Профсоюзы против Союза

Во время моей службы в Центральной группе войск (бывшая Чехословакия) в мотострелковых ротах солдаты были в основном из республик Средней Азии и Закавказья. «Дети аулов и кишлаков», они в большинстве своем были добросовестные, и особых проблем с ними не было. Кроме одной. Попадались нередко такие, которые в плане знания русского языка были ни «бэ», ни «мэ», ни в зуб ногой, ни кукареку. Забавно было слушать, как иногда на смотрах-конкурсах строевой песни некоторые роты пели: «Тэнь Папеда!» («День Победы» в переводе).

В 1982 году в Советском Союзе прошел XVII Съезд профсоюзов, на котором с большой речью выступил генеральный секретарь ЦК КПСС «всеми любимый» Леонид Ильич Брежнев. Во всех ленинских комнатах очень быстро оформили стенды, посвященные этому важному событию в жизни страны. Речь «верного ленинца», как тогда водилось, конспектировали, изучали и брали на вооружение в деле следования курсом к грядущей победе коммунизма во всем мире.

В этот самый период одной из мотострелковых рот полка пришлось сдавать проверку по политической подготовке. Проверяющий – холеный майор из политуправления группы войск в глаженых сапогах со вставками в голенищах (особая фишка тех лет) даже и слушать не захотел о том, что солдаты слабо знают русский язык.

– Надо было с ними курсы открыть в свободное от боевой учебы время, – высокомерно посоветовал этот «инопланетянин». – Тем более что рекомендации Главного политуправления на этот счет имеются!

Те, кто не мог выпевать по-русски «День Победы», с грехом пополам вытягивали на четверку. «Валить» их лощеному майору тоже было не с руки: себе в убыток, ведь не похвалят в политуправе. И вот остался последний молодой солдат-азербайджанец, самый «тяжелый» из всех. Через переводчиков с ним договорились, что он будет смотреть на замполита роты, а тот пальцем укажет на стенды в ленинской комнате, и бойцу останется хотя бы прочитать заголовки на них.

– Сможешь? Русские буквы-то хоть все знаешь?

– Так точно!

«Есть», «Так точно», «Никак нет» – это все, что у таких солдат как от зубов отскакивало.

К тому времени политуправленец про себя отчасти уже осознал, как глубоко он заблуждался относительно эффективности рекомендованных Главпуром курсов по изучению русского языка воинами далеких южных республик, и особой назойливости к последним из экзаменуемых уже не проявлял.

– Итак, товарищ солдат, к вам единственный вопрос, – обратился к кавказцу проверяющий. – Что вы можете сказать о XVII Съезде профсоюзов?

Очевидно, ему представлялось, что вопрос этот самый легкий, поскольку в последнюю неделю-другую речь Брежнева только и изучали. И, вероятно, майор в блестящих сапогах ждал ответа типа: «На XVII Съезде профсоюзов с большой речью выступил…» – ну и так далее, со всеми регалиями генсека. Выдал бы это солдат – получил бы если не высший балл, то твердую четверку.

Но вопрос ввел солдата в ступор. Это все равно, что если любого из нас в сей момент попросили бы, скажем, извлечь радикал из 17 или возвести это число в 17-ю степень. И очень бы удивлялись, что и по прошествии минуты мы не только не произвели в уме «столь простого» вычисления и не даем четкого ответа, но стоим и хлопаем глазами. Да и вообще солдат, выпевающий «Тэнь Папеда!», в лучшем случае в плане идеологической просвещенности мог знать только то, что он комсомолец (если он таковым, конечно, уже был). Но про «какие-то» профсоюзы он скорее всего слыхом не слыхивал, для него это было даже не дебрями темного леса, а полной беспросветностью. Ежик в тумане, коллапс в мозгах! В умах же отдельных просвещенных офицеров, включая и наиболее идейных политработников, свербело смутное непонимание, зачем вообще солдату знать о проблемах профсоюзов. Поэтому особенно не натаскивали даже и русскоязычных солдат в этой «неприкладной» для армии теории. А тут…

Нерусскоязычный отвечающий волей всего тела (он глубоко вдохнул и медленно выдохнул) собрал в голове горсти разума, возможно, пытаясь выжать из мозга хоть какие-то ассоциации. Но они не являлись.

Замполит начал показывать на стенд: мол, вот, здесь про эти чертовы профсоюзы, вон лик Брежнева с его многочисленными звездами, цитата, прочитай по слогам и удовлетвори лощеного проверяющего. Но по иронии судьбы солдат не понял и начал читать с соседнего стенда, который назывался «Империализм – источник войн».

– Се, Ше, А-а, блек НА-ТО… – с трудом начал азербайджанец.

Но «инопланетный» проверяющий раздраженно его остановил:

– Я вас не про «блек» НАТО спрашиваю – про съезд профсоюзов! Проф-со-ю-зов!

– Так точно! – осенило тут солдата, вспомнившего, очевидно, про агрессивную сущность НАТО (уж чем-чем, а этим-то все мозги ему точно успели закомпостировать!). Да, видать, и ассоциация тут явилась: проф-со-юзы… проф… со… проф… Против!.. И он облегченно и радостно выпалил: – Они – против Союза!

Проверяющий посмотрел на солдата так, как будто тот предпринял попытку его вербовки поработать на ЦРУ или зондировал на предмет записи в кружок отпетых диссидентов. Тем более, что никто из других сдававших проверку не засмеялся, все смотрели серьезно, наверняка полагая, что так оно и есть: профсоюзы – против Союза. Лощеный оглядел эти нерусские советские лица «далеких аулов», опалил замполита негодующим взглядом, молча поставил солдату оценку в журнале, захлопнул его и вышел, не обращая внимания на «Встать! Смирно!».

Замполит чуть ли не дрожащими руками открыл журнал на нужной странице.

Оценка была… он подумал, что у него враз испортилось зрение… Оценка была – пятерка!

Но политработник еще долго держал журнал учета знаний по политподготовке перед глазами, всматриваясь в цифирную закорючку и думая, не мерещится ли ему отличная оценка, не двойка ли это так рябит, даже журнал переворачивал…

А вскоре об этом солдате, единственном в роте, кто сдал политподготовку на «отлично», в стихах и красках написала дивизионная газета. Сослуживец, который сносно знал русский, вслух перевел ему героическое содержание тиснутого текста на азербайджанский. «Сын кавказского аула» гордо послал экземпляр газеты в свою большую республику на свою маленькую родину – чтобы и родители, и в ауле им погордились. А может – и во всем Азербайджане!