Игорь Плугатарёв
Владивосток, март 2009-го. Свечи в память о погибших 40 лет назад.
Фото Reuters
В начале и середине марта в Приморье и в Хабаровском крае прошли мероприятия, посвященные 40-летию локального вооруженного конфликта между СССР и Китаем на острове Даманский. Уровень их был высоким лишь относительно – самым большим госчиновником стал полномочный представитель российского президента в Дальневосточном федеральном округе Олег Сафонов. А возложение цветов в Хабаровске (здесь сегодня живут 135 участников тех событий, объединенных в городскую общественную организацию «Даманцы»), митинг-реквием в Дальнереченске (в этом городе похоронены большинство погибших) и крестный ход в селе Нижнемихайловское (здесь находится застава имени Героя Советского Союза Ивана Стрельникова) прошли с подчеркнутой сдержанностью. На информационном поле РФ также наблюдались лишь эпизодические выступления. Между тем и по прошествии десятков лет различные аспекты «уроков Даманского» остаются весьма актуальными.
ПОЛИТКОРРЕКТНЫЕ ПЕРЕГИБЫ
В смысле сдержанности характерен официоз Пограничной службы ФСБ: «В 1967–1969 годах, нарушая пограничный режим, группы гражданских лиц и военнослужащих сопредельного государства систематически преднамеренно выходили на советскую территорию, откуда всякий раз выдворялись пограничниками без применения оружия» (выделено мной. – И.П.). Видимо, пресловутая политкорректность в нынешних условиях (Пекин для Москвы – стратегический союзник, денежный покупатель оружия, самый весомый партнер по ШОС) в данном контексте не позволяет назвать Китай Китаем, который в эпоху Мао Цзэдуна на протяжении ряда лет занимался силовыми провокациями, приведшими в 1969-м к жестокому кровопролитию.
Герой Советского Союза генерал-лейтенант в отставке Юрий Бабанский (40 лет назад – младший сержант, взявший на себя командование заставой после гибели ее начальника Стрельникова в первые минуты боя) тоже оценивает те события с позиций нынешних: «Сейчас КНР хочет строить с Россией добрососедские отношения. Нужно весьма осторожно обращаться с воспоминаниями об этом кровопролитном конфликте».
О том, как развиваются эти «добрососедские отношения», будет сказано ниже, а пока согласимся с тем, что, разумеется, не следует смотреть на каждого нынешнего представителя Поднебесной как на «опричника Мао» (хунвейбина и цзаофаня). Таковых, с кинжалом в зубах лезущих на исконно русские земли за Амуром и Уссури, «приращенные» когда-то «для царя-батюшки» усилиями ряда отечественных первопроходцев (Ермак, Ерофей Хабаров, Семен Дежнев, Иван Москвитин, Владимир Атласов – кто бы их хорошо помнил ныне на Руси Великой?), изображали на «антикитайских» плакатах в десятилетия противоборства двух держав. Такую «наглядную» агитацию вывешивали тогда даже в школах. Но так ли уж необходимо себя «сдерживать», памятуя о том, что на переданном 16 мая 1991 года (еще при СССР) Китаю острове Даманском ныне действует Музей славы китайских пограничников и Народно-освободительной армии Китая (НОАК)?
Небезобидно и то, что в нынешнем марте, вспоминая те события, мы «не устаем повторять» (в том числе и устами защищавшего эту небольшую частичку земли генерала Бабанского), что «Даманский ни тогда, ни сейчас не представлял какой-либо хозяйственной или военно-стратегической ценности». Если судить по одному из интервью Бабанского, для него «сегодня очевидно», что уже тогда этот остров «был китайским», поскольку – далее цитирую – «в международной практике принято, что граница между государствами проходит по фарватеру судоходных рек. В случае с Китаем было не так». Мол, до китайской территории с Даманского было всего «несколько десятков метров». На самом деле «до Китая» через обтекающую остров реку было метров 250–300, а с российского берега до Даманского – метров 500–600. Не случайно переговоры велись еще 22 года с момента боестолкновения на острове, пока Москва и Пекин договорились «на счет фарватера» Уссури в этом месте.
