Смертельно вкусный перец

Африканская кухня полна деликатесов, но лучше не рисковать и есть то, что знакомо с детства. Фото Reuters

Самолет Ан-26, принадлежавший Республике Конго, регулярно летал на север этой страны, доставляя туда продовольствие и оборудование. Экипаж на нем был советский, военный. Их маршрут пролегал вдоль русла реки Убанги и заканчивался в таких диких и непроходимых местах, что, по утверждению аборигенов, там сохранились даже динозавры.

И один из них до сих пор якобы обитает в озере Теле. Зовут его Мокеле-мбембе. Интересно, что местные рыбаки ежедневно плавают по уникальному водоему в своих хлипких долбленках и совершенно не боятся доисторического чудища. В отличие от российского самолета. Когда он перед посадкой пролетает совсем низко над ними, они в ужасе приседают на корточки и закрывают голову руками.

Узенькая взлетная полоса напоминает сверху, по выражению пилотов, «плевок в джунглях», и приземление на большом транспортнике меж высоких тропических деревьев должно быть виртуозным. Самолет тут же окружают аборигены. Они что-то горячо лопочут, то и дело повторяя: «Ндоки амэндэле, ндоки амэндэле». Оказалось, что «ндоки» на местном наречии означает «птица», «мэндэле» – «белая обезьяна», а все вместе – «самолет».

Пока идет разгрузка, можно пообедать. Летные пайки, состоявшие из консервированного куриного мяса, смертельно всем надоели, и экипаж направляется в местный «ресторан». Это обычная тростниковая хижина, но с яркой вывеской на входе, утверждающей, что это именно ресторан, а не что попало.

Внутри стоят грубо сколоченные столики и табуретки. Они изготовлены из драгоценного красного дерева: другого подходящего материала в окрестностях нет. Ресторанное меню включает в себя лишь то, что можно было поймать поблизости, и тем не менее отличается разнообразием и даже изысканностью.

Здесь можно отведать копченого удава, жаркое из крокодила, шашлык из обезьяны, рагу из речной черепахи, широкий ассортимент вкусно приготовленных змей, паштет из жареных термитов и муравьев, а также вершину кулинарного искусства – летающих собак, запеченных в листьях баобаба. Днем эти собаки висят вниз головой на деревьях, словно созревшие плоды, и местные жители сбивают их палками или камешками из рогатки.

КУЛИНАРНЫЕ ИЗЫСКИ

Африканская кухня очень разнообразна и нередко таинственна, поскольку формировалась под сильным влиянием местных верований. Каждое кушанье не только банально набивает желудок, но и имеет свой особый, сакральный смысл. К примеру, живший по соседству император Бокасса съел единственного в своей стране профессора математики: правителю плохо давалась эта наука, и он решил освоить ее таким вот нехитрым способом.

Работавшие в Африке россияне рассказывали о племенах, обожающих печень белого человека. Это была не просто гастрономическая слабость: так они надеются завладеть силой и хитростью белых людей. Хотя полагаю, что печень многих из наших соотечественников не пошла бы им на пользу. Эти же племена якобы уверены, что белые тайно поедают чернокожих.

Вернемся, однако, в «ресторан» в джунглях. Помимо прочего, там прекрасно готовят тушеных пальмовых мокриц. Вот из российских, по причине их мелкости и малочисленности, ничего путного не приготовишь, а здешние – размером с черепашонка и вполне годятся для сытного блюда.

Местный повар обещает побаловать экипаж еще одним деликатесом – грифом, приготовленным по особому рецепту. Но снабженцы постоянно подводят, и экипажу все не удается узнать, как же здесь готовят грифов – варят в супе или запекают с яблоками.

Перед трапезой авиаторы желали друг другу приятного гепатита. Черный юмор в Черной Африке в большом ходу. Черепаха была похожа по вкусу на бефстроганов, приправленный речным песком. Крокодил напоминал курицу с болотным запахом. Питон, нарезанный, как колбаса, тоже был съедобен, но только без подозрительных начинок из мелкой живности.

В качестве алкоголя предлагался местный самогон. Своим вкусом и забористостью он удивительно напоминал классический русский, хотя гнали его не из свеклы или картошки. В Африке поступают так: спиливают неплодоносящую масличную пальму, отсекают крону, полученное бревно с торцов обмазывают глиной, а сбоку вбивают толстую заостренную палку. После чего оставляют бревно на несколько дней на солнцепеке.

