Евгений Примаков: Время трудного выбора

Поздравляем, Евгений Максимович. Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)

ВОСХОЖДЕНИЕ Евгения Примакова на вершину политической элиты страны в 1998 году было неожиданным для многих. Ведь, несмотря на занимаемые достаточно высокие должности, он все же был несколько "в тени", воспринимаясь больше как своего рода одно из последних звеньев связи с советской эпохой, а не как политик, способный определять перспективы развития России.

Премьерство Примакова, весьма короткое, но достаточно многогранное как с политической, так и с экономической точки зрения, показало, что на таких опытных политиков и дипломатов спрос не только не упал, но даже и вырос.

Страна настолько устала от потрясений и конфликтов, что "немножечко застоя" стало уже открытым желанием миллионов. Но именно "застоя" в виде стабильности, а не "застоя" в виде возвращения назад, в эпоху, сделавшую Примакова Примаковым.

Это внутреннее противоречие, думается, будет определяющим в плане всего последующего развития ситуации с Примаковым в ходе предстоящих как парламентских, так и, возможно, президентских выборов.

Чем интересен Примаков обществу?

Прежде всего тем, что он, пожалуй, сегодня действительно единственный политик, который может послужить стабилизирующим фактором для российского общества, поскольку как политик он достаточно предсказуем и готов, по крайней мере на данном этапе, принять правила игры в отношении законодательной власти (которые так и не принял и, видимо, уже не примет Борис Ельцин).

То есть появляется реальная возможность для того, чтобы выстроить реальное, а не декларативное согласие всех ветвей власти, за которым неизбежно последует общее оздоровление политической обстановки в стране. Примаков признает, что правительство может в России работать эффективно лишь в том случае, если оно будет опираться на парламентское большинство.

Во-вторых, Примаков психологически воспринимается очень многими в обществе, особенно людьми старшего поколения, как своего рода связующее звено с прошлым, с Советским Союзом как с великим государством. И люди надеются, что он вернет по крайней мере какие-то элементы былого величия и уважение к стране. Существует надежда на то, что при нем начнется процесс реального "собирания" постсоветского пространства, прежде всего через реальный союз с Белоруссией. Хотя нельзя сказать, что такой взгляд на Примакова повсеместен.

В-третьих, в нем проявляется крайне важная для общества готовность пойти на необходимые серьезные изменения в Конституции страны в интересах реальной демократии. Примаков практически никем не воспринимается как президент, который потребует себе дополнительных полномочий или который использует возможности нынешней Конституции для формирования режима диктатуры. В отношении других потенциальных кандидатов в президенты такой уверенности пока что нет.

В-четвертых, и это особо важно в нынешней атмосфере, он воспринимается как человек, способный хоть что-то сдвинуть в отношении борьбы с коррупцией и изменить отношение к России как к тотально криминальному государству.

В-пятых, Примаков воспринимается как возможность наиболее мягкого завершения ельцинского периода жизни России, когда переход к новому состоянию страны может быть осуществлен без жесткого политического противостояния и прямой расправы с теми, кто называется сегодня "Семьей" или "окружением".

В-шестых, Примаков дает определенную надежду на то, что он сможет преодолеть внутренний раскол российского общества, интегрировав левую оппозицию в рамки государственной машины таким образом, что она найдет возможность своей конструктивной самореализации.

В-седьмых, при всей своей жесткости в отношении Запада он способен, по мнению многих, выстроить такую линию поведения, которая будет линией последовательного диалога, в рамках которого Россия сможет сбалансировать свои взаимоотношения с основными партнерами и начать постепенно выходить из-под пресса внешнего долга и диктата МВФ. Совершенно ясно, что на Западе не питают особых иллюзий в отношении возможной внешней политики Примакова, но для лидеров мировых держав предсказуемость Примакова стоит гораздо большего сегодня, чем "хаотический и коррумпированный реформизм" Ельцина.

Но этот интерес к Примакову со стороны российского общества пока что строится на своего рода теоретической основе, поскольку нет вплоть до сегодняшнего дня реальной уверенности в том, что он сумеет дойти до самого главного кремлевского кабинета.

