Александр Рябушев
"Неустрашимый" входит в родную гавань.
Кто защитит мир от морских пиратов XXI века? Интерпол? НАТО? Организация Объединенных Наций? Сегодня ответ на этот вопрос, к сожалению, не найден. Пока дипломаты, юристы и военные спорят, какой должна быть новая Конвенция ООН по морскому праву, современные «джентльмены удачи», имеющие на вооружении самую современную технику, в том числе, по некоторым данным, малую авиацию и даже подводные лодки, успешно контролируют самые оживленные судоходные маршруты. И все это, по сути, под носом ВМС ведущих стран мира.
Нынешние «корсары» с гранатометами, автоматами и пулеметами фактически чуть ли не еженедельно захватывают торговые суда, фактически превращая их в плавучие тюрьмы, узниками которых фактически становятся плененные экипажи. Только за последние 12 месяцев, несмотря на присутствие боевых кораблей, по официальным данным, у берегов Африки и Азии в руки пиратов попали почти 150 судов.
ГРАБЕЖ СРЕДЬ БЕЛА ДНЯ
В минувшее воскресенье в главную базу Балтийского флота – Балтийск – вернулся c дальнего похода сторожевой корабль БФ «Неустрашимый». В течение 138 суток (рекорд для постсоветской истории отечественного ВМФ) корабль находился в плавании, а с 27 октября прошлого года до начала января года нынешнего находился на боевой службе и сопровождал международные морские караваны в Аденском заливе.
Корреспондент «НВО» накануне встречи «Неустрашимого» побеседовал в Калининграде с Валентином Барташевым, капитаном сухогруза Lehmann Timber, который 28 мая 2008 года был взят на абордаж в Аденском заливе и на протяжении 42 суток находился под контролем сомалийских пиратов. После выплаты выкупа разграбленное судно было отпущен и еще неделю дрейфовало с поврежденным двигателем, пока не добралось берегов Йемена.
– В тот день, когда «Неустрашимый» уходил в дальний поход к африканским берегам, – рассказал «НВО» Валентин Барташев, – я как раз лежал в Калининградской областной больнице. Врачи не разрешили мне проводить корабль в море и рассказать экипажу о всех ужасах современного пиратства. Кстати, лечился я почти два месяца, так как за время плена получил целый «букет» недугов – от язвы желудка и болезни печени до опухших десен. Замечу, что я как капитан строго придерживался безопасного маршрута, петлял, как говорится, как заяц. Маршрут был разработан по данным, поступившим с английских военных кораблей, патрулирующих «коридор» до Южного Сомали. Мы несли вахту в усиленном режиме. Я вместе со вторым помощником и старпомом постоянно находились на мостике, в бинокль и по локатору наблюдали за океаном.
 Здравствуй, Балтийск! |
28 мая в полдень вдруг увидели, как нам навстречу со стороны Йемена несутся два быстроходных катера. В одном из них было пять человек, в другом – четверо. В руках – автоматы Калашникова и гранатометы. С приличной скоростью катера подошли к нашему судну, пираты забрались на палубу – к сожалению, палуба у нас лишь на полтора метра возвышается над водой. Я пытался маневрировать, но безуспешно. При этом, к счастью, успел нажать тревожную кнопку SOS, да и по интернету смог передать своему отцу в Калининград сообщение о захвате судна.
После чего пираты, рассказывает собеседник «НВО», ворвались в рубку и под угрозой оружия потребовали заглушить главный двигатель, затем согнали в рубку экипаж. На судне было 15 человек, в том числе украинцы, граждане Бирмы и один россиянин – капитан Барташев. Что примечательно – главарь банды, представившийся как Мухаммед Али, назвал имя капитана на ломаном английском языке, посоветовал «не дергаться», мол, у него «все схвачено и за все заплачено», в том числе и «кому надо на английских кораблях», сопровождающих гражданские конвои.
Почти все дни до выплаты выкупа экипаж сухогруза находился в рубке площадью 10 кв. м. Люди вынуждены были спать на палубе, без матрасов, довольствоваться скудным пайком. В первые сутки пираты обыскали все помещения и каюты, опустошили, естественно, капитанский сейф (там находились судовые деньги – 15 тыс. долл.), забрали даже постельные принадлежности, а также нижнее белье матросов. После чего Мухаммед Али приказал привести судно к сомалийскому побережью, в точке, обозначенной на карте как Qunigo Negro.