Глина затвердевает, надежно закупоривая срез, а сердцевина пальмы разжижается и начинает бродить. В определенный, долгожданный день вбитую в ствол палку выдергивают, и из отверстия бьет фонтан превосходной браги. Ее собирают в емкости, выпаривают и получают конечный продукт, блестяще подтверждая слова Остапа Бендера о том, что самогон можно гнать даже из обыкновенной табуретки. В Африке мы любили гулять в «самогонных рощах», пальмы из которых шли на приготовление первосортного первача.

ДЕЗИНФЕКЦИЯ ПЕРЕД ПОЛЕТОМ

Во время таких обедов авиаторы опасались, чтобы в их животах, помимо кишечной флоры, не завелась еще и фауна. Пальмовая водка годилась для дезинфекции, но перед полетом пить нельзя. Как быть? И тут на помощь им приходил сверхострый африканский перец, который они с удовольствием добавляли во все блюда. В Конго его называют пили-пили.

Жгуч он до умопомрачения. В сравнении с ним слезоточивая русская горчица кажется повидлом. При неосторожном обращении с этим чудом природы глаза лезут на лоб, однако советские люди ни за что не хотели от него отказываться. Во-первых, перец обеззараживал пищу, а во-вторых, придавал пикантный вкус даже самой незатейливой баланде. А в-третьих, его клали в медицинский или авиационный спирт, получая адски злую перцовку-косорыловку.

После обеда экипаж обычно наблюдал за погрузкой, хрумкая за обе щеки жареные орешки, которые они покупали на выходе из ресторана. Но однажды им сказали, что это вовсе не орехи, а личинки каких-то насекомых, хотя и действительно жареные. Думая, что их разыгрывают, авиаторы вернулись к месту покупки и убедились, что «орешки» и впрямь шевелятся в процессе жарки.

Самолет набивали дикими животными, которые шли потом в зоопарки, в лучшие рестораны Конго или просто на рынок. Кстати, об африканских рынках. Помимо европейской еды, там можно купить мясо слонов, бегемотов и крокодилов, обычно браконьерского происхождения. Высятся горы зажаренных целиком тушек агути – что-то вроде наших сусликов, только покрупнее.

Полуметровые клубни картофеля иняма, похожие на поленья дров, сложены штабелями. Жаренный кусочками в масле, он действительно напоминает картошку. Интересно, можно ли его приготовить в мундире? На каждом шагу – кучи жареных и вяленых рыбешек, густо облепленных мухами и вызывающих дикую ностальгию по нашей вобле или копченому лещу.

Но самое невероятное разнообразие дичи можно было увидеть лишь здесь, в джунглях Конго. Охотники несли связанных козочек, удавов в мешках, птиц в клетках, детеныша леопарда, взрослого бородавочника. Для удобства транспортировки небольшим обезьянам делали ошейники, привязывали к ним хвосты и несли за них, словно сумки за ручки.

С крокодилами поступали, словно с арестованными: заворачивали лапы за спину, как передние, так и задние, связывали веревкой, продевали под ними палку и в подвешенном виде тащили в самолет. А чтобы крокодил не хлопал пастью, ее перевязывали тряпкой, отчего казалось, будто у него болят его страшные зубы.

«НОЕВ КОВЧЕГ» С КРЫЛЬЯМИ

Человеческие крики мешались со звериными, и очень скоро самолет становился похож на летающий Ноев ковчег.

Проблем с такими «пассажирами» хватало. Однажды во время полета из мешка расползлись змеи. Торговцы ловили их по всему самолету, уверяя, что в это время года они не очень ядовитые. Ползучих гадов обнаруживали в самых неожиданных местах, что вносило нервозность в работу экипажа. Однако это были лишь цветочки.

В другой раз здоровенный крокодил разворотил сплетенную из лиан клетку и принялся бегать по грузовому отсеку. Выяснилось, что он умеет даже прыгать, словно наскипидаренный кот. Но люди прыгали от него еще шустрее.