Та политическая ситуация, в которой сегодня находится Евгений Максимович, таит в себе как огромные возможности, так и огромные опасности. Общество еще не почувствовало окончательной готовности со стороны Евгения Максимовича сказать твердое "да" в отношении уже не столь далекой перспективы президентских выборов 2000 года.

Понятно, что в политике иногда есть смысл выждать, поймать момент, но все же таковой больше подходит к начинающим политикам, а не к Примакову.

Определенность его планов имеет гораздо большую цену, чем десятки заявлений политиков другого калибра, ибо она способна смоделировать достаточно интересную ситуацию на политической сцене страны уже сегодня, расставив многое по местам.

Спасательный плот длЯ тонущей лодки?

Но на пути к этой определенности возникает немало вопросов. Ни для кого из серьезных аналитиков сегодня не секрет, что итоги парламентских выборов для блока "Отечество - Вся Россия" во многом определяются перспективами поведения Примакова.

Блок, который казался еще месяц назад абсолютным фаворитом предвыборной гонки, начинает достаточно очевидно сдавать свои позиции, что связано прежде всего с той активной кампанией давления, которая началась по всем линиям и к которой руководство блока, прежде всего Юрий Лужков, оказалось не вполне готово.

Еще две-три недели жесткого, порой откровенно за гранью фола, прессинга в отношении московского мэра, проводимого прежде всего по каналам некоторых СМИ, и раскол внутри ОВР может стать реальностью.

Ведь также не секрет, что эта кампания оказывает свое серьезное влияние на избирателей вне Москвы, особенно когда они видят не слишком уклюжие попытки мэра исправить ситуацию. Тем более что роль телевидения на этих выборах будет неизмеримо выше, чем раньше, ибо федеральная пресса с ее в целом сбалансированным многообразием взглядов просто не доходит до абсолютного большинства населения.

И хочет этого Примаков или нет, но якорь падающего рейтинга ОВР и Лужкова начинает тянуть и его вниз, порождая сомнения в том, будет ли способен Примаков выйти на старт новой избирательной гонки через несколько месяцев в хорошей форме.

Для "Отечества - Всей России" следующий месяц однозначно является критическим с точки зрения политических перспектив блока - или он выйдет из начавшегося кризиса, либо он может быть разрушен извне или изнутри в результате предвыборного противостояния, принимающего все более ожесточенный характер.

Здесь встает главный вопрос для Примакова - должен ли он положить весь вес своего политического влияния на чашу весов во имя вытаскивания блока и вместе с ним Лужкова, или он должен откровенно обозначить своим приоритетом президентские выборы, для которых потребуется несколько иная, чем для выборов в Государственную Думу, политическая конфигурация.

Ведь не секрет, что Примаков весьма долго раздумывал над тем, стоит ли ему втягиваться в думскую кампанию, и что окончательное решение в пользу этого он принял именно под давлением Лужкова, который нашел тогда достаточно весомые аргументы.

Примаков, как известно, своих не сдает, и с этой точки зрения он, видимо, в какой-то степени оказывается в нынешней ситуации заложником своей личной и политической порядочности.

В президенты - без ОВР?

Объективно нужно признать, что Примаков воспринимается в российском обществе как один из наиболее реальных претендентов в президенты Российской Федерации.

Причем он воспринимается в этом качестве как достаточно самостоятельная фигура, не связанная тесной пуповиной ни с одной из политических партий, даже несмотря на нынешнее присутствие в избирательных списках ОВР. В какой-то степени можно сказать, что Примакова многие видят именно как своего рода "политического гуру", способного к принятию решений, за которыми стоит логика государственных, а не узкопартийных или тем более личных интересов.

Это огромный плюс для политика, поскольку он располагает гораздо большей свободой действий, чем любой из его потенциальных конкурентов, связанных партийной дисциплиной или обязательствами перед теми или иными финансово-промышленными группами, контролирующими партии или движения.

С этой точки зрения в плане политического будущего для Примакова в конечном счете не слишком важно, выйдет он на старт президентской кампании с платформы ОВР или как независимый кандидат.

Но нельзя полностью все же при этом отмахиваться от тех вариантов развития событий, которые могут иметь место в самое ближайшее время и которые могут оказать воздействие, может быть решающее, на президентские перспективы Евгения Максимовича.

