В конце прошлой недели в Минобороны подвели итоги приемки и поступления в войска вооружения, военной и специальной техники (ВВСТ) в 2016-м и в первом квартале 2017 года. «Плановые показатели Гособоронзаказа-2016 (ГОЗ-2016) по поставкам нового ВВСТ выполнены на 98,2%, а по ремонту – на 95,6%», – объявил генерал армии Сергей Шойгу. По его словам, на многих предприятиях промышленности завершена модернизация, многие приступили к работе в новых цехах, на новом оборудовании. Выступивший с докладом замминистра обороны Юрий Борисов заявил, что ритмичная работа предприятий позволила повысить уровень оснащенности войск современными образцами ВВСТ до 58,3%. Это, продолжил Юрий Борисов, соответствует графику и обязательствам достичь к концу 2020 года среднего уровня не менее 70% новых образцов ВВСТ.
«Тем не менее на сегодняшнем мероприятии мы детально разобрали предприятия, которые нарушили сроки выполнения Гособоронзаказа», – отметил замглавы военного ведомства.
Причинами невыполнения планов производства 1,8% новых и 4,4% ремонта старых ВВСТ могут быть как изъяны в производственной логистике, так и отсутствие необходимых импортных материалов и комплектующих. По материалам расширенной коллегии Минпромторга, которая проходила в один день с проведением Единого дня приемки военной продукции в Минобороны, сложно судить об успехах в импортозамещении. Выступая на коллегии ведомства, которое курирует три четверти всей оборонки, глава правительства заявил: «Импортозамещение не является самоцелью. По каким-то позициям мы можем быстро наладить выпуск аналогов, а по каким-то позициям должны обеспечить долгосрочный технологический суверенитет. Особенно это касается оборонной составляющей». Эти слова можно понять и так, что в одном случае «можем», но еще не наладили, а в другом – даже не надейтесь на то, что наладим. При этом отчеты о выполнении планов импортозамещения на бумаге могут выглядеть гораздо лучше, чем производственные результаты.
Например, постановлением правительства от 26 сентября 2016 года № 968 был утвержден перечень радиоэлектронной продукции иностранного производства, в отношении которой установлены ограничения на допуск к закупкам для государственных и муниципальных нужд. В списке (по крайней мере, в открытой его части) – 100 наименований продукции, подавляющее большинство которой сложно назвать «высокотехнологичной», «наукоемкой», «инновационной». Судите сами: черно-белые телевизоры, проигрыватели грампластинок и кассет, магнитофоны, подставки к микрофонам, громкоговорители, наушники, игровые приставки для телевизоров, электрические фонарики с батарейками, люстры и все виды светильников – прикроватных, настольных, напольных и прочих.
Зададимся вопросом: разве у нас до сих пор кто-то покупает черно-белые телевизоры? Нет, им на смену пришли цветные. Вот, уже один пункт постановления, считайте, выполнен. Когда в последний раз видели фланирующую по улице молодежь с кассетным магнитофоном под мышкой? То-то же, ставим еще одну «галочку». И так – по всему списку. На бумаге все отлично, а 4,4% ВВСТ из общего запланированного объема отремонтировать не можем.
То, что на многих предприятиях завершена модернизация производства – это хорошо. Но могут ли они на новом оборудовании выпускать такую же, как военную, высокотехнологичную гражданскую продукцию? Пытаясь ответить, глава правительства противоречит сам себе. В одном месте он говорит о важности использования технологического и кадрового потенциала ОПК. А в другом – признается, что «сейчас ситуация другая. Большая часть (или даже большая часть) технологических решений создается именно в гражданском сегменте. И задача оборонки именно в том, чтобы правильным образом их внедрить в свою сферу, чтобы не остаться на обочине. И этот механизм нам еще только предстоит создать».
Во время участия в работе круглого стола «Диверсификация оборонно-промышленного комплекса и региональное развитие – стратегия перемен», который проходил в рамках форума «Сочи-2017» 27 февраля, глава правительства напомнил, что доля продукции гражданского и двойного назначения в общем объеме выпуска должна к 2025 году составлять не менее 30%. «В прошлом году эта доля составляла порядка 16–17%. И каков объем в этих 16–17% высокотехнологичной продукции, это еще большой вопрос. Это просто гражданская продукция, скажем так», – отметил премьер-министр.
Да и со сбытом высокотехнологичной продукции есть проблемы. Рынки плотным образом заняты конкурентами, нас нигде никто не ждет. Чтобы готовить ниши под себя, надо, по словам Дмитрия Медведева, «прошибать барьеры». Но, признаемся, это все-таки трудней, чем «отлить в граните» или признать, что «свобода лучше, чем несвобода».
А ведь Владимир Путин в сентябре прошлого года еще надеялся: «При взаимодополняющем развитии и военной, и гражданской составляющих ОПК в ближайшие пять лет мы ожидаем устойчивую динамику наращивания объемов выпуска гражданского сегмента на уровне не менее 5% прироста по году, что должно позволить выйти на пропорцию 50:50 к 2020 году». Оттягивание сроков диверсификации ОПК свидетельствует либо о его неспособности выпускать нужную гражданскую продукцию, либо о намерении и дальше делать «пушки вместо масла». Впрочем, эти две причины могут дополнять друг друга.
В 1991 году доля «гражданки» в ОПК составляла 57%, а несколькими годами позже – 80%. «Мы все прекрасно понимаем, почему эти цифры в какой-то момент сложились: произошло абсолютное падение в ОПК. И такой ценой наращивать гражданскую компоненту мы точно не будем», – заявил Дмитрий Медведев на форуме «Сочи-2017».
Иными словами, если оборонка не может производить ничего, кроме оружия, – пусть производит оружие. Рассуждая о ее будущем после того, как активная работа по переоснащению армии современной техникой закончится, председатель правительства РФ поставил диагноз: такая работа в принципе не закончится никогда.
Владимир Иванов 
Александр Шарковский 
