Виктор Грибков-Майский
Воздушная пленница...
Фото Елены Семеновой
Однажды, листая сборник русских сонетов, я наткнулся на небольшой цикл сонетов Игоря Северянина, которые он посвятил самым различным выдающимся личностям. Они так и называются: «Тютчев», «Гоголь», «Куприн», «Григ» и так далее. Не забыл поэт и самого себя. А самым малоизвестным именем, включенным в цикл, для меня стало имя Туманского. В стихотворении Северянина под название «Туманский» есть и такие строчки:
Хотя бы одному
стихотворенью
Жизнь вечную сумевший
дать поэт
Хранит в душе божественный
секрет:
Обвеевать росистою
сиренью…
Молитве птичьей вняли
небеса, –
Любим поэт, кто строки
набросал,
Звучащие воистину прекрасно!
В этом же сборнике есть стихи Василия Ивановича Туманского, и может создаться впечатление, что именно его Северянин и имел в виду.
Но так ли это на самом деле?
Ведь семейство Туманских, к которому принадлежал наш Василий Иванович, дало отечественной культуре несколько литераторов. Так, дядя поэта – Федор Васильевич Туманский – писатель и переводчик конца XVIII века, корреспондент Академии наук и действительный член Российской академии, был автором первой научной биографии Петра I, издателем журналов «Зеркало света», «Российский магазин» и «Лекарство от скук и забот». А два его двоюродных брата писали стихи. К одному из них, Федору Антоновичу Туманскому, мы еще вернемся, а пока почитаем стихи Василия Туманского:
Не льстивых слов обдуманной
отравой,
Не ветреной манит она
красой:
Все дышит в ней небесной
красотой
И прелестью
небесно-величавой.
Улыбка, взгляд, то нежный,
то лукавый,
Не нужны ей, чтобы пленять
собой:
Ее лицо блистает добротой,
Глаза горят поэзией и славой.
Нельзя вовек всех дум
прекрасных счесть,
Которых в ней так
благостно влиянье:
Нежнейших чувств находишь
в ней сиянье;
А без любви нельзя услышать
весть
Столь милое, прелестное
созданье.
Кто же такой Василий Иванович Туманский (1800–1860)? Поэт родился в с. Чарториги Глуховского уезда Черниговской губернии в дворянской семье. Учился в Петербургском Петропавловском училище, а закончил свое образование в Париже, откуда возвратился в 1821-м. С 1822 года Туманский член Вольного общества любителей российской словесности. Печататься поэт начал в 1817 году, и специалисты отмечают, что поэзия Туманского развивалась в русле элегического романтизма 20-х годов XIX века, хотя испытывала воздействие и иных художественных течений своего времени. Среди лучших стихов Туманского: «Видение» (1822), «Греция» (1825), «На кончину Ризнич» (1825; посв. А.С.Пушкину), «Поэту» (1834). Считается, что вершиной его творчества были элегии. «Стихотворения» Туманского были изданы только в 1881 году, уже после смерти автора.
* * *
Ну, а теперь, как мы и обещали, поговорим еще об одном Туманском – тоже поэте, Федоре Антоновиче.
«Эти «классические» строчки многие готовы приписывать Пушкину, – пишет автор «Книги о русской лирической поэзии XIX века» (М. «Современник», 1978 г.) Вадим Кожинов о самом известном стихотворении Федора Туманского «Птичка», – или хотя бы одному из его ближайших сподвижников. А они принадлежат третьестепенному поэту-дилетанту Федору Туманскому (1799–1853), от которого и дошел-то до нас всего какой-нибудь десяток стихотворений».
Звучит интригующе, не так ли? Но и это еще не все. Само по себе это стихотворение написано совсем не случайно, а в соревновании с «Птичкой» Александра Пушкина и со стихотворением Антона Дельвига «К птичке, выпущенной на волю». Кстати, Федору Туманскому Пушкин посвятил стихотворение «Нет, не черкешенка она..»
Мы приводим все три стихотворения, и уважаемый читатель сам может определить победителя. Пушкин:
В чужбине свято наблюдаю
Родной обычай старины:
На волю птичку выпускаю
При светлом празднике весны.
Я стал доступен утешенью;
За что на бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я мог свободу даровать!
А вот «вариант», если можно так сказать, Антона Дельвига:
Во имя Делии прекрасной,
Во имя пламенной любви,
Тебе, летунье сладкогласной,
Дарю свободу я. ≈ Лети!
И я равно счастливой долей
От милой наделен моей:
Как ей обязана ты волей,
Так я неволею своей.
Напомним, что Делия – это эпитет богини Дианы. И, наконец, Федор Туманский:
Вчера я растворил темницу
Воздушной пленницы моей:
Я рощам возвратил певицу,
Я возвратил свободу ей.
Она исчезла, утопая
В сиянье голубого дня,
И так запела, улетая,
Как бы молилась за меня.
А теперь вспомним строчку из вышеприведенного северянинского сонета: «Молитве птичьей вняли небеса». Именно посыл к птичке, как нам кажется, и ставит все на свои места. Вот почему мы с довольно большой долей уверенности можем сказать, что свой сонет он посвятил не Василию, а «третьестепенному поэту-дилетанту» Федору Туманскому.
На этом мы и окончим свой рассказ о талантливых и сегодня совершенно забытых поэтах, которых дала России эта удивительная семья, семья Туманских.
