Татьяна Таболина В первом выпуске "Русского проекта" мы рассказали российскому читателю о К.Р. - Великом Князе Константине Константиновиче, о его судьбе и о трагической судьбе его детей, трое из которых разделили участь царской семьи, а остальные стали эмигрантами... И вот передо мной - небольшая книжечка, в которой столько лет таилась историческая сенсация: неизвестный автограф К.Р.! На обложке стилизованной вязью написано: "Новые стихотворения КР. 1886-1888". На шмуцтитуле надпись: "Глубокочтимому Отцу Иеросхимонаху Старцу Амвросию от автора. Константин. Петербург. 30 декабря 1889". И вот первые строки: "Когда, предвидя близкую разлуку, Душа болит уныньем и тоской, - Я говорю, тебе сжимая руку: Христос с тобой!" А далее - "Молитва", "На страстной неделе", "Колокола"... Многие строки здесь - поистине провидческие, которые тоской и болью отзывались в сердцах покинувших Россию после 1917 года кадет: "Знакомый благовест... И ласково, и нежно С далекой родины гудят колокола".
Страницы хранят следы многих рук, свечей, чернил: видимо, нелегкий путь прошла эта маленькая книга через столетия. Возможно, в келье известного всей России старца Амвросия вместе со стихами Фета и баснями Крылова хранились и эти стихи К.Р. Кто-то спас эту книгу перед самым разорением Оптиной пустыни после 1917 года, не без риска передавалась она из рук в руки. Об этом мы можем судить еще по одной многозначной надписи: "Эта книга силою судеб преподносится Николаю Николаевичу Горячеву - Володя. Москва, июня 5/18 1922 г.". Удалось восстановить цепочку, по которой стихи К.Р. с неизвестным до сего дня автографом передавались из рук в руки: они попали к собирателю рисунка Алексею Миронову, который работал в букинистическом магазине, скорее всего - от старообрядца, крупнейшего собирателя древнерусских книг Чуванова. По воспоминаниям, собиратель обладал широтой души и мог одарить и таким подарком. От Алексея Миронова книга попала в частную коллекцию Валерия Николаевича Набокова-Алексеева - удивительного человека, который обладает уникальной для коллекционера чертой - не держать все под спудом. Валерий Николаевич и разрешил нам ВПЕРВЫЕ (!) опубликовать неизвестный автограф К.Р. Но вот вопрос: почему президент Российской академии наук, "отец всех кадет", блистательный поэт подарил свою книгу оптинскому старцу Амвросию?
Великий старец преподобный Амвросий был прозорливцем и чудотворцем. В миру его звали Александр Михайлович Гренков. Он родился 23 ноября 1812 года в семье пономаря из села Большая Липовица Тамбовской губернии. Окончил Тамбовское духовное училище, духовную семинарию. Учение давалось ему легко: он знал древнегреческий, еврейский, французский, татарский языки. В детстве и юности он не был чужд радостям жизни, о монастыре и не думал. Одно время мечтал о военной службе - и, возможно, стал бы офицером... Вообще на Руси всегда существовала удивительная связь между воинами и монахами. О духе солдата думали лучшие умы России. В эмиграции о "душе армии" написано немало трудов. Нередко солдаты и офицеры уходили в монастыри: происходило это и после двух мировых войн, и после Афганистана, и во время чеченской войны... Так было и во времена Александра Гренкова. Сначала он не думал посвящать себя Богу. Но внезапно его поразил тяжелый недуг - и он дал обет принять монашеский постриг, если поправится. Но страсти одолевали - и не так просто было выполнить обет. Окончательно принять решение помог затворник Илларион, который промолвил: "Иди в Оптину, ты там нужен". Но вот был ли в Оптине сам Великий Князь? Сегодня мы можем с большой уверенностью предполагать, что был, как были там многие русские люди.
В 1842 г. в Летописи скита появилась запись о пострижении в мантию послушника из тамбовских студентов Александра Гренкова, который был наречен Амвросием. Он стал каким-то особенным старцем. К Амвросию стекались люди, которые вряд ли когда-нибудь собирались вместе. Лукавый кабатчик, простая деревенская тетка, экзальтированные барышни, циник-студент - и здесь же, среди этой публики, столпы русской культуры: Владимир Соловьев, Федор Достоевский, Лев Толстой... К нему прислушивается и Великий Князь Константин Константинович, преподносит свои стихи - видимо, в надежде услышать мнение старца. Подобно тому как К.Р. стал одним из символов белой эмиграции, так и старцы Оптиной пустыни были для нее символом подлинной веры, ибо подвиг духовных подвижников Оптиной всегда притягивал к себе самых разных православных людей России и зарубежья. 30 апреля (13 мая) 1990 года, в пятую неделю по Пасхе в Свято-Никольском соборе Монреаля Русская Православная Церковь Заграницей совершала прославление оптинских подвижников XIX-XX вв. Московской Патриархией они были прославлены в 1996 году.
В наши дни старчество в том его духовном виде, в каком его наблюдал К.Р., не возрождено - и можно только уповать, что оно возродится. Но не случайно в России первым был канонизирован старец Амвросий, его же лик первым воплотился в иконе. Всегда существовала духовная связь православных русских людей с Оптиной. Оптинское старчество воспитало не одно поколение православной интеллигенции, которая потом пошла под нож революции, и многие ее представители стали мучениками, сгинули в лагерях, эмигрировали... Но ведь нашелся столетие спустя неизвестный автограф К.Р., нашлась эта маленькая книга, сбереженная для потомков многими неизвестными нам людьми, - значит, и наше духовное возрождение возможно.
P.S. Мы просто возвращаем долги...
Наталья Айрапетова
За время подготовки наших материалов о К.Р. произошли и другие события, которые трудно объяснить какой-либо логикой, разве что магической логикой этих имен: московский певец и композитор Александр Данилов, о котором "НГ" уже рассказывала, именно в эти дни написал классический по форме романс "Молитва" на стихи К.Р., а также духовную песнь на стихи Ивана Алексеевича Бунина "И цветы, и шмели...", которые стали эпиграфом к "Русскому проекту". Как помнит читатель, именно эти два имени были объединены в первой нашей статье о К.Р. в рубрике "Русская Голгофа". Александр Данилов через "НГ" передал свои произведения в дар русской эмиграции: оба романса уже "уехали" в Канаду и США, а там, Бог даст, их услышат и в других странах.