Как-то сорвался с привязи крупный шимпанзе. Сначала он с криками метался по самолету, потом ворвался в пилотскую кабину, зубами и когтями согнал экипаж со своих мест и уже начал было хвататься за штурвал. Наверное, обезьяна хотела повернуть самолет назад, в родные джунгли, но ей не дали этого сделать. Подоспевшие африканцы навалились на «воздушного пирата» и скрутили его по рукам и ногам. Точнее, по передним и задним лапам.

Но и это были мелочи в сравнении с тем, что пришлось пережить экипажу позднее.

ЖАДНОСТЬ

Во время одного из таких путешествий они гуляли вблизи аэродрома и набрели на кустарник, усыпанный стручками того самого перца пили-пили. Авиаторы очень обрадовались находке. В общем-то, перец продавался на любом рынке и стоил недорого, но в пересчете на советские рубли все казалось дорого.

Здесь его можно было набрать на несколько лет вперед, но, как назло, ни у кого не оказалось с собой ни сумки, ни пакета. А до вылета оставались минуты. Выручили летные комбинезоны с многочисленными, вместительными карманами. Их-то экипаж и набил стручками пили-пили.

Счастливые и довольные собой, словно средневековые купцы, возвращавшиеся из Индии с бесценным грузом, они поспешили к самолету. День выдался жаркий, и по дороге все успели изрядно вспотеть.

Первым в полете зачесался штурман. За ним – второй пилот. «Неужто заразу подцепили? – с беспокойством спрашивали они друг друга, почесываясь, как обезьяны, обеими руками. – Может, аллергия? Съели чего-нибудь?»

Через минуту чесались все, но никому это не приносило облегчения. Даже напротив. И тут до них дошло: обильный пот, насквозь пропитавший комбинезоны, быстро насыщался перцем, который лежал во всех карманах от груди до щиколоток. Драгоценный груз был безжалостно вытряхнут, и весь пол кабины оказался усыпан красными стручками.

Однако это не помогло. Побросав все, включая штурвал, экипаж остервенело чесался, запустив руки под одежду. Зуд быстро усиливался, распространяясь по всему телу. Вскоре жжение стало невыносимым, и экипаж заметался по самолету, словно по палубе тонущего корабля. Подобно жене аргонавта Ясона, они срывали с себя обжигающую одежду, но поздно – от шеи до пяток, все были под соусом пили-пили. А для наружного употребления он оказался противопоказан.

Даже если бы самолет в тот момент падал, вряд ли кто-нибудь сумел бы хоть что-то предпринять. Слава богу, выручил автопилот – великое достижение технической мысли! В пассажирском отсеке обнаружилось несколько бутылок с минералкой – ею-то экипаж и ополоснулся. Коже стало чуть легче.

Но возникла другая, более серьезная проблема. В момент суеты сочные стручки перца, устилавшие пол кабины, оказались раздавленными. Воздух в тесном пространстве пропитался едкими парами и превратился в слезоточивый газ. Экипаж теперь не только чесался, но и заливался обильными слезами. Автопилот уже не мог им помочь: они прибыли на место, и нужно было садиться в ручном режиме. Причем срочно, потому что топливо заканчивалось. А плачущим летчикам очень сложно было управлять самолетом.

К тому же аэродром был незнакомый и даже не оснащенный радиомаяками. Ситуация складывалась опасная. Моментально открыли люки, форточки и двери, которые только можно было открыть. Это помогло лишь отчасти. Глаза уже разъело, и слезы продолжали течь ручьями. Плюс нервное напряжение после всего пережитого. Но делать было нечего, и самолет пошел на посадку.

Когда он уже был на глиссаде и вскоре должен был коснуться земли, все с изумлением увидели, что под ними в обе стороны катят грузовики, легковушки и мотоциклы, явно не имеющие отношения к аэродромным службам. Оказалось, что они пытаются сесть на шоссе, которое командир сослепу принял за взлетно-посадочную полосу.

Утирая слезы, он уже хотел было дать по газам и уйти на второй круг, как вдруг разглядел совсем рядом настоящую ВПП. Она располагалась под 45 градусов к шоссе, и на нее еще можно было зайти. Совсем чуть-чуть ошиблись!

Продолжая снижаться, командир сделал красивый вираж и вывел самолет точно на полосу. Встречавшие их африканцы пришли в восторг от мастерства русских пилотов и сказали, что так лихо и четко здесь еще никто никогда не приземлялся. К тому же почти вслепую.