Россия не приемлет силового диктата США

ОТНОШЕНИЯ между Россией и США переживают далеко не лучшие времена. Поговаривают уже о возможности конфронтации, возврату к холодной войне, силовому противостоянию. Ряд ведущих политиков России во всех ее бедах видит козни американцев и создает определенный антиамериканский фон в российском обществе. Консервативные круги США требуют от администрации Клинтона еще более жесткой линии в отношении России за ее чеченскую кампанию, сопротивление модернизации Договора по ПРО 1972 г., критику США за агрессию против Югославии.

Россия, объявившая себя преемником СССР в части международных обязательств бывшего Союза, естественно, была и остается заинтересованной в сохранении и развитии процесса ограничения и сокращения ядерного и обычных вооружений, в поддержании равноправных с США отношений в сфере мировой политики. Однако это стремление входит в противоречие с интересами Вашингтона в его гегемонистских устремлениях. К тому же Россия растеряла военный и экономический потенциал СССР. Существенно сузилось геополитическое поле России.

По сути дела, США оказались в международной изоляции в попытках разрушить функциональную основу стратегической стабильности и ограничения стратегических наступательных вооружений. И сегодня администрация Клинтона предпринимает активные шаги по вовлечению России в переговорный процесс с целью внесения изменений в Договор по ПРО 1972 г. Россия упрямится, компромисс здесь практически исключен.

Именно первая статья Договора дала серьезный импульс процессу ограничения СНВ. Теперь же американская сторона предлагает надеть на себя защитный панцирь и затем договориться о существенном сокращении ракет и боеголовок в рамках будущего Договора СНВ-3.

Ответить тем же Москва не в состоянии. Но не отвечать нельзя, иначе американский силовой диктат для нас станет явью. Видится лишь один выход - проводить самостоятельную российскую ядерную политику, реализуя и развивая технологические заделы в системе преодоления ПРО.

Поэтому Вашингтон сегодня мечется в поисках взаимоисключающих друг друга решений: принять решение о выходе из Договора по ПРО 1972 г. и не испортить вконец отношения с Москвой. Визит госсекретаря США М.Олбрайт в Москву, ее продолжительные переговоры с и.о. президента РФ Владимиром Путиным и ее коллегой Игорем Ивановым подтверждают этот вывод.

Нет сомнений, что это обоюдное стремление. Однако если для России эта цель носит долгосрочный стратегический характер, то для США это, скорее, тактический ход нынешней администрации. В противном же случае госпожа Олбрайт должна была привезти из Вашингтона более серьезные предложения: отказ США от реализации планов развертывания национальной ПРО в обмен на ратификацию Договора СНВ-2 и начало работы над проектом Договора СНВ-З.

Так что говорить о наметившемся потеплении в российско-американских отношениях пока не приходится. Тем более что на других треках в диапазоне Москва-Вашингтон результаты не лучше. Особенно это отчетливо проявляется на Кавказе. Два кавказских государства уже созрели для вступления в НАТО и стучатся в двери альянса, что не особенно радует европейских его членов.

На западном направлении, как дамоклов меч, висит процесс продвижения НАТО к российским границам. И если европейцы несколько снизили активность в этом процессе, то январское заявление замгоссекретаря США С.Тэлботта прибалтийские страны интерпретируют как прямую поддержку их планов вступления в НАТО.

Не желают американцы не то что снижать свой военно-воздушный и военно-морской потенциал в Европе, но даже охватывать его мерами доверия, что явилось главной причиной провала попыток адаптировать Венский Документ 1994 г. на саммите в Стамбуле.

Конечно, впереди маячит возможное размораживание отношений Россия-НАТО, и Москва искренне желает конструктивного взаимовыгодного сотрудничества в Европе. Но не безоглядного броска в объятия альянса.

В целом же в американской политике довольно четко просматривается долгосрочная антироссийская линия поведения, что находит свое правовое закрепление в ежегодных докладах президента США конгрессу (стратегия национальной безопасности). Если в начале 90-х годов речь шла об угрозе демократическим процессам в России, то нынче недвусмысленно говорится об опасности российского ядерного потенциала и как об угрозе - о возможности восстановления боеспособности российских вооруженных сил. Так можно говорить лишь о вероятном противнике.

Так что, когда и.о. президента РФ говорит о намерении развивать с Америкой конструктивные отношения, это искренне. Другого России просто не дано. Но искренне ли отвечают американцы? Практические дела говорят об обратном.