Вариант первый. ОВР достаточно удачно выступает на выборах и становится ведущей/одной из ведущих сил в новом составе Государственной Думы и играет серьезную роль в вопросе о формировании нового правительства, которое, безусловно, будет играть весомую роль в президентской кампании. Назначение нового премьера при этом автоматически выводит из числа кандидатов в президенты Владимира Путина (если ему вообще суждено пробыть премьером до выборов).

Примаков не занимает место в Государственной Думе, а сразу же приступает к развертыванию предвыборной кампании при поддержке ОВР и ряда других сил.

Этот вариант наиболее приемлем для Примакова, так как позволяет обеспечить плавное перетекание парламентской кампании в президентскую с сохранением как организационного, так и кадрового потенциала с надлежащей динамикой рейтинга.

Вариант второй. ОВР не слишком удачно выступает на выборах в Государственную Думу (занимает второе или третье место) и довольствуется ролью младшего партнера в решении всего блока вопросов в новом составе Думы, или блок в Думе рассыпается на несколько составных частей, не слишком далее связанных между собой, и теряет свое значение как самостоятельное политическое явление.

При этом варианте Примаков вполне объективно перестает рассматривать ОВР или его "политический трансформер" как свою политическую основу и окончательно уходит в автономное плавание, работая со своей командой и самостоятельно разрабатывая тактику и стратегию президентской кампании.

Здесь многое зависит от того, какие политические силы пойдут за ним и станут его политической опорой, ибо нельзя не понимать того, что политический неуспех на думских выборах ОВР отнюдь не будет способствовать росту популярности Евгения Максимовича. И те силы, которые говорят сегодня о потенциальной поддержке Примакова как кандидата в президенты, в этом случае будут, очевидно, обуславливать свою поддержку целым рядом серьезных условий и оговорок.

Вариант третий. ОВР не доходит по той или иной причине до думских выборов. Для многих политиков это станет полной трагедией, но не для Примакова.

Если "сход с рельсов" произойдет в результате действий кремлевской администрации, а не в результате собственной неразберихи в ОВР, то это на самом деле только сработает в позитив для Примакова, который может выжать из этой ситуации максимум политических дивидендов и при этом с честью выйти из своего нынешнего положения, когда он начинает платить по политическим счетам всего ОВР в целом.

Вопрос только в том, когда может произойти такое развитие событий - в самое ближайшее время или непосредственно перед выборами. Нельзя исключать того, что начавшийся открытый конфликт с Ельциным значительно ускорит процесс в этом направлении.

Можно по-разному расценивать решение Примакова отказаться от встречи с президентом. Но ясно одно - сделав такой шаг, он выбрал качественно новую линию своего поведения, подведя итог своих взаимоотношений с Ельциным.

Его шаг можно сравнить с выходом на тонкий весенний лед, когда одно неловкое движение может привести к падению в ледяную полынью. Но если пройти по тонкому льду до нового берега, то можно обрести весьма прочную почву под ногами, которая позволит построить устойчивый дом нового государства.

Вопрос только в одном - насколько Примаков будет сейчас психологически готов к тому давлению, которое, безусловно, будет оказано на него после принятого им решения. И насколько устойчивой будет его собственная команда, которая, что также очевидно, станет новым объектом политической борьбы в предвыборный период. Ельцин ведь никогда не забывает обиды, особенно нанесенные ему публично.

Примаков, несмотря на свой возраст, сегодня сознательно сделал свой выбор в пользу максимально активной политической жизни. Этот выбор базируется прежде всего на его объективной заинтересованности в судьбе страны, в проведении преобразований, которые хочет увидеть общество и которые оно готово поддержать.

Но это нелегкий выбор, поскольку общая политическая и социально-экономическая ситуация в стране не настолько стабильна и предсказуема, чтобы надеяться на то, что переход в постельцинскую эпоху пройдет достаточно быстро и безболезненно для общества.

Политическое будущее Евгения Максимовича сегодня как, с одной стороны, перспективно, так и, с другой стороны, недостаточно определенно по целому ряду отмеченных выше причин. История дает ему шанс завершения своего политического пути на высшем посту в российском государстве. Будет ли этот шанс использован, зависит прежде всего от самого Примакова.