Владимир Бобровников Характерной чертой постсоветской эпохи на Северном Кавказе стало беспрецедентное возрождение ислама. Здесь начали стремительно появляться новые мусульманские организации, газеты, интернет-сайты, стали строиться мечети, исламские вузы и школы. Центром этого возрождения являлся Дагестан, в основном его северные и центральные районы.
За последние годы темпы этого процесса заметно снизились. Тем не менее остаются острые нерешенные проблемы, связанные с быстрой исламизацией. Прежде всего это вопрос об источниках существования и имуществе постсоветских исламских организаций, главным образом о так называемых вакуфных имуществах. Что представляла собой эта форма мусульманской собственности до ее уничтожения в советское время?
Как и в других регионах мусульманского Востока, на Северо-Восточном Кавказе вакуфами назывались разные виды движимого и недвижимого имущества, переданного или завещанного на благотворительные и религиозные нужды мусульман: пашни, сады, пастбища, деревья и леса, родники, нефтяные месторождения, солеварни, мельницы, дома, скот, оружие, книги. Они не могли переходить по наследству, быть подарены и, как правило, проданы. Как богоугодное учреждение, вакуфные имущества освобождались от налогов, не могли подлежать конфискации и аресту.
В отечественной литературе утвердилось весьма превратное представление о вакуфах как о собственности, принадлежащей мечети, мусульманскому духовенству. Следует отметить, что доходы от вакуфов получали не только и не столько мечети и муллы. За их счет существовали медресе, гостиницы, бани, больницы. Часть вакуфов предназначалась для сирот и бедняков. Вакуфы не получили повсеместного распространения, например у мусульман Северо-Западного Кавказа вакуфных имуществ никогда не было.
В Дагестане вакуфы были всегда прочно связаны с мусульманской общиной (джамаатом), которая обычно становилась получателем вакуфов. Его учредителями чаще были мужчины, реже - женщины. Вакуфы имели довольно запутанные отношения с разными видами частной и общинной собственности. Лишь небольшая часть вакуфов на равнине и в предгорьях края была учреждена на крупных частных владениях мусульманской знати. Страдавшие от малоземелья горцы часто передавали в вакуфы часть своего земельного надела, долю урожая (если речь шла о земельном участке), либо часть находившегося в совладении частно-семейного имущества. Община запрещала передавать эти наделы и вакуфы за ее пределы. Вакуфные земли сдавались в аренду и субаренду на срок от года до трех лет и только членам той мусульманской общины, которой они были переданы. Использование вакуфов основывалось как на мусульманском праве (шариате), так и на нормах местного обычая (адата). В отличие от Крыма и Средней Азии вакуфы тут не делились на шариатские и адатные.
После присоединения Северного Кавказа к Российской империи в XIX в. все виды вакуфов были поставлены под государственный контроль. Они стали рассматриваться как общий фонд мусульманской духовной элиты Кавказского края. Управление вакуфами передавалось администрациям реформированных в конце 60-70-е годы XIX в. сельских общин. Каждые три года проходила общая перерегистрация вакуфов. В 1913 г. в Дагестане было зарегистрировано 63 тыс. 985 десятин вакуфных земель, то есть примерно 5% всех земельных угодий. Большевики, пришедшие к власти в Дагестане при поддержке местной мусульманской элиты, также вынуждены были на первых порах легализовать вакуфы.
Еще в середине 1920-х годов ежегодные поступления от вакуфов и закята (пожертвований на нужды мусульман) составляли около 1,5 млн. руб. Функции вакуфов расширились. Их использовали для организации первых советских народных школ, а также нужд крестьянской кооперации. Часть вакуфов перешла в ведение крестьянских комитетов. Укрепление советской власти позволило национализировать вакуфы в январе 1927 г. К середине 30-х годов все вакуфное имущество было конфисковано и передано колхозам и совхозам ДАССР.