Через трое суток Lehman Timber встал в двух милях от берега у какой-то африканской деревни. Здесь на борт судна поднялся приплывший на катере некий Джеймс Вилс. Он заявил, что уполномочен английским правительством вести переговоры по освобождению экипажа в связи с его арестом, правда, за что судно арестовано – не объяснил. Попросил, чтобы капитан связался с судовладельцем и убедил его согласиться с требованием похитителей. То есть чтобы тот заплатил 3,3 млн. долл. Мол, сухогруз дороже и стоит 30 млн. долл., не говоря уже о содержимом трюмов, а это 6 тыс. тонн прокатной стали по цене 5 500 долл. за тонну.
Как утверждает капитан Барташев, он в первый же день захвата сухогруза позвонил генеральному директору судоходной компании Unitea marine Олафу Вольфу в Любек и также проинформировал о ситуации основного владельца этой фирмы Ханса Леманна. В ответ бизнесмены посоветовали не нервничать, выполнять все требования пиратов, а также не тратить силы на переговоры.
– Я тут же о нападении пиратов поставил официально в известность и крилинговую компанию на Кипре, нанимавшую нас для работы на господина Леманна, – рассказал «НВО» Валентин Барташев. – Затем позвонил в Лондон в штаб-квартиру международного профсоюза моряков ITF. Но там только развели руками. После этого нам отрубили спутниковую судовую связь. Самое страшное было ожидание и неизвестность. Особенно когда экипаж свезли на берег, посадили в вырытую в песке яму, а старейшина одного и местных племен грозился нас казнить, так как один из пиратов при штурме судна упал за борт и утонул.
Позже к берегу у деревеньки причалил буксир под панамским флагом. В нем был привезен выкуп – 750 тыс. долл. Деньги доставил какой-то англичанин. Выкуп пираты делили прямо на мостике сухогруза, на глазах у экипажа. Освобожденное судно вышло в море, но уже через сутки главный двигатель вышел из строя. Потом Lehman Timber неделю дрейфовал, пока его не заметил английский вертолет.
– Из всего произошедшего, – говорит Валентин Барташев, – я сделал всего один, но простой вывод. Нельзя с пиратами церемониться. Их во все времена вешали на реях.
 Поскорее бы запечатлеть памятное событие. Фото Юрия Часовникова |
С МОРСКИМ СПЕЦНАЗОМ НА БОРТУ
С тем, что нет смысла церемониться с пиратами, согласен и первый заместитель командующего Балтийским флотом вице-адмирал Василий Апанович. В минувшее воскресенье в военной гавани Балтийска он тоже встречал вернувшийся из дальнего похода «Неустрашимый». Ведь командир сторожевика – капитан 2 ранга Алексей Апанович – сын вице-адмирала. По флотской традиции экипажу «Неустрашимого» был преподнесен жареный поросенок. Командир соединения надводных кораблей БФ капитан 1 ранга Олег Гуринов, бывший старшим на борту, рассказал, что за время несения боевого дежурства в Аденском заливе в зоне ответственности «Неустрашимого» было сопровождено 15 конвоев (почти 70 судов, в том числе и иностранных). Приходилось трижды отбивать атаки пиратов.
Кстати, в память об этом в Балтийск «Неустрашимый» доставил конфискованный разбойничий катер. По мнению Гуринова, нужно активнее наладить тесное взаимодействие между кораблями НАТО и России, патрулирующими в районе Африканского Рога «коридоры безопасности», чтобы непосредственное совместное международное управление осуществлялось прямо в зоне действия пиратов. Присутствующий здесь же председатель Союза ветеранов Балтийского флота вице-адмирал Александр Бражник был еще категоричнее. По его словам, необходимо в Аденском заливе на острове Сокутро создать единую базу управления, включая спецслужбы, участвующие в борьбе с международным терроризмом. Уже давно, по мнению адмирала, международные экстремистские организации объединились с пиратами.
