Джордж Робертсон "В начале XXI века мы живем в новом, тесно взаимосвязанном мире, в котором беспрецедентные новые угрозы и вызовы требуют все больше совместных ответов" (Декларация римского саммита, 28 мая 2002 г.).
Может быть, тексты деклараций, принимаемых на высшем уровне, не всегда отличаются глубиной выводов, но приведенная выше цитата очень точно отражает суть дела. Самолеты, врезавшиеся в здания Всемирного торгового центра и Пентагона 11 сентября 2001 г., не только уничтожили людей и причинили огромный ущерб. Это событие помогло понять всем, что современные и будущие угрозы резко отличаются от угроз вчерашнего дня, а танки, ракеты и стены больше не дадут нам ощущения безопасности. Такая мысль звучала с одинаковой силой как в Москве, так и в Брюсселе, Лондоне, Вашингтоне или Нью-Йорке.
Когда 12 сентября 2001 г. Североатлантический союз применил Пятую статью Вашингтонского договора, объявив, что нападение на США было нападением на всех союзников по НАТО, он этим самым твердо заявил о своей решимости в борьбе против терроризма. Уже через несколько часов после этого союзники по НАТО предоставили США права на использование своего воздушного пространства и доступ к морским портам. Активизировалось сотрудничество в области разведки. Самолеты НАТО были направлены в США для охраны там воздушного пространства. Постоянное оперативное соединение ОВМС НАТО было послано в район Восточного Средиземноморья. Несколько союзников по НАТО и государств-партнеров направили свои силы в Афганистан для борьбы против "Аль-Каиды" и помогавших ей талибов. Короче говоря, это было ярким проявлением солидарности.
Тот факт, что НАТО преимущественно осуществляло поддержку операции под руководством США, позволил некоторым наблюдателям высказать мнение о том, что США больше не ценят Североатлантический союз. Однако эта дискуссия оказалась неуместной, как только стало ясно, что европейские союзники будут участвовать в боевых действиях вместе с силами США и составят большую часть Международных сил содействия безопасности (МССБ). Несомненно, США могут многое сделать и сами, но в борьбе против терроризма требуются союзники и союзы, в том числе и НАТО.
Совершенно очевидно, что НАТО необходимо еще в большей степени соответствовать новым условиям, чтобы более эффективно использовать свой уникальный потенциал в деле обеспечения безопасности в XXI веке. На пражском саммите в ноябре этого года будет принят ряд важных решений по упрочению безопасности всего Евроатлантического региона. Например, будут направлены приглашения вступить в НАТО новым государствам-кандидатам, будет принято решение об общем повышении оборонного потенциала, будет активизирована деятельность по защите от оружия массового поражения, а также обнародована новая военная концепция борьбы против терроризма. Уже на этапе подготовки к пражскому саммиту союзники единодушно выразили готовность Североатлантического союза предоставлять на разовой основе свои огромные средства и ресурсы для поддержки операций, в том числе операций против терроризма, проводимых другими международными организациями или коалициями с участием союзников по НАТО.
Иначе говоря, при необходимости НАТО сможет оказывать поддержку операциям, проводимым вне ее рамок. Это может включать в себя проведение комплексного планирования, необходимого при современных операциях, так как именно в этой области у организации имеется опыт, накопленный в течение более чем пяти десятилетий. Кроме того, НАТО может оказывать и значительно более существенную военную поддержку.
Вероятно, наиболее впечатляющим сценарием будущего будут операции с участием НАТО, ее партнеров, включая Россию, а также других членов великой коалиции. Еще лишь несколько месяцев назад такой вариант казался бы необычным. Однако сегодня можно уже вполне реально размышлять в этом направлении. Почему? Потому что Россия и НАТО сделали огромный скачок в своих отношениях. Террористические нападения, совершенные 11 сентября, создали новую политическую динамику, которая ведет к совершенно новому качеству отношений между Россией и НАТО. Президент Владимир Путин пришел к выводу, что его видение России как европейской державы может быть реализовано только посредством тесного сотрудничества с Западом, а НАТО остается неотъемлемой частью архитектуры евроатлантической безопасности. Столкнувшись с террором, Россия и НАТО выступили против него вместе.
Поэтому они решили сделать смелый шаг вперед в своих отношениях, создав новый Совет Россия-НАТО (СРН), решение о котором было принято на римском саммите в мае этого года и где предусматривается принятие совместных решений в отдельных областях сотрудничества. Эта новая структура ставит перед собой целью скорейшее включение России в процесс реагирования на общие вызовы. Таким образом, у этого совета более перспективные цели, чем у его предшественника, Совместного постоянного совета, который был создан в 1997 г. Характерной особенностью того органа было предварительное согласование позиции НАТО на уровне своих 19 членов, что, по мнению России, подрывало к нему доверие. В противовес этому новый СРН ставит себе целью принятие совместных решений по определенным вопросам, что предполагает совместные действия в формате "двадцатки". Таким образом, это означает, что мы полностью порвали с прошлым.
Выгоды, которые принесет СРН, будут иметь значительно большую значимость, чем борьба с терроризмом. Общая борьба с терроризмом стала важнейшим катализатором нового духа сотрудничества между союзниками по НАТО и Россией, однако это не единственная область общих интересов. Это и вопросы региональной нестабильности, распространения оружия массового поражения, транснациональной преступности, массовой миграции, незаконной торговли оружием и людьми, а также многое другое. Все эти современные проблемы угрожают и союзникам по НАТО, и России.
Работа в формате "двадцатки" дает нам возможность учитывать уникальные возможности России, ее информацию и политические взгляды по широкому кругу вопросов - зачастую еще до принятия позиции Североатлантическим союзом по конкретному вопросу. Это не означает, что Россия и НАТО будут соглашаться по всем вопросам. Это не означает, что у России и НАТО больше не будет возможности действовать независимо, когда наши интересы расходятся. Но это значит, что мы можем работать вместе по тем направлениям, где можно определить наши общие интересы, причем работать более эффективно, чем в прошлом. А по мере того, как будет повышаться уровень взаимного доверия и увеличиваться число областей общих интересов, будет расти и эта гибкая структура.
