Елена Зелинская
Защитники химкинского леса не собираются сдавать позиции.
Фото ИТАР-ТАСС
Битва за Химки по рейтингам бьет ледовые шоу. «Наши», принарядившись, чтобы авантажнее выглядеть на экране, подбирают меж сосен фантики, несокрушимые силы столичного МВД подтягивают к Химкам полевые кухни; объединенный хор оппозиции срывает аплодисменты на Пушкинской, подтанцовка с резиновыми дубинками разминается у железных барьерчиков, могучие умы из «Единой России» шлют президенту любовные письма, губернатор Московской области размахивает автографами химчан в поддержку стрижки газонов. Добрый, как святой Валентин, президент дает отмашку: «Не рубить».
Остановите на улице первого встречного, обычного, не вовлеченного в этот бурный процесс гражданина и спросите, чем, на его взгляд, вся эта катавасия кончится. Да и вы сами, уважаемые читатели, легко ответите на этот тривиальный вопрос: лес погубят, дорогу не построят┘
Размотаем клубочек на несколько лет назад и посмотрим, что прикрывает вся эта бутафория.
Описываем художественно. Как принято говорить в гламурных журналах, картина маслом. Химки. Кабинет мэра города. Лето. Жара. Мэр слабеющей рукой оттягивает узел галстука, вытаскивает из кармана немодного пиджака мятый платок, вытирает потную лысину. Перед ним, на полированной поверхности дубового стола, лежат два проекта дороги-дублера Москва–Санкт-Петербург. Номер один: шоссе обходит химкинский лес. Номер два – рассекает лесной массив и общественное мнение. Тот самый проект, вокруг которого сейчас вся эта пыль. Тяжелая душевная мука искажает разгоряченное лицо городского головы. Он представил, что будет, если, помутись у него сознание, он подпишет первый документ. Страшно сказать, сколько придется вынести бесполезного, бессмысленного противостояния с владельцами тех замечательных коттеджей, которые стоят на пути будущей дороги, и тех, которые только зреют в воспаленных умах его сограждан. Впрочем, не искажала судорога лицо мэра. Даже минутное сомнение не тревожило фибры нежной души. Второй проект, приводящий в ничто химкинский лес, нарушал интересы всего лишь жителей Химок, а случись скандал – разбираться федералам.
Что было дальше, пытливый читатель уже знает. Пять лет жители Химок, журналисты, активисты и прочая мелочь жужжали над ухом уважаемого градоначальника, а он добросовестно химичил, отрабатывая вливания в местную казну: превращал лесопарк в «защитные леса», изменял вид «разрешенного использования земельных участков» – короче, пришлось попотеть.
Рельеф противостояния в стране определился. Не будем обманывать себя – к природе он не имеет никакого отношения, не будем обманывать других – к политике еще меньше. Демаркационная линия проходит ровно по заборам элитных поселков.
Как принц датский, вся страна мучается вопросом: рубить или не рубить? Поздно, Гамлет, пить боржоми, все уже срублено до нас.
Остановить нарастающее «химическое» противостояние, сберечь то, что еще не срублено, не сожжено и не профукано ни танцами, ни даже оркестром Суворовского училища, ни болтовней, не получится. Способ – не открывая и не закрывая Америку – простой: разобраться, кем, когда, при каких обстоятельствах (можно даже узнать за сколько) было принято стратегически неверное решение. Почему мы вынуждены слушать то политиков, то певцов? Спросите раз в жизни профессионалов – дорожников, лесоводов, прокурора наконец!
Важнее, чем решить, что теперь делать с лесом – сохранять, вырубать под корень, восстанавливать, достраивать, сажать новый, – выявить, обсудить и показать всем, как нехитрое дело прокладки дороги превратилось в международный скандал.