Именно по этой причине командование БФ отправило на «Неустрашимом» группу антитеррора. Она состояла из двух отделений «морских котиков» (подводных диверсантов) и взвода морской пехоты во главе с лейтенантом Артемом Федоровым. Эта группа во время сопровождения нефтяных танкеров через Аденский залив высаживалась на суда, чтобы не допустить приближения террористов-смертников к торговым караванам. Кроме этого морские спецназовцы участвовали в боевых вылетах, когда бандиты обстреляли датское судно Powerful.
– Пираты, – отметил в беседе с корреспондентом «НВО» командир корабельного вертолета К-27 Станислав Дробыш, – успешно используют пробелы в давно устаревшей Конвенции по международному морскому праву, которые не позволяют уничтожать скрывшиеся в территориальных водах Сомали катера и моторные лодки морских разбойников, совершивших вооруженное нападение в нейтральных водах.
– Нынешнее пиратство – это детище преступных организаций, – утверждает вице-адмирал Александр Бражник. – Представляя собой своего рода транснациональные корпорации, занимающиеся торговлей наркотиками, оружием, контрабандой, азартными играми, они перешли теперь к грабежу на море. Их первая статья дохода – пиратство в традиционном смысле слова. Вторая и, пожалуй, более существенная и актуальная в условиях разразившегося мирового финансового кризиса – выполнение заказов большого бизнеса. Как известно, монополии ведут между собой жесточайшую борьбу. И нередко, чтобы одолеть конкурента, опередить его с товарами, ослабить, нанеся ему материальный ущерб, прибегают к услугам пиратов. А некоторые компании направляют пиратов на грабеж и уничтожение собственных судов с ценным грузом, чтобы получить страховку.
 На палубе – моряки, морпехи, спецназовцы и летчики. |
ВЕШАТЬ НА РЕЕ?
Вот как прокомментировал «НВО» ситуацию с бандитизмом на морских и океанских просторах калининградский политолог, кандидат исторических наук, доцент Российского государственного университета имени Канта Владимир Абрамов: «В разговорах и действиях против современных корсаров наблюдается явное преобладание первого над вторым. Проблему пиратства нельзя заговорить. Здесь нужны эффективные меры. Пусть и достаточно жесткие. Можно подумать, что римские императоры сняли с повестки дня тему пиратов Средиземного моря с помощью выпуска деклараций в защиту судоходства. Да и позже в XVIII–XIX веках отношение к морским разбойникам было адекватным. Военные корабли безжалостно топили флибустьеров, а взятых в плен пиратов вешали на реях.
А сейчас наблюдается какой-то карнавал лицемерия. Можно годами вдалбливать целые страны в демократию путем ковровых бомбардировок. Но любые радикальные меры по борьбе с наркоторговцами, торговцами людьми или пиратами тут же вызывают истошные вопли о необходимости соблюдения международного права и принципов гуманизма. Подобная щепетильность имеет смысл тогда, когда и противник соблюдает правила. Борьба с пиратством – не рыцарский турнир. Уничтожение корсарского флота и блокада портов, которые служат его базами, гораздо эффективнее, чем поиск в акватории в несколько десятков тысяч квадратных миль моторных лодок с пулеметами».
Стоит обратить внимание, полагает эксперт, и на то, что вокруг нынешних пиратов активно формируется целая индустрия обслуживания «джентльменов удачи». Не говоря уже о продаже скоростных катеров в такие интересные районы, как Африканский Рог или устье Нигера. Вдобавок в Европе появилось несколько посреднических контор, через которые пираты ведут переговоры с владельцами судов. Эти же структуры обеспечивают передачу выкупа.
Кстати, помимо юристов среди посредников хватает ветеранов – «рыцарей плаща и кинжала». Например, из британского диверсионного подразделения SAS. Понятно, что посредники заинтересованы не только в сумме выкупа, поскольку работают за процент от него. Им интересно, чтобы «Веселый Роджер» все чаще реял над морем. Поэтому подлинная борьба с пиратством требует жесткого контроля за его европейской инфраструктурой. Юристы в костюмах от Кардена сейчас наносят свободе судоходства не меньший вред, чем их подельники, вся одежда которых состоит из пулеметных лент и подсумка с гранатами.
