Борис Миланов
Мимолетный курортный роман может иметь продолжение в жизни и литературе. Фото Василисы Деюн
В выступлениях перед трудящимися Михаил Сергеевич любит повторять, что «процесс пошел». Но вот куда? Как это объяснить слушателям, когда и самим партийным функционерам не все ясно?
Игорь Николаевич в задумчивости еще раз взглянул на настенный портрет молодого генерального секретаря. Офицеры, прапорщики, вольнонаемный состав Берлинского гарнизона ГСВГ – люди все без исключения подготовленные и сознательные, каверзных и острых вопросов задавать не привыкли. Но полезно бы самому во всем детально разобраться. Все понимают, что перестройка в стране назрела давно. Гласность – тоже неплохо, она нужна, но только, конечно, до известных пределов. Ну, а ускорение?
НАМ, УМНЫМ, ДУРАКОВ НЕ ПОНЯТЬ
Инженер по образованию, Игорь Николаевич прекрасно понимал, что для любого развивающегося динамического процесса необходимо приложение движущей силы. Только тогда образуется ускорение. А что мы имеем? Многочисленная армия посредников гоняет товар по кругу, торгуя «воздухом» и накручивая цену. Но ведь богатство страны – это прежде всего стабильная экономика, эффективный и высокопроизводительный труд. Какова должна быть экономическая модель развития страны? Об этом как раз ничего и не говорит Михаил Сергеевич.
Но Игоря Николаевича как борца идеологического фронта больше всего беспокоили возможные вопросы рядовых членов партии по проблеме борьбы с пьянством и алкоголизмом в стране. Как на них отвечать? Что-то в этой области тоже разворачивается не так. Про себя улыбаясь, Игорь Николаевич вспомнил диалог из фильма «Судьба резидента» с талантливейшим Георгием Жженовым в главной роли:
– Ну, какие новости у нас там, в России?
– Какие-какие? Как всегда, борются с зеленым змием!
– И каковы успехи?
– 3:0… В пользу змия.
«Что-то и сейчас подобное наблюдается в единоборстве со змием», – подумал замсекретаря по идеологии. Политуправление группы войск, например, дало указание развесить в торговых точках рядом с местами расположения наших воинских частей уведомления о том, что «продажа советским гражданам спиртных напитков разрешается строго с 11.00 до 19.00».
Немцы – люди обязательные и пунктуальные: «Verbotenistverboten». Запрещено – так запрещено! Но все-таки и им любопытно. Игорь Николаевич сам был недавно свидетелем разговора двух немок-покупательниц в главном универсаме Карлсхорста:
– Послушай, Марта! Никак не пойму, почему русским запрещено продавать спиртное до 11.00?
– Чтобы они не пригубили рюмочку одну-другую перед выходом на работу.
– Но они же вполне могут успеть закупить спиртное до 19.00 и выпить его с утречка?
– Нет, не могут! Нужно знать и понимать широкую русскую душу. Если бутылка куплена с вечера, то до утра она никак не доживет!
Игорь Николаевич вспомнил и свадьбу, на которую был приглашен со своей супругой. Политотдел тогда в виде большого исключения разрешил для молодых поставить на стол полбутылки сухого шампанского, ну а гости должны были довольствоваться соками, морсом, минералкой и лимонадом. Но парочки в вихре танца подскакивали к туалетной комнате, где был спрятан ящик со спиртным, опрокидывали по рюмочке и продолжали веселиться. Все гости делали вид, что ничего не знают и не видят.
Я ХОЧУ ОТ ВАС РЕБЕНКА
Игорь Николаевич еще и еще раз всматривался в лицо молодого генсека, как бы спрашивая ответы на возникающие при изучении его речей вопросы. Он и не заметил, как в его кабинет скромно постучала и вошла работница финансового отдела. Заместитель по идеологии с удивлением и непониманием перевел взгляд с портрета на нежданную посетительницу, пытаясь вспомнить ее имя и отчество.
