Николай Владимиров В преддверии выборов московские избиратели вправе задать вопрос, насколько в действительности эффективна деятельность Юрия Лужкова на своем посту. На первый взгляд, москвичи живут не в пример "богаче" своих соотечественников из других областей. Например, средняя пенсия в Москве 500 рублей, а в Нижнем Новгороде - 250. Но в Нижнем потребительская корзина 300 рублей, а в Москве 1500. Так что не все так просто и однозначно, и оценивая свое положение, рядовому москвичу стоит основываться не на абсолютных, а на относительных показателях согласно критерию "потенциальные возможности - реальные результаты". И с этой точки зрения мы увидим поразительную, непривычную картину.
Так, продолжительность жизни в относительно благополучной Москве сокращается быстрее, чем в среднем по России. По этому показателю Москва оказывается в пятом десятке среди регионов России. Напомним, что продолжительность жизни и здоровье населения на 50% определяются общесоциальными факторами и на 13% собственно качеством медицинского обслуживания.
Но и по относительным расходам на здравоохранение "самая богатая" Москва всего лишь строго соответствует среднему общероссийскому уровню (около 15% бюджетных расходов). Однако именно в Москве сосредоточена большая часть специальных медицинских учреждений, значительная часть которых - дорогостоящие коммерческие платные центры. Таким образом, в пересчете на среднего рядового москвича относительная обеспеченность услугами здравоохранения даже ниже, чем среднероссийская.
Однако еще хуже положение в образовании. Расходы на образование в Москве составляют только 13% от всех бюджетных расходов, в то время как в среднем по России они составляли 21% (осредненные данные 1997-1998 годов). Но это в среднем. В областях, где есть университетские центры, расходы на образование достигают 25% от бюджета.
Всем заметны высокие денежные доходы москвичей. Действительно, они устойчиво держатся примерно на уровне, в четыре раза большем, чем по России в среднем. Однако и прожиточный минимум в Москве выше, и разброс доходов существенно больше, чем по России в целом.
Так, на долю 20% самых бедных в Москве приходится только 3,2% доходов населения (в среднем по России 5,3%). А на долю 20% самых богатых 62% доходов (в среднем по России 46%). Иными словами, бедные в Москве относительно беднее, а богатые - относительно богаче.
В итоге 19% жителей Москвы живут за чертой бедности, имея доходы меньше прожиточного минимума, а 3% москвичей живут за чертой бедности, имея доходы менее 1/2 прожиточного минимума.
В целом картину социального положения жителей Москвы определяет именно громадный, гораздо больший, чем общероссийский, разброс всех показателей. Бедным и средним слоям москвичей совершенно безразличны все эти "средние" показатели благополучия, которые не имеют к ним никакого отношения.
Так, обеспеченность жильем москвичей строго соответствует среднероссийскому уровню. Так что сведения о лучшем обеспечении жильем москвичей - миф. Однако имеет место огромное неравенство доходов населения Москвы. Громадные квартиры новых русских, которые концентрируются в Москве, идут в зачет при определении уровня обеспеченности жильем наравне с коммуналками. Поэтому реальная обеспеченность жильем основной части населения Москвы значительно ниже среднероссийского уровня.
Аналогичная картина складывается и в обеспечении продуктами питания. Но при этом ухудшились и абсолютные показатели. Обеспеченность продовольствием москвичей, по данным ООН, в два раза меньше, чем была во времена СССР.
Интересно посмотреть, насколько обоснованны декларации московского мэра о примате российского производителя. При 6% от населения России на Москву приходится лишь 4,5% среди занятых в промышленности. За все годы "реформ" темпы падения промышленного производства в Москве были выше общероссийских. Например, в 1996 году (мы взяли здесь цифры по 1996 году как самому типичному за период с 1991-го по 1998 год) 30% падения производства против 3% в среднем по России. Инвестиции в основной капитал (за счет отечественных источников) в 1996 году составили только 13% московского ВВП, что ниже среднероссийских показателей. Но главное не в этом, а в том, что только 30% этих инвестиций было направлено в производственную сферу (при 60% в среднем по РФ). Какое же это внимание к отечественному производителю?
Демонстрация внимания мэра Москвы к инженерно-технической и научной интеллигенции в самое последнее время также не подкреплена прошлой практикой г-на Лужкова. Помощь города науке есть, но она более чем скромна (не в пример расходам на творения Церетели и храм Христа Спасителя). Наука в Москве если и выживает, то только благодаря федеральным властям. Можно спорить, насколько они щедры, но, как известно из математики, - "на ноль делить нельзя". И в данном случае "заботу" Лужкова о науке нельзя сравнить с федеральной поддержкой научных учреждений, ибо город, мягко говоря, весьма слабо помогает науке.
Чего действительно удалось добиться правительству Москвы, так это роста занятости в непроизводственной сфере, связанной с мелким и средним бизнесом. Москва за годы правления Лужкова действительно стала преимущественно городом торгашей.
В то время как Москва дает только 5% промышленного производства России, розничный товарооборот в Москве составляет 25% от российского. Москва "делает деньги", в то время как регионы "делают продукцию".
В то же время нельзя безоговорочно утверждать, что политика Лужкова благоприятствует развитию малого бизнеса. Нынешнее московское руководство начало формироваться еще во времена мэра Попова. А он, как известно, проводил политику удушения малого производственного бизнеса. Продукция московских малых предприятий и индивидуальных производителей вытеснялась с рынков ширпотреба низкосортным импортом.
В результате падала занятость и росли цены на потребительском рынке. По ориентировочным оценкам было разорено несколько десятков (некоторые источники называют цифру в 200 тысяч мелких производителей). Основным фактором, способствующим разорению, была не конкуренция импорта, а чиновничий произвол московских властей, с одной стороны (бюрократический рэкет), и отсутствие защиты мелкого бизнеса от уголовного рэкета (фактическое бездействие властей) - с другой.
Почему именно мелкие производители не выдержали "системы Лужкова", в то время как мелкие торговцы чужой продукцией размножились, как кролики? Потому что производителю труднее выживать в подобных диких условиях, чем торговцу. Но именно Лужков делал все, чтобы превратить Москву в город-перекупщик, а не город-производитель.
Можно, конечно, утверждать, что практика московского мэра радикально изменилась буквально за последний год. Однако усилия последнего года пока не могут перечеркнуть деятельности г-на Лужкова за последнее десятилетие.
Известны заигрывания Лужкова с национально мыслящими кругами. Однако национальная политика правительства Москвы при всей ее показной радикальности на самом деле далеко не такова. Доля русских в Москве около 70% (при 82% по России в целом). При этом среди преуспевающих московских новых русских доля русских всего около 50%. Примерно такова же доля русских в правительстве Москвы.
По данным МВД, больше половины преступных группировок в Москве возглавляются выходцами с Кавказа и из Средней Азии.
Легализуясь, этническая мафия контролирует финансы и розничную торговлю города. Широко известны приводимые как раз "патриотической" прессой данные о четырехкратном завышении цен на московских рынках под влиянием азербайджанской мафии. Русские торговцы-производители из окрестных областей останавливаются на подходах к Москве. Их продукция либо насильно по пониженным ценам скупается кавказской мафией для дальнейшей перепродажи по ценам в среднем в 3-4 раза большим, либо уничтожается. Столь радикальная перед телекамерами в борьбе с кавказцами московская милиция никак не препятствует этому.
Именно против подобной практики выступают фермеры окрестных областей, устраивая акции бесплатной раздачи москвичам своих продуктов.
В итоге, характеризуя все основные достижения московского правительства, следует отметить, что они более чем скромны. При таких возможностях, какие имеет мэр, даже если бы он действовал в строгом соответствии со среднероссийскими показателями эффективности регионального управления, москвичи жили бы значительно лучше.