В ряде районов среднего и северного Дагестана горцы продолжали тайно собирать и распределять натуральные и денежные поступления от бывших вакуфов. В 50-80-е годы ХХ в. отмечены случаи нелегальной сдачи в аренду бывших вакуфных полей и пастбищ. Воссоздание вакуфов в республике началось после падения советского строя, причем парадоксальным образом именно в созданных советскими реформами коллективных хозяйствах. В 1990-е годы имущество горных колхозов и совхозов на севере и в центре Дагестана перешло в руки мусульманских общин. Попавшие в зависимость от них колхозы и совхозы сливаются с сельскими мусульманскими общинами, в которых все большую роль теперь играют сельский сход, имам и мусульманские ученые-алимы.
Под их давлением ряд сельских администраций передали часть приписанных к ним до коллективизации вакуфных владений вновь открывшимся мечетям. Это имущество включает в себя отдельные дома, пашни и сады, реже - небольшие стада скота и хутора. Иногда такая передача оформляется как долгосрочная аренда. Передел вакуфов происходит на конкурсной основе каждые три года.
Не нужно преувеличивать размеры и значение реституции вакуфов в постсоветском Дагестане. Они восстановлены только в нескольких районах северного и центрального Дагестана и уже не играют прежней роли в жизни мусульманских общин. Вакуфные отчисления потеряли обязательный характер и силу закона, превратившись в добровольные пожертвования верующих. Нехватка знатоков мусульманского права и дефицит образованных мусульманских правоведов вызывает частые ошибки при учреждении вакуфов и управлении ими в современном Дагестане.
Распорядителем вакуфного имущества сегодня выступает сельский сход или руководители мусульманской общины, как правило, не имеющие необходимого мусульманского юридического образования и лишенные знания старой правовой традиции. При определении границ и обязанностей, лежащих на вакуфных имуществах, горцы Дагестана нередко прибегают к помощи отдельных дореволюционных договоров и списков вакуфного имущества.
Есть ли перспективы у вакуфов в мусульманских регионах современной России? И в чем они заключаются? В современном Дагестане можно найти ряд доводов как "за", так и "против" восстановления вакуфов. Последние, пожалуй, перевешивают. Во-первых, в республике нет экономических ресурсов для учреждения вакуфов. Частно-семейная собственность, на которой покоится этот институт мусульманского права, уничтожена в ходе коллективизации и в полном объеме не восстановлена. Еще на первом общедагестанском референдуме 28 июня 1992 г. 83,7% голосовавших высказались против раздела колхозных земель на частные владения.
В нынешнем десятилетии положение особо не изменилось. Большая часть горных террас, где прежде находись вакуфные угодья, была заброшена в 60-80-е годы ХХ в. и сегодня, согласно мусульманскому праву, относится скорее к категории "мертвых земель". Урбанизация на равнине "съела" не меньше бывших вакуфных владений. Массовая светская грамотность и русификация региона вызвали серьезные изменения в системе исламского образования. Мусульманские школы и вузы содержатся уже не за счет вакуфов, а за счет частных пожертвований, доходов от аренды и частной торговли. Наконец, стоит отметить отсутствие у государства и мусульманских общин хороших специалистов по мусульманскому праву и навыков управления мусульманской собственностью. Легализация вакуфов потребует выработки законодательства о них, которое придется приспособить к имеющимся республиканским и федеральным законам о религиозных организациях.
К доводам в пользу развития вакуфов в постсоветском Дагестане относится в первую очередь либерализация законодательства о культах. По новому закону о свободе совести 1991 г. мусульманские общины Дагестана получили все права юридических лиц, что дает возможность легализации вакуфов в будущем. Во второй половине 1990-х годов власти смогли восстановить потерянный было контроль за развитием религиозной ситуации в республике.
Согласно новым федеральному и дагестанскому законам о свободе совести 1997 г., а также знаменитому дагестанскому Закону 1999 г. "О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности", в Дагестане закрыты появившиеся в 90-е годы зарубежные мусульманские фонды и миссионерские организации. Однако местные мусульманские общины сохранили полученные в постсоветское время широкие свободы, что дает им немало возможностей к учреждению и использованию вакуфов de facto, в обход действующего законодательства. Какие-то перспективы для реституции вакуфов в будущем могут быть связаны с ростом частного мусульманского капитала в республике.
Будущее вакуфных имуществ в Дагестане, вероятно, будет определяться сложным соотношением описанных выше тенденций. Можно быть уверенным лишь в том, что реституция вакуфов никоим образом не будет простым возвратом к прошлому.