– Наталья… Наталья Александровна, вы по какому вопросу? Извините, сейчас я очень занят, готовлюсь к проведению политучебы. У вас что-нибудь неотложное?
– Да, Игорь Николаевич! Дело весьма срочное. Я решила от вас родить ребенка.
– Не понял, не понял… В каком смысле? – удивленно и в явном замешательстве испуганно переспросил политработник.
– В прямом.
– Что за странные шутки? И простите, как вы это себе представляете? Вы подумали о том, что сказали? – пролепетал хозяин кабинета, тщетно пытаясь взять себя в руки.
– Представляю, и даже очень хорошо представляю, – хитро усмехнулась девушка. – Да вы не волнуйтесь, Игорь Николаевич! Я давно все тщательно взвесила и приняла обдуманное решение. Мне известно, что у вас жена – красавица, дочурка и сын-школьник. Я ни на что не претендую. Просто вы мне очень и очень понравились, и я считаю, что вы идеально подошли бы в качестве отца моего будущего ребенка. Могу даже написать расписку или официальное заявление.
– А вот этого уже совсем делать не надо! – испугался замсекретаря по идеологии. – Кстати, надеюсь, в первичной парторганизации коллегиально не обсуждалось принятое вами решение? Сегодня ведь в моде гласность. И потом… не пытались ли вы по данному вопросу обращаться к рядовым членам партии?
– Данное решение я приняла самостоятельно и с учетом пределов гласности. А рядовые члены – они и есть рядовые члены. Никто из них мне не подходит. И жены их охраняют на территории части не хуже сторожевых овчарок. И потом, что очень важно, мне давно нравитесь только вы – симпатичный, умный, стройный и обаятельный мужчина. Кроме того, Михаил Сергеевич, – Наташа кивнула в сторону портрета вождя, – требует от вас, партработников, повернуться наконец лицом к каждому трудящемуся человеку, прислушаться к его нуждам и чаяниям.
– Да, это именно так. И этому будет посвящена политучеба всего личного состава, которая состоится в следующую среду. Михаил Сергеевич действительно говорит об этом в своих выступлениях… А в чем, простите, срочность поставленного вами вопроса?
– В ФИНО я видела ваш рапорт на отпуск, подписанный Сергеем Олеговичем, нашим генералом. В октябре, в бархатный сезон, вы планируете поехать отдыхать на юг, в Кисловодск. Я все рассчитала. Отпуск у вас большой, плюс дорога. А у меня в начале декабря заканчивается срок контракта. И я уеду к себе на родину в Калужскую область и больше никогда вас не увижу. Когда я завербовалась в военкомате, подписала контракт на пять лет, мечтала, что здесь, на военной службе, найду свою судьбу. Но ничего не получилось, а годы молодости пролетели. Вернусь теперь в свой райцентр, и что дальше? Мой «поезд», кажется, уже ушел...
– Ошарашили вы меня, Наталья Александровна. Вопрос – неожиданный и неординарный. Не готов я в данный момент на него ответить.
Игорь Николаевич еще раз пристально посмотрел на девушку. На шутницу она не похожа. И выглядела даже весьма привлекательно: стройненькая, немного выше среднего роста, темно-каштановые волосы, правильный овал лица, задорные огоньки в светло-карих глазах, смугленькая, ямочки на щечках, пухленькие губки, высокая девичья грудь. Даже немного напоминает не то итальянку, не то испанку. Куда только молодые, здоровые мужики смотрят, черт их побери!
– Давайте так договоримся, Наталья Александровна, – тяжело вздохнув и наморщив лоб, продолжил беседу Игорь Николаевич, – если вы все это серьезно, то я должен как-то реагировать и, согласитесь, мне тоже нужно серьезно подумать, посоветоваться с Михаилом Сергеевичем, так сказать, и с партийной совестью, в конце концов. Поймите, сейчас я действительно очень и очень занят. Готовлюсь к проведению политучебы. Откладывать никак нельзя, иначе руководство и секретарь парткома меня в запланированный отпуск не отпустят. Так что давайте вернемся к вашему вопросу сразу после партийного мероприятия. Согласны?
– Ну что же, меня этот вариант устраивает. До свидания. Буду ждать вашего решения. Очень хочется надеяться, что оно будет положительным.
Наташа встала из-за приставного столика. Покидая кабинет заместителя секретаря парткома, она, улыбнувшись, повторила слова Нонны Мордюковой из кинофильма «Председатель»:
– Хороший вы мужик, Игорь Николаевич, но не орел!
ЭТО – ПАРТИЙНЫЙ ДОЛГ КАЖДОГО
Замсекретаря отодвинул в сторону речи Михаила Сергеевича и застыл в задумчивости. Читать бумаги пропало желание. В голову лезли совсем другие мысли. Наташа – девушка, конечно, скромная, порядочная, к тому же – симпатичная. И, нужно отметить, – не дурочка. Этого у нее не отнимешь. Хотелось бы пойти ей навстречу, как-то помочь. В стране как-никак перестройка. Михаил Сергеевич требует от партийных руководителей нового мышления, неординарного подхода к решению возникающих задач, а главное – призывает дойти в своей работе до каждого конкретного человека…
Но, с другой стороны – в условиях службы за границей о положительном решении Наташиной проблемы речи быть не может. Это каждому понятно. Иначе все можно квалифицировать как прямое нарушение правил пребывания советского гражданина за границей. А это уже компетенция совсем другого ведомства. Но скоро отпуск, а на территории нашей необъятной родины это выглядело бы совершенно по-другому. Да и девушка она приличная и член партии к тому же. Замечаний по партийной линии за время службы не имела и правил пребывания за рубежом не нарушала. Сигналов от особистов в отношении нее никогда не поступало. В Кисловодск, в санаторий я поеду один. Жена останется в Берлине, поведет сына в нашу 113-ю школу ГСВГ, в первый класс.
Помедлив еще минутку, Игорь Николаевич решительно снял трубку внутреннего телефона:
– Борис Павлович! Приветствую тебя, дружище! Есть вопросик небольшой. У тебя в первичке трудится некая Наталья Александровна. У нее заканчивается срок командировки. Скоро на родину. Работает неплохо, замечаний не имеет, характеризуется только положительно. У нас в парткоме появилась горящая путевка в Кисловодск. И имеется мнение выделить ее для твоей Натальи в качестве, так сказать, поощрения. Ты ей предложи. Если она не откажется, то считай, что мы с тобой договорились. Да, еще… не забудь о партучебе в среду. Напоминаю, что явка всех строго обязательна!
Политучеба прошла на высоком идеологическом уровне, в деловой и заинтересованной обстановке. Вопросов, как и предполагалось, задавалось немного, и касались они в основном борьбы с пьянством и алкоголизмом. После краткого обсуждения решения партии в этой области были единодушно приняты коллективом к неуклонному выполнению.
По окончании мероприятия Игорь Николаевич заметил недавнюю посетительницу своего кабинета. Девушка подошла к нему, скромно поздоровалась, тихо промолвив «спасибо», и не спеша направилась к выходу из актового зала.
Время промчалось быстро. И во второй половине декабря 1987 года Игорь Николаевич поездом Москва–Вюнсдорф возвращался из очередного отпуска к своему месту службы в Берлин. На немецкой земле уже начался адвент – в окнах домов зажглись свечи, на улицах и площадях засияла праздничная иллюминация. Игорь Николаевич даже успевал с семьей посетить предновогодние ярмарки. Настроение у него было приподнятое: он никогда еще так прекрасно и с пользой для дела не проводил отпуск. К тому же его не отпускало чувство честно исполненного партийного долга.
Наташа, как и планировалось, по завершении загранкомандировки вернулась в свой райцентр. С сердечной благодарностью она часто вспоминает заместителя секретаря парткома по идеологии своей ставшей родной воинской части. И, конечно, в первую очередь благодарна Михаилу Сергеевичу за перестройку и новое мышление в стране.
Дарья Гармоненко