0
5170
Газета Заметки на погонах Интернет-версия

01.11.2013 00:01:00

Смерть попугая

Борис Миланов

Об авторе: Борис Федорович Миланов – ветеран Вооруженных сил, полковник в отставке.Борис Федорович Миланов – ветеран Вооруженных сил, полковник в отставке.

Тэги: рассказ, воспоминания, куалалумпур, разведка


рассказ, воспоминания, куала-лумпур, разведка Умение говорить еще не является признаком ума. Фото Reuters

История эта была мне поведана за рюмкой крепкого чая одним из ветеранов разведки с большим стажем, в порядке воспоминаний об эпизодах нелегкой службы за рубежом. Привожу рассказ ветерана от первого лица.

– Тогда я был совсем молод. После окончания Высшей школы КГБ поработал недолго в Москве, а затем был направлен в свою первую длительную загранкомандировку (ДЗК) в Куала-Лумпур на должность инженера торгпредства. Куала-Лумпур, если кто-то не знает, это столица Малайзии. Прелестное место в Юго-Восточной Азии. И природа красивая, и погода всегда прекрасная. И цивилизация сюда пришла прямиком из Европы, в обход многих других стран. Коллеги меня уверяли, что работать в торгпредстве очень интересно, а уж под «крышей» торгпредства – еще интересней.

ВСТУПЛЕНИЕ В НАСЛЕДСТВО

С предшественником повезло. Звали его Геннадием. Классный мужик. По работе все толково передал и быстро ввел меня в курс дела. Жена его, Татьяна, моей Елене ближайшие магазины показала и вкратце разъяснила, что, где и как на первое время. Телевизор цветной «Сименс» и гриль-СВЧ нам в наследство оставили. А еще они нам оставили огромного попугая. Хвалили, говорили, что редкой породы эта птица. Большая умница, говорящая и очень красивая. Да, попугай был просто изумительным. Такого редко где увидишь, даже в самых знаменитых европейских зоопарках. А здесь, в Малайзии, такие попугаи свободно обитают на воле. Перья у Гениной птицы были синие, голубые, желтые, красные, зеленые и фиолетовые, то есть всех цветов радуги.

Жена и дочка Геннадия не хотели расставаться со своим любимцем, даже немного всплакнули перед отъездом в аэропорт, когда прощались. Была задумка взять попугая с собой в Москву, но от нее пришлось отказаться. Официально везти – много мороки, а неофициально – тоже хлопот не оберешься, да и небезопасно. Некоторые все же ухитрялись нелегально вывозить птиц из страны, вернее, исхитрялись. Для этого птицу требовалось соответствующим образом подготовить, то есть накачать алкоголем до бесчувственного состояния, а затем уложить в металлический чайник. Через носик воздух поступать будет, и попугай не задохнется. И в такой оригинальной упаковке – прямехонько через границу.

Геннадий, поддавшись на уговоры жены и дочери, поначалу даже немного подпоил попугая русской водочкой, оставшейся после проводов. Но, подумав хорошенько и посоветовавшись с товарищами по службе, от этой затеи отказался. Тем более вспомнился весьма неприятный случай, произошедший пару лет назад с завхозом нашего посольства. Вылет рейса «Аэрофлота» задержался, потом обнаружились какие-то мелкие технические неполадки в пункте посадки для дозаправки. В итоге потеряли время. И когда пассажиры начали проходить контроль в «Шереметьево-2», птица очухалась и разразилась, видимо, с бодуна несусветной бранью в адрес наших таможенников, высказав им все, что она о них думала. А у попугая, как известно, что на уме, то и на языке. Завхозу же эта скверная история стоила карьеры: после разбирательства в парткоме своего министерства он стал невыездным и продолжал работать где-то по строительной части. Но за границу больше – ни ногой.

Наступали, конечно, другие времена, начиналась эпоха перестройки и гласности. И резкими высказываниями попугаев никого, пожалуй, не удивишь. Но стоило ли рисковать службой, карьерой? Конечно же, нет! Да и жена Геннадия, Татьяна, сразу все поняла, взяла себя в руки и успокоилась. К тому же моя Лена клятвенно обещала кормить, поить и заботиться о теперь уже нашем подопечном. Дочка Гены, Тонечка тоже поначалу немного похныкала, а потом попрощалась со своим любимым попугаем, обняв бесчувственно спавшего, но по-прежнему прекрасного представителя пернатого мира южной страны.

– Он не умер? – спросила на всякий случай девочка.

– Нет, проспится, – успокоил ее отец.

И Антонина, сразу успокоившись, побежала прощаться со своими подружками и кавалерами. Ей все-таки шел уже двенадцатый год.

– Не обижай птицу, – обняв меня на прощание, сказал Гена.

НА КАЖДЫЙ РОТОК НЕ НАКИНЕШЬ ПЛАТОК

Про своего подопечного, честно говоря, мы поначалу как-то забыли. Нужно было немного отдохнуть и прийти в себя после «отходной», которую устраивал для всех мой предшественник, от переездов и прощаний.

События начали развиваться к вечеру. Божья тварь очухалась и, пробормотав что-то невнятное, замахала крыльями, как бы стараясь сбросить с себя груз «вчерашнего». Лена подлила свежей водички, подсыпала корма (предыдущие хозяева предусмотрительно запаслись им, чтобы хватило на первое время). «Огуречного рассольчика бы тебе для полного счастья», – пошутил я, обращаясь к попугаю.

Тот, уже находясь в полувертикальном положении, не очень дружелюбно, как мне показалось, покосился на меня. «Ну, чего дуешься? Головка болит? Нечего было водку жрать. Напоили? А ты куда смотрел? У тебя своя голова на плечах. И вообще, я, что ли, тебя хотел родины лишить? Мы с Леной, наоборот, согласились взять тебя, дурака. Оставайся, живи на здоровье, наслаждайся жизнью в своей «золотой клетке». Ну чего молчишь, нас твой хозяин уверял, что ты птица интеллигентная, говорящая. Ну, скажи что-нибудь своему новому хозяину».

– Торгпред дурак! – неожиданно прохрипел, собравшись с силами, взъерошенный попугай. Затем пристально посмотрел в мою сторону.

Немного опешив от таких слов подопечного, я попытался взять инициативу в свои руки, отвлечь птицу и перевести разговор в воспитательное русло. «Я еще не торгпред, а только инженер торгпредства, – начал разъяснять глупой птице, – и торгпредом никогда не стану. Старшим инженером или заместителем, и то в лучшем случае и очень не скоро».

– Торгпред дурак, торгпред дурак! – упрямо и уже более громко заголосил попугай.

Было это очень некстати. Поздний вечер, слышимость в доме легкой южной конструкции довольно хорошая. Разнузданный ор птицы не предвещал нам, особенно мне как сотруднику торгпредства, ничего, кроме неприятностей.

Накрыв клетку банным полотенцем, я стал оценивать складывавшуюся вокруг нашей семьи ситуацию в условиях заграницы.

– Ты ошалел? – услышал я голос Елены. – Зачем накрыл клетку? Задохнется бедняга. Ему сейчас свежий воздух как никогда нужен.  Погибнет – перед соседями будет неудобно.

Я снял полотенце.

– Торгпред дурак, торгпред дурак, дурак! – тараторила птица, нагло глядя мне в глаза.

Я снова накинул полотенце, и птица заткнулась.

– Может, пусть себе кричит, – начала примирительно Елена. – В конце концов Михаил Сергеевич объявил время перестройки и гласности. Пусть и здесь все привыкают к этому.

– Согласен. Я не против перестройки и гласности. Но не до такой же степени, чтобы орать всякую чепуху на каждом углу и нарушать по ночам спокойствие сотрудников совзагранучреждений и местных аборигенов!

Лена со мной спорить дальше не стала: она все правильно поняла.

– Ладно, давай мы его, этого пакостника, выставим к дьяволу, пока не поздно и пока не успели привыкнуть к нему. Черт с ним! А для соседей придумаем в конце концов что-нибудь: ну не досмотрели, ну забыли запереть клетку, ну улетел и… все такое.

ВОЗВРАЩЕНИЕ СКАНДАЛИСТА

Я решительно направился к клетке. Схватил птицу на всякий случай все тем же полотенцем (клюв у нее был уж слишком великоват) и швырнул, то есть отправил в свободный полет прямо с балкона. Шумно захлопав крыльями, она тотчас растворилась в темноте.

Было немного грустно смотреть на опустевшую клетку, и мы с женой решили ее тоже выставить пока на балкон – с глаз долой. А потом пошли спать. Наступала первая ночь в новой квартире, которой предстояло стать нашим домом на ближайшие два, а то и три года. От этой мысли стало вдруг спокойно и хорошо.

– Торгпред дурак, торгпред дурак! – неожиданно резко раздалось среди ночи на балконе. Да, он самый! Явился – не запылился! Попугай сидел, как будто не улетал, на перилах балкона и истошно орал.

– Птичка кушать захотела, вот и прилетела, – попыталась успокоить меня Елена. – Дадим поесть – и замолчит.

– Замолчит? Жди! Уж чего-чего, а жратвы здесь кругом полно. Как же другие попугаи, которые живут на воле? Избаловался, скотина. Я ему сейчас устрою! Я ему такую «гласность» покажу – на всю жизнь запомнит!

Я решительно направился к попугаю, намереваясь огреть полотенцем. Но не тут-то было: он изворачивался, подпрыгивал, хлопал крыльями. Когда же удавалось схватить его за хвост, безбожно клевался.

Наконец мне удалось как следует огреть полотенцем наглую птицу. Непрерывно размахивая им, я дал ей понять, что не позволю осуществить посадку на наш семейный «аэродром». Сделав несколько кругов в воздухе и отчаявшись успешно приземлиться, попугай набрал высоту и скрылся за красивыми силуэтами таинственных южных деревьев. Но не успели мы с Леной сомкнуть глаз, как эта тварь опять вернулась. Таким образом, сражение с птицей продолжалось с переменным успехом до утра.

Под утро уже отчетливо слышалось ворчание соседей по балкону: мол, не успели приехать, а уже шумят, скандалят, людям спать не дают, допускают незрелые высказывания в адрес руководства торгпредства и так далее.

«Вот так стукнут послу, а потом придется объяснять, что не верблюд», – подумалось мне.

На наше счастье с рассветом птица исчезла. Но оперативное чутье подсказывало мне, что эта подлая тварь от нас теперь так просто не отстанет и придется проводить против нее «оперативные мероприятия».

Вечером я сидел в кабинете у своего мудрого шефа. Он сразу же «просек» ситуацию. Мой план состоял в том, чтобы прикончить зарвавшуюся на волне перестройки и гласности птицу. И я твердо настаивал на своем, вплоть до применения духового ружья.

Шеф, в целом одобрив мой план, отверг насильственные методы устранения пернатого негодяя, тем более с применением какого бы то ни было оружия. Он сказал, что если убитую птицу найдут, то будет скандал: попугай здесь считается почти священным созданием, как корова в Индии.

– И вообще, здесь тебе не Европа и не Америка, – отрезал шеф.

ДРАМА НА БАЛКОНЕ И ТЕЩИНЫ 

ДОМЫСЛЫ

После недолгого обсуждения родился вполне приемлемый вариант с использованием «втемную» третьего, привлеченного со стороны участника мероприятия в лице крупного серого кота – любимца Ольги, молодой сотрудницы референтуры посольства.

В конце рабочего дня хищник был доставлен к нам в квартиру. Немного освоившись и слегка перекусив с дороги (досыта мы его специально не кормили в соответствии с разработанным планом «операции»), он занял свое место на балконе, в засаде у птичьей клетки.

Интуиция нас не подвела. Как только стемнело, затих шум на городских улицах и не были уже слышны шорохи в парке нашего жилого комплекса, вдруг отчетливо послышалось: «торгпред дурак, торгпред…» – по всей видимости, птица не успела выговорить свои сакраментальные слова.

Раздался шум, возня, истошный крик проклятой нами птицы, шелест и треск веток за балконом. И вдруг резко наступила жуткая, гнетущая тишина. При такой тишине, оказывается, тоже нелегко заснуть. Кое-как в полудреме дотянули до утра, и как только появились первые лучи ласкового южного солнышка – сразу на балкон.

Внизу дворник-мулат, чертыхаясь и матерясь на смеси русского и малазийского языков, смахивал с аккуратно подстриженных кустов и ухоженных газонов под окнами нашего дома разлетевшиеся во все стороны яркие разноцветные, как радуга, перья нашей птицы. Кота и останков попугая видно не было.

– Чисто сработано, – оценил я итог операции, выполненной котом. Минутная жалость сдавила горло. У Лены, казалось, вот-вот брызнут слезы. Я нежно обнял жену за плечи и тихо, чтобы невзначай не услышали соседи по балкону, произнес: «Ну вот, пожалуй, самое трудное испытание нашей командировки уже позади. В субботу организуем прием гостей, будем «прописываться». Пусть хоть сам торгпред приходит – никто нам теперь не помеха».

Вскоре, когда прекрасным, как всегда теплым, куалалумпурским вечером я возвращался с работы, то услышал уже ставший знакомым голос тещи нашего соседа, сидевшей в парке на скамье. Обращаясь к своей подруге, она говорила, кивая в мою сторону: «Этот тот самый жлоб. Не успел приехать, а уже в целях экономии валюты сожрал попугая, которого Геннадий ему оставил. На гриле приготовил и сожрал бессовестный. Так перья по всему двору и летали. Хорошая была птица. Умная, красивая. По-русски говорила. Правду говорила».


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Исполнение законов за решеткой зависит от тюремной инструкции

Исполнение законов за решеткой зависит от тюремной инструкции

Екатерина Трифонова

Заключенных будут по возможности отпускать на волю для платного лечения

0
454
Россия стала главным инвестиционным донором Евразийского экономического союза

Россия стала главным инвестиционным донором Евразийского экономического союза

Ольга Соловьева

Санкционное давление Запада изменило направление капвложений в ближнем зарубежье

0
521
Перед выборами коммунисты вспоминают об опыте большевиков

Перед выборами коммунисты вспоминают об опыте большевиков

Дарья Гармоненко

Партия интернационалистов разыгрывает этническую карту в ряде протестных регионов

0
456
Россия вписалась в глобальную тенденцию дефицита учителей

Россия вписалась в глобальную тенденцию дефицита учителей

Анастасия Башкатова

Цифровизация парадоксальным образом увеличила нагрузку на педагогов

0
506

Другие новости