Подобные вещи без каких-либо подчеркнутых «пророссийских оговорок» произносятся в то время, когда нынешние хозяева острова именуют его Чжэньбаодао, что в переводе означает «Драгоценный» (или «Остров сокровищ»).
Эта примечательная топонимика – тонкие детали, но подходы к подходам к освещению и наглядному памятованию тех событий у нас и у китайцев разительно разнятся (прошу простить за два невольных каламбура подряд). Тем более что, по некоторым сведениям из самого Китая, там отметили годовщину конфликта хоть и не пышно (зачем перебарщивать?), но, скажем так, без сдерживания излишних эмоций. И не без откровенных традиционных напоминаний о том, что «земли за Амуром и Уссури по праву принадлежат» КНР. Остров «Драгоценный» же для нее таковой потому, что на нем была пролита кровь китайских граждан. Вдобавок здесь уж очень хорошо идет ловля крупной рыбы (кета, хариус, калуга, щука). Кстати, сами российские пограничники отнюдь не понаслышке знают об этом.
Здесь уместно напомнить о том, что китайцев с младых ногтей приучают к мысли о том, что Россия (пусть не нынешняя, но царская) в XIX веке «оккупировала» заамурские и зауссурийские земли слабой в ту пору Срединной империи. Во всяком случае, в китайском школьном учебнике истории для 8-го класса в рамках девятилетней общеобразовательной школы в системе обязательного обучения публикуется соответствующая карта-схема на этот счет. И, скажем, Амур на картах этой «расширенной» Поднебесной именуется по-китайски Хэйлунцзян, Сахалин – Куедао, Хабаровск – Боли, Благовещенск – Хайланьбао┘
Владивосток на упомянутой схеме называется Хайшенвэй (в переводе Бухта Голубого Трепанга). Любопытно, что в этом дальневосточном русском городе одно из местных ликероводочных предприятий уже выпускает водку «Хайшенвэй». Причем, как говорят аборигены, изготавливают ее из китайского спирта┘
Вот это – добрый знак для Пекина! В духе распространенного МИД РФ накануне передачи Китаю в октябре прошлого года еще одного острова – Тарабарова – заявления, согласно которому этот «акт доброй воли» «придаст дополнительный импульс развитию добрососедских связей между Россией и Китаем, в первую очередь – разнопланового сотрудничества приграничных районов двух стран».
ПОШУМЕЛИ И УСПОКОИЛИСЬ
Напомним, что с недавней передачей Китайской Народной Республике части Большого Уссурийского острова, являющегося пригородом Хабаровска, и острова Тарабарова Поднебесной отошло в общей сложности 174 кв. км российской территории, в результате чего граница КНР продвинулась почти на 50 верст в глубь российской земли.
Пусть тут будет некоторое морализаторство, но в легкую говорить на этом фоне, что «так и надо!» (в смысле раздаривать острова), человеку, пограничнику, который в 1969-м насмерть стоял на Даманском, по меньшей мере странно.
Впрочем, это уже общая тенденция. С тех пор, как в 2004 году тогдашний президент РФ Владимир Путин закрепил своей подписью в Пекине окончательное решение о скорой передаче Большого Уссурийского и Тарабарова, многие местные политики отлично пропиарили себя. Кричали: «Не дадим!», «Руки прочь от наших островов!» и тем самым набирали очки на проходивших в эти годы в разных регионах выборах. Подобной шумихой все и закончилось.
А следом, когда острова начали передавать, те же люди заговорили «в духе решений Москвы». Так, губернатор Хабаровского края Виктор Ишаев высказал убеждение, что «с точки зрения экономики мы ничего не потеряли». А экс-губернатор Амурской области Владимир Поливанов заметил, что «сверхпринципиального значения эти острова не имеют – это не Южно-Курильская гряда: отдай мы ее Японии, и потеряли бы Охотское море и сверхбогатые рыбные запасы шельфа». Поливанов убежден, что Россия, лишившись Тарабарова и части Большого Уссурийского, не понесла серьезных экономических и территориальных потерь, зато наконец урегулировала вопрос границы со страной, которая на сегодня является «наиболее сильным государством мира, в то время как Америка слаба как никогда».
Осенью прошлого года автору этих строк довелось наблюдать за очередной дискуссией Столыпинского клуба (действует в России с 2006 года). Так вот, довольно известные в нашей стране экономисты, политологи и бизнесмены (среди которых были и бывшие военные, а владелец одной крупной московской фирмы и вовсе оканчивал Уссурийское суворовское училище) высказывали похожие точки зрения. Тезисно они выглядят так: Китай год от года крепнет экономически, технологически, политически и в военном отношении, что позволит ему уже лет через 15–20 «подвинуть» США с пьедестала единоличного вершителя миропорядка. И в этой ситуации, являясь давним стратегическим партнером Поднебесной, Россия бесспорно получит ощутимые преимущества. При трениях же с Китаем Вашингтон всячески будет пытаться еще глубже вбить клин между двумя большими соседствующими державами.
Альтернативного же патриотического мнения о том, что «уже лет через 15–20 подвинувшая США» Поднебесная может реально захотеть к трем островкам на Уссури прирастить еще один – уже на море – Сахалин, или «исконно китайский Куедао», на заседании Столыпинского клуба не прозвучало┘
Тарабаров отныне будет обозначаться на картах как Иньлундао (что в переводе значит «Остров Серебряного Дракона»), а западная часть Большого Уссурийского – Хэйсяцзыдао («Остров Черного Медведя»; его восточная часть осталась за Россией). Хотя, согласно разысканиям местных краеведов, Тарабаров, находящийся в месте впадения Уссури в Амур, получил свое название во втором десятилетии прошлого века, когда в 1912 году на нем поселился и завел здесь хозяйство крестьянин Сергей Тарабаров. Официально остров был закреплен за СССР в 1929 году. Но в 1964-м Пекин в одностороннем порядке решил пересмотреть эти «несправедливые» договоренности. С той поры и велся переговорный процесс, закончившийся в пользу Китая.
Конечно, Москва отдавала Даманский, Тарабаров и половину Большого Уссурийского не как некий управдом в популярном комедийном фильме. Помните: «Кемска волость? Господи, я-то думал, да пусть забирают себе на здоровье!» Но российская власть могла бы, не афишируя себя (когда очень надо, она может это делать), пошевелить общественность, чтобы та повозмущалась на фоне достигнутых договоренностей. Скажем, какие-нибудь «Наши» выступили бы. Или заказать соответствующие опросы ВЦИОМу или Левада-Центру. Дабы в Пекине увидели, что хотя «кемски волости» и передаются, но «не все так просто». Кстати, по некоторым данным, при демаркации Москва и Пекин обменялись островами: китайцы, получив территории в Хабаровском крае, отказались от притязаний на остров Большой в Читинской области. Но официально это не подтверждается, никакой пиар-акции по этому случаю в России не наблюдалось.
В данном контексте остается заметить, что в России про запас есть еще один остров Даманский, который у нас уж точно никому не отойдет. Вернее, он уже давно отошел – под парк культуры и отдыха. Этот остров, расположенный в месте впадения реки Которосль в Волгу, находится в Ярославле и является центром всех городских увеселительных мероприятий. Есть ли здесь какие-то уголки, которые напоминали бы о героическом Даманском (ныне Чжэньбаодао) на далекой Уссури, неизвестно.
Хотя не теряет актуальности несколько обновленная с советских времен шутка: «На белорусско-китайской границе полный порядок» (раньше говорили – на китайско-польской). Во всяком случае, ее злая ирония на фоне описанного выше (и ниже), думается, достаточно актуальна.
 В окопах на Даманском. Март 1969 года. Фото с сайта www.damanski-zhenbao.ru |
МАРТОВСКОЕ ПОБОИЩЕ
В России в марте 2009-го почти никто не вспомнил о том, что бой 2 марта на Даманском не имел аналогов в мировой истории. Даже во время Великой Отечественной войны! Это побоище (для китайцев) даже вошло в энциклопедию «Великие битвы и сражения ХХ века». Надо только представить: первоначально в бой вступили 32 советских пограничника, вооруженных в основном автоматами и пулеметами, против которых действовал китайский пехотный батальон (до 500 человек). Да еще при поддержке огня артиллерии и минометов (по каждому защитнику российского рубежа бил примерно один орудийный ствол). Если у кого-то плоховато с арифметикой, поясню: на каждого 20-летнего «погранца» (офицеры были ненамного старше) в этом бою приходилось по полтора-два десятка солдат и офицеров регулярной китайской армии. При этом семь пограничников погибли в первые секунды боя, они не успели даже вскинуть автоматы.
Через некоторое время на подмогу оставшимся, принявшим более чем неравный бой с 23 солдатами подоспел начальник соседней заставы, старший лейтенант Виталий Бубенин (ныне генерал-майор погранвойск в отставке, Герой Советского Союза). В разговоре с автором этих строк он вспоминал, как на другой день на Даманский прибыл первый зампред председателя КГБ СССР генерал-полковник Николай Захаров. Он лично исползал весь остров (длина 1500–1800, ширина 500–600 м, площадь 0,74 кв. км), изучил все обстоятельства беспрецедентной схватки. После этого Захаров сказал Бубенину: «Сынок, я прошел Гражданскую войну, Великую Отечественную, борьбу с оуновцами на Украине. Все видел. Но такого – не видел!»
А генерал Бабанский рассказал, что самый примечательный эпизод в полуторачасовом бою был связан с действиями младшего сержанта Василия Каныгина и повара заставы рядового Николая Пузырева. Они успели уничтожить наибольшее число китайских солдат (позже подсчитали – почти взвод). Причем, когда у них закончились патроны, Пузырев подполз к убитым врагам и забрал у них боезапас (у каждого нападавшего было по шесть магазинов к автомату, в то время как у советских пограничников – по два), что позволило этой паре героев продолжить бой...
Сам начальник заставы Бубенин в какой-то момент жестокой перестрелки сел на БТР, оснащенный башенными пулеметами КПВТ и ПКТ, и, по его словам, положил целую пехотную роту военнослужащих НОАК, перебиравшихся на остров с целью подкрепления уже ведущих бой нарушителей. Из пулеметов старший лейтенант подавлял огневые точки, а колесами давил китайцев. Когда БТР был подбит, пересел на другой и продолжал класть солдат противника, пока и в эту машину не угодил бронебойный снаряд. Как вспоминал Бубенин, после первой контузии в начале стычки «весь дальнейший бой я вел на подсознании, находясь в каком-то ином мире». Армейский полушубок офицера вражеские пули разорвали на спине в лоскуты.
Кстати, такие полностью бронированные БТР-60ПБ были применены в боестолкновении впервые. Уроки конфликта учитывались по ходу его развития. Уже 15 марта солдаты НОАК выходили в бой, вооруженные значительным количеством ручных гранатометов. Ибо с целью пресечения новой провокации к Даманскому подтянули уже не два БТР, а 11, четыре из которых оперировали непосредственно на острове, а 7 находилось в резерве.
Это действительно может показаться невероятным, «явно преувеличенным», но факты таковы, что после завершения боя на острове собрали (и передали потом китайской стороне) 248 трупов солдат и офицеров НОАК.
Генералы, как Бубенин, так и Бабанский, и поныне скромничают. В разговоре со мной года три назад ни один из них не претендовал на цифру китайских потерь больше признанной официально, хотя понятно, что десятки убитых китайцы успели оттащить на свою территорию. Кроме того, пограничники удачно подавляли огневые точки неприятеля, обнаруживаемые на китайском берегу Уссури. Так что потери нападавших вполне могли составлять 350–400 человек.
Показательно, что сами китайцы до сих пор не рассекретили цифры потерь 2 марта 1969 года, которые выглядят воистину убийственными на фоне урона советских «зеленых фуражек» – 31 человек. Известно лишь, что в уезде Баоцин расположено мемориальное кладбище, где покоится прах 68 китайских военнослужащих, не вернувшихся с Даманского живыми 2 и 15 марта. Из них пятерым присвоены звания героев КНР. Очевидно, существуют и другие захоронения.
Всего в двух боях (второе нападение китайцев случилось 15 марта) погибли 52 советских пограничника, в том числе четыре офицера, включая начальника Иманского (ныне Дальнереченского) погранотряда полковника Демократа Леонова. Он наравне со Стрельниковым, Бубениным и Бабанским был удостоен Золотой Звезды Героя Советского Союза (посмертно). Ранены были 94 человека, из них 9 офицеров (был контужен, а потом ранен и Бубенин). Кроме этого свои головы сложили семь мотострелков, которые участвовали в поддержке «зеленых фуражек» во втором бою.
15 марта исход дела в конце концов решил огневой дебют армейского дивизиона БМ-21. В ту пору суперсекретный «Град» нанес огневой удар по китайской территории на глубину до 20 км и в течение 10 (по другим данным – 30) минут произвел несколько залпов фугасно-осколочными боеприпасами. Поражение было впечатляющим – почти все резервы, склады и пункты боепитания противника были уничтожены. Китайцы еще в течение получаса вели по острову беспокоящий огонь, пока не утихли окончательно. По некоторым оценкам, от удара «Градов» они могли потерять не менее 700 человек. На продолжение провокаторы не решились. Есть также сведения, что 50 китайских солдат и офицеров были расстреляны за трусость.
ГРАБЕЖ ПОД ВОДКУ «ХАЙШЕНВЭЙ»
Руководство КНР в настоящее время не заявляет открыто о территориальных притязаниях к России. Тем не менее граждане Китая осуществляют мирный захват дальневосточных территорий РФ. Об этом говорят уже с середины 1990-х годов многие наблюдатели – от рядовых граждан до продвинутых политтехнологов. В 2004 году генерал Бубенин издал книгу воспоминаний «Кровавый снег Даманского». «НВО» уже как-то приводило из нее одну цитату, которую стоит напомнить и сегодня: «Кто бы мог подумать, что российские женщины действительно будут «крахмалить простыни» для толп китайцев, ныне как бы законно проникающих в тот же Хабаровск и Владивосток. Сейчас только не желающий видеть не видит, что экспансия российского Дальнего Востока Китаем сегодня налицо и успешно продолжается. Мне представляется, что любить, дружить и уважать соседей обязательно надо, но не до такого же маразма».
Насчет «маразма» Бубенин здесь, как представляется, отнюдь не перебрал, если вспомнить описанный выше факт производства водки «Хайшенвэй» во Владивостоке. Который, как учат в Поднебесной школьников, когда придет время, будет носить «свое историческое название» не только на красивых водочных этикетках...
Пока же на амурско-уссурийском отрезке более чем 4380-километровой российско-китайской границы царит относительное спокойствие. Накануне 40-летних событий на Даманском на реке Уссури начальник Пограничного управления ФСБ в Приморском крае генерал-лейтенант Владимир Лакизо встретился с командующим Цзилиньским провинциальным военным округом КНР генерал-майором Юэ Хуйлаем. Они, по официальному сообщению пресс-службы погрануправления во Владивостоке, провели переговоры о дальнейшем сотрудничестве по охране государственных границ. Кроме того, делегация российских пограничников посетила одну из застав на китайско-корейской границе, побывала на мемориальном комплексе погибших в 1945 году советских воинов в Люйшуне (Порт-Артуре).
(Китайцы пока еще не отваживаются пригласить наших «зеленых фуражек» посмотреть свой упомянутый выше Музей славы на отошедшем им острове Даманском. И это – добрый знак для нас. Или «все еще впереди»?)
На фоне такой «идиллии отношений» китайцы, легально оказавшиеся в Приморье или российском Приамурье (да и в Сибири), а также их сподвижники по сухопутному браконьерству с паспортами граждан РФ вот уже почти два десятилетия активно разграбляют флору и фауну (ее – особенно) заповедных таежных пущ в тамошних краях. В период службы автора в некогда существовавшей отдельно от ФСБ Федеральной пограничной службе в ежедневных сводках постоянно появлялись сообщения об этом. Китайцы вывозят к себе, например, сотни и тысячи шкурок тарбагана (это степной сурок, мех которого высоко ценится на мировом пушном рынке) и мешками – лапы медведя (особый деликатес). К своему столу наши «добрые соседи» массово собирают и дальневосточных лягушек, стоимость икры которых доходит в Поднебесной до 50–80 тыс. рублей за килограмм! Известны случаи, когда ловля земноводных осуществлялась самым варварским методом: в водоем вливался химикат, и лягушки, спасаясь от гибели, полуживыми выползали на берег, где за ними не надо было даже гоняться: собирай – не хочу!
Да и вообще китайцы в этом плане не стесняются. К примеру, о скупке меха или медвежьей желчи они могут объявить и через местные российские СМИ. И, едва сводящие концы с концами, тамошние жители сломя голову бросаются в тайгу, чтобы успеть наловить побольше ценной живности.
Каждый год в октябре, пока на нерест в Уссури и Амур идет кета, обе стороны на 20 дней в соответствии с достигнутыми еще в 1994 году договоренностями запрещают в реке всякий лов рыбы. В этот период между региональным пограничным управлением ФСБ России и пограничным управлением Хэйлунцзянского провинциального военного округа НОАК организовано взаимодействие по реализации данного соглашения в направлении пресечения рыболовства и браконьерства. Однако, по поступающей с места информации, количество китайских рыбаков и лодок на пограничных участках рек Амур и Уссури в этот отрезок времени никогда не изменяется. И фарватер им не помеха. Российские пограничники изымают километры сетей, сотни метров крючковых снастей, десятки китайских вентерей.
Можно смело предположить, что на фоне нынешнего экономического кризиса и увеличения числа безработных в Дальневосточном регионе РФ этот дикий лов лягушек, рыб, пушных зверьков и медведей в пользу Китая будет только развиваться. Но российская погранслужба, в 2002 году влившись в ФСБ, почти перестала информировать общественность о том, как китайцы осваивают свои «будущие территории». Все та же политкорректность (замешанная на патологической засекреченности)... Благо, таможня еще поставляет кое-какую информацию.
СРАВНИМ И ЗАДУМАЕМСЯ
Кровавое столкновение на Даманском и вооруженная агрессия Грузии против Южной Осетии. Есть параллели? Да, с точки зрения военной составляющей они наблюдаются.
По воспоминаниям генерала Бабанского, регулярные нарушения китайцами границы без применения оружия «стали для нас штатной ситуацией. А когда начался бой, мы почувствовали, что патронов-то у нас маловато, резервов нет, да и подвоз боеприпасов не обеспечен». Бабанский утверждает также, что строительство китайцами дороги к границе, объясненное ими как освоение района в сельскохозяйственных целях, «мы приняли за чистую монету». Так же было воспринято и замеченное перемещение китайских войск, объясненное учениями. Ночью наблюдение хоть и велось, но «наши наблюдатели ничего не видели: у нас имелся всего лишь один прибор ночного видения, да и тот позволял что-то рассмотреть на расстоянии не больше 50–70 метров». Дальше – больше. 2 марта на полигонах проходили армейские учения всех войск, дислоцированных в районе. К ним была привлечена и значительная часть офицеров-пограничников, на заставах оставались всего по одному офицеру. Складывается впечатление, что в отличие от советских военных китайские разведку провели неплохо. «Прежде чем подкрепление дошло до нас, оно должно было возвратиться к месту постоянной дислокации для приведения техники в боевую готовность, – рассказывал также Бабанский. – Поэтому прибытие резерва заняло больше времени, чем это было предусмотрено. Нам бы расчетного времени хватило, мы и так продержались полтора часа. И когда армейцы вышли на свои рубежи, развернули силы и средства, на острове практически все уже закончилось».
А теперь вспомним 8 августа 2008 года в Южной Осетии. Провокации грузинских военных и спецслужб в зоне конфликта также стали для российских миротворцев «штатной ситуацией». Сосредоточения войск Саакашвили чуть ли уже не под стенами крайних домов Цхинвала проморгали и хваленое ГРУ, и Генштаб, в который эта спецслужба входит. Главное оперативное управление Генштаба к тому же начало переселяться на время ремонта и было лишено средств связи. Складывается впечатление, что грузинское ГРУ разведку провело неплохо. Разве что решение о применении войск было принято высшим военным руководством оперативно (в то время как в случае с Даманским в Москве «всё не решались»). Но частей Северо-Кавказского военного округа оