Николай Смирнов ЗА ШУМНЫМИ парламентскими баталиями по Земельному кодексу, которые сотрясали Госдуму в конце прошлой недели, участь другого важного законопроекта, регламентирующего штатную численность российских судей, как-то незаметно отошла на второй план. Между тем отказ Госдумы принять законопроект "О приведении штатной численности судей в соответствие с нормами нагрузки" и снятие вопроса с дальнейшего рассмотрения фактически означают серьезный удар по инициированной президентом судебно-правовой реформе. Получается, что пошли насмарку все усилия, предпринятые группой под руководством заместителя главы президентской администрации Дмитрия Козака, который назначен ответственным как за законодательное прохождение реформы, так и за ее воплощение в жизнь.
Если успехи законодательных инициатив Козака и его сподвижников еще заметны (на прошлой неделе Госдума большинством голосов приняла в первом чтении новый Гражданский процессуальный кодекс), то с их практическим применением неизбежно возникнут проблемы. Так, согласно новому ГПК, людям в мантиях прибавляется работы: если прежде было заведено, что прокуратура в порядке надзора могла внести протест на судебное решение, то теперь это будет прерогативой Верховного суда. Не за горами передача судебным органам и других традиционных функций прокуратуры, например, вынесение санкций на арест и обыск.
Такое значительное расширение полномочий требует как соответствующей материальной базы, так и свободных рук. Но ни того, ни другого у судов пока нет. Не зря председатель Верховного суда г-н Лебедев еще в начале года обратился в Госдуму с письмом, где заявил, что предложенная концепция судебной реформы не соответствует практическим возможностям нынешней судебной системы. К доводам Лебедева как будто прислушались: депутаты отказались от внесения революционных поправок в существующее уголовное законодательство и постановили учесть нужды судов при работе над основными положениями реформы.
И вот - первый звонок для судей: на ниве реформы им предстоит работать в духе уже подзабытого трудового почина, принятого в брежневские времена рыбинскими машиностроителями: "Больше продукции - меньшим числом работающих!" Однако суды и без того загружены выше некуда. По словам представлявшего отвергнутый законопроект представителя Верховного суда Анатолия Перепечнова, сегодня в среднем на одного российского судью приходится более 9 уголовных и свыше 30 гражданских дел в месяц. В Москве, Санкт-Петербурге и некоторых других городах показатель загруженности еще больше. Что ожидает со скрипом работающую судебную систему после передачи ей дополнительных обширных функций, представить нетрудно. К тому же прокуратура в конце концов лишится части своих полномочий, и не факт, что суды смогут справиться с новыми функциями. Продвижение судебно-правовой реформы может оказаться попросту парализованным по техническим причинам. Не зря после провала законопроекта представитель Верховного суда назвал отказ парламентариев пойти навстречу судьям "подножкой всем начатым реформам". Вероятно, это хорошо понимает и главный вдохновитель судебной реформы - замглавы администрации президента Дмитрий Козак. Однако высокопоставленный чиновник покуда никак не обозначил своей обеспокоенности происшедшим. Возможно, окружение Козака занято анализом складывающейся тревожной ситуации. В любом случае наметившаяся тенденция пробуксовки судебной реформы не добавляет очков ее разработчикам, которым предстоит нелегкая работа по преодолению кадрового кризиса в судах.
