к ночи. А с холодами вырыл в хлеву землянку и в ней жил, несколько лет кряду вдыхая «ароматы» навоза. Когда в 1950 году его семья построила новый дом, перешел в старое жилище, продолжая тщательно скрываться от соседей. Тайно помогал братьям в поле, ходил по грибы и ягоды.

На рубеже 1970-х, значительно «видоизменившись», решил более не таиться. Но один из сельчан чуть было не опознал его. Пришлось вновь «нырять» в землянку. Еще лет через 10 затворник рискнул пойти к врачу – растянул лодыжку, нужна была помощь хирурга. Назвался другим именем. Пронесло. Однако им заинтересовались, когда после смерти братьев он вышел во двор колоть дрова, дабы хоть чем-то помочь престарелой сестре, которой уже трудно было опекать Яниса. Оба что-то солгали, и беглец вновь на долгие годы ушел в подполье. Чтобы окончательно выйти из него лишь через несколько лет после радикальной смены эпох.

Несмотря на все передряги и снедающий его страх, судьба отпустила Янису Пинупсу немалый срок жизни. Когда в 2010-м о нем собирались снимать фильм, ему было 85. Конечно, каждый в немалой степени сам хозяин своей судьбы, особенно в отсутствии репрессий, подобных тем, что имели место в годы правления «отца народов», но все же вряд ли стоило распорядиться своей жизнью именно так. Тем более что таким «безобидным» дезертирам, как он, в СССР дважды объявляли амнистию – в 1945-м по случаю Победы и в 1949 году. Превратность той почившей эпохи состоит в том, что многие из тех, кто попал в плен на поле боя, особенно офицеры, прямым потоком ехали из гитлеровских концлагерей под пулеметные вышки сталинского ГУЛАГа. А тех, кто в бою бросил оружие и бежал с фронта, режим простил. Но это уже другая история дезертирства.