0
8144
Газета Заметки на погонах Интернет-версия

05.06.2015 00:01:00

Их кредо – крепко держаться за небо

Александр Шарковский
Обозреватель

Об авторе: Александр Борисович Шарковский – член Союза писателей России, обозреватель «Независимой газеты».

Тэги: авиация, сызрань, саратов, вертолет, ми 26, ка 52, ми 28, ми 24, вунц, миг 29, афганистан


авиация, сызрань, саратов, вертолет, ми 26, ка 52, ми 28, ми 24, вунц, миг 29, афганистан Вертолеты Ми-24 в походном охранении в Афганистане. Фото сайта www.avia.pro

По заданию редакции на прошлой неделе я посетил славный поволжский город Сызрань. Первоначально поездка не сулила никаких неожиданностей, я готовился увидеть юбилей военно-учебного заведения, обычное праздничное мероприятие, которое необходимо было сухо описать в заметке. Но на поверку это оказалось не так. Организаторы торжеств постарались, праздник был ярким и динамичным, и общение с офицерами, выпускниками Сызранского авиационного училища, ветеранами дало много интересного материала.

ТОРЖЕСТВО ПО СЛУЧАЮ

Единственное в России высшее учебное заведение, которое готовит военных пилотов-вертолетчиков, с размахом отметило свое 75-летие 23 мая. Главное действо развернулось на территории военного аэродрома «Троекурово».

На торжествах присутствовали: Главнокомандующий ВВС РФ генерал-полковник Бондарев Виктор Николаевич, губернатор Самарской области Меркушкин Николай Иванович и другие официальные лица. Юбилей удался на славу, что-что а устраивать праздники на Руси умеют. Была официальная часть с построением и прохождением торжественным маршем личного состава училища, и награждения по случаю, и праздничный концерт, и чествование ветеранов. По информации организаторов мероприятия, на аэродроме собралось более 15 тыс. зрителей – жителей Самары и области, на мой взгляд, организаторы занизили это число вдвое.

Кульминацией праздника стали выступления авиационных групп высшего пилотажа: «Стрижей» (на истребителях МиГ-29) и «Беркутов» (на вертолетах Ми-28Н). А также летчики-асы продемонстрировали личное мастерство в показательных полетах на вертолетах Ми-2, Ка-52, Ка-226, Ми-8, Ми-24, Ансат-У, Ми-26.

И как тут обойтись без небольшой ретроспективы... Итак, все началось в 1940 году, в Саратове. Там была создана военная школа пилотов, которую в 1946 году перевели в город Пугачев Саратовской области и преобразовали в военное училище. Но только с 1952 года в этом учебном заведении началась подготовка вертолетчиков. В 1960 году училище было переведено в город Сызрань Самарской области. Через 3 года оно получило название Сызранское военное авиационное училище летчиков (СВАУЛ), а в 1966 году оно стало высшим (СВВАУЛ). В период с 2008 по 2012 год училище подверглось значительному сокращению. В 2010 году оно стало филиалом ВУНЦ ВВС «Военно-воздушная академия им. Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина». Знаменитая «Жуковка» к тому времени тоже подверглась сокращению, была преобразована и переведена из столицы в Воронеж.

Непростой был период для Сызранского училища. После трехлетнего перерыва, только с 2013 года оно начало прием курсантов на первый курс. Сейчас в нем учатся более 1000 будущих военных летчиков, из них около 300 иностранцев – из Китая, Таджикистана, Киргизстана, Казахстана, Лаоса, Вьетнама, Бурунди, Джибути, Мали и Монголии.

СПАСИТЕЛЬНАЯ ЗВЕЗДА

Во время торжественных мероприятий довелось пообщаться с выпускниками училища, ветеранами, они делились своими воспоминаниями.

Герой Советского Союза Александр Максимович Райлян, выслушав мою просьбу описать один из эпизодов своей службы, поведал следующее: «Во время своей второй командировки в Афганистан я командовал второй эскадрильей, поющей. Ребята подобрались просто золото, толковые летчики, голосистые, с хорошим слухом, пели отлично и воевали не хуже. Мы дислоцировались в Джелалабаде. Эскадрилья сделала более 5000 боевых вылетов за год, много чего натворила… Все 146 военнослужащих моей эскадрильи: офицеры, прапорщики, сержанты и рядовые – были награждены орденами и медалями. Обошлись без потерь, кроме одного случая. К нам в эскадрилью командировали экипаж из Дальнего Востока, их борт был сбит, погибли командир и бортовой техник. А мои ребята, с кем я прибыл в Афганистан из Прикарпатья, все целыми и невредимыми вернулись домой. Воевали мы в горах. Были вылеты для ведения боевых действий и днем, и ночью. Были и спасательные вылеты с посадкой на неосвещенные и необозначенные площадки, под обстрелом противника. Я сам летал на Ми-8, здесь, на празднике, есть ребята из экипажей вертолетов Ми-24, которые прикрывали меня».

Рассказ был прерван гулом моторов и лопастей винта вертолета, пролетевшего почти над нами. Начались показательные полеты. Александр Максимович подождал, пока гул стихнет, и продолжил: «Вспомнился мне один вылет. Дело было так: в горах десантники уничтожили караван, но оплошали, не предусмотрели они, что отряд противника, охранявший караван, оказался многочисленным. Наших ребят зажали душманы в очень узком ущелье, из той спецгруппы погибли несколько человек, они отбивались долго, и дело было уже под вечер, надо было их вытаскивать. Нам поступила команда вылетать. Я на Ми-8 и два вертолета Ми-24 пришли к месту боя, а там действительно было очень жарко, противник вел плотный огонь и наседал. Необходимо было посадить мою машину для приема группы в очень узком каньоне, между скал, лопасти винта моего вертолета шли почти впритирку. Ориентиров не было, уже стемнело. Непонятно – где земля, как сажать борт. Единственной зацепкой была горящая трава, на нее я и ориентировался. Садился практически вслепую, а два Ми-24 в это время прикрывали меня – работали по противнику. Мой правый летчик Саша Селиванов меня корректировал, чтобы я не задел лопастями скалы. Бой шел в глубине каньона, ниже той маленькой площадки, на которую я приземлялся. Услышав гул вертолетов, десантники раненых и погибших начали поднимать наверх, ближе к месту посадки, отходили, отстреливаясь. Тут с двадцатьчетверки сообщили, что у них на исходе боезапас. Когда десантники грузили двухсотых и трехсотых, вертолеты, прикрывавшие меня, уже вели огонь только из пушек. Сказать честно, не понимаю, как нам это удалось, но мы всех тогда вывезли. Потом я сам осматривал борт своего Ми-8, представь себе – ни одной царапины, скалы я не задел, зато было много пулевых пробоин».

Рассказчик посмотрел на меня и с улыбкой продолжил, на этот раз его слова были обращены лично ко мне: «Потом много еще чего было. Когда Героя присвоили, я еще не раз бывал в Афгане. Вот ты говоришь, что пехотный офицер… Не обижайся, но командиры у нашей пехоты были какие-то чересчур твердолобые, порой приходилось ваших полковников посылать куда подальше… Как видишь, ничего, обошлось – Золотая звезда спасала».

СВОБОДНАЯ ОХОТА

Я познакомился еще с одним ветераном, выпускником СВВАУЛ – Александром Викторовичем Беляковым. Разговор у нас состоялся накоротке, на подлете были «Стрижи». Александр Викторович начал рассказ, поглядывая на часы: «Я был командиром экипажа Ми-24. Работали мы с площадки Гардез на Хост. Перед нами стояли однотипные задачи: сопровождение колонн либо поддержка сухопутных подразделений. Была, правда, еще одна очень редкая задача – свободная охота. Что такое свободная охота? Ну вот, например, меня отправляли на поиск караванов с оружием и боеприпасами, которые проникали в Афганистан из Пакистана. Мы брали участок местности, примерно 100 на 100 км, и прочесывали его «по улитке», визуально искали цель для атаки. Часто такие поиски заканчивались ничем, но иногда нам везло. Был случай, разведка дала наводку, что ожидается из Пакистана большой караван с оружием из 156 вьючных животных. Мы тогда искали очень тщательно, с ног сбились, каждую тропку просматривали много раз – никакого результата. После двух неудачных вылетов, как в сказке о рыбаке и рыбке, с третьего раза, случайно на тропе мы обнаружили 20 вьючных. А где большой караван из 156 животных, было непонятно. При первом заходе я обратил внимание, что на животных погружены ящики для укупорки оружия и боеприпасов. Нанесли мы первый удар по этому каравану, щепки от ящиков полетели в разные стороны. Заходим на второй круг, вижу – на земле лежат кучки новенького, в заводской упаковке, оружия. Ну, мы, понятное дело, разнесли этот караван в пух и прах, а затем вернулись на дозаправку в Гардез. Полет был напряженный, шли осторожно, возможности совершить вынужденную посадку в случае аварии не было, сами понимаете, горы, ни одной ровной площадки, достаточно просторной для посадки вертолета, да и «духи» могли оказаться поблизости. Вернувшись на базу, мы первым делом начали изучать карту, просмотрели все тропы в округе, нашли место, где атаковали караван. К своему удивлению, обнаружили множество таких же удобных троп по соседству – 7, кажется, сейчас точно не помню, они сходились в одном месте, на одном плато, на высоте 4200 м над уровнем моря. Мы решили проверить остальные тропы. Когда уже собрались вылетать и все было готово, и вертолеты осмотрены и дозаправлены, и боезапас погружен – прибежала «пехота». В Гардезе по соседству с нами стояла ДШБ, для нас все, кто в ней служил, от рядового до командира, были – «пехота».

Ветеран продолжал: «В тот раз прибежали сразу трое: комбриг, замполит и начальник разведки. Они на нас налетели, как ястреб на цыплят, мат-перемат, мол, почему вы отстрелялись по мирному каравану, который вез дрова. Мы им в ответ почти вежливо объяснили, мол, как плохо, что у нас нет фотоаппарата, чтобы задокументировать, какие там вез «дрова» этот якобы мирный караван. Во время перепалки с «пехотой» ко мне борттехник подбежал, идем, говорит, что покажу. Идем к моему борту, смотрим, а в корпусе моей вертушки и в хвосте, и в лопасти было несколько пулевых пробоин. Я этому комбригу показываю, вот, любуйтесь, как ваши дрова стреляют. Но «пехоту» даже такими неопровержимыми фактами не пронять, они ребята твердые, если уж уперлись, то стоят на своем до последнего. Короче, дело чуть до драки не дошло. Во всяком случае послать друг друга «далеко и надолго» мы успели. Сам понимаешь, он полковник, комбриг, а я перед ним стою – старлей, да еще без погон, в комбинезоне, в общем, обиделся полковник не на шутку. Если бы не «третейский суд», который прибыл вовремя, неясно, чем бы дело кончилось. А третейский суд – это замком нашего полка, подполковник Евдокимов, он вмешался в эту ситуацию и всех успокоил. Мы доложили ему о готовящемся вылете как старшему авиационному начальнику и рассказали свою идею по поводу каравана. Евдокимов тогда принял решение – лететь всем участникам спора. Он сел в Ми-8, взял с собой комбрига. Мне дали начальника разведки, его я посадил в свой Ми-24, позади себя, в верхнюю кабину. Взлетели, пошли прямым курсом к намеченным тропам. И на второй тропе сразу наткнулись на караван из 30 вьючных. Удар по ним нанесли с ходу, без подготовки, затем сделали круг, с разворота нанесли второй удар и сразу пошли на следующую тропу, и снова наткнулись, на другой караван. Как оказалось, большой караван, о котором говорила разведка, был разбит на такие вот малые группы, курсировавшие разными тропами. А местом их встречи было то самое плато, на котором все эти тропы сходились».

Рев двигателей «Мигов» заглушил голос рассказчика. Прилетели «Стрижи». После короткой паузы Александр Викторович продолжил: «Мы наносили удар за ударом по каждому из обнаруженных малых караванов, вьючных животных перебили всех практически, что стало с душманами, которые сопровождали груз с оружием, – не знаю. Короче, задачу мы выполнили, прилетели на базу, сели, я выключился, вышел из вертолета, стоял недалеко и ждал «пехоту». А он почему-то долго не выходил, помнится, был такой, весь из себя шустрый начальник разведки, целый подполковник. Наконец мы его дождались, вылез из вертолета, а у него вот здесь, вокруг паха, на штанах мокрое пятно. А что произошло? Я в пылу боя и не заметил, как фонарь рядом со мной пробила пуля, чиркнула по моему шлему и полетела в верхний кокпит, где сидел этот подполковник. Ему повезло, что машина вовремя качнулась в полете и его откинуло назад, пуля просвистела в миллиметрах от его лица, пробила фонарь над его головой и ушла в лопасть. Ну, подполковник, понятное дело, до смерти перепугался и… 

В Афгане я долго служил. Кроме этого случая много еще чего было. Орденов и медалей полно. А вот Героя мне так и не дали, хотя представляли не один раз».

ВОЮЮТ УМЕНИЕМ

За 75 лет в училище было 83 выпуска, подготовлено более 19,5 тыс. летчиков, из них более 14,1 тыс. – вертолетчиков. Среди выпускников этого учебного заведения 51 – Герои Советского Союза, Социалистического Труда и России. 63 выпускника стали генералами различных видов и родов войск, ведомств Российской Федерации. 199 выпускников удостоены почетных званий «Заслуженный военный летчик» и «Заслуженный летчик-испытатель».

Времена нынче неспокойные, так и кажется, что пора вспоминать слова старой песни: «Если завтра война…» Как известно, у России только два союзника – ее армия и флот. В современных войнах роль авиации чрезвычайно высока. Это очевидно, что по количеству военных вертолетов и самолетов ВВС стран – участниц НАТО в совокупности имеют значительное преимущество над Россией. Но, как говорится «воюют не числом, а умением». Качество боевой техники, будем считать, у всех примерно одинаковое, с нюансами. Расчет только на мастерство и храбрость наших летчиков, которые, не исключено, вновь могут потребоваться.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


В Совете Федерации остается 30 свободных мест

В Совете Федерации остается 30 свободных мест

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Сенаторами РФ могли бы стать или отставники, или представители СВО-элиты

0
963
Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Анастасия Башкатова

Несмотря на дефицит кадров, в стране до сих пор есть застойная безработица

0
1126
Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Ольга Соловьева

Производство бензина в стране сократилось на 7–14%

0
1566
Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Екатерина Трифонова

Назначенные государством адвокаты попали под пропагандистскую раздачу

0
1266

Другие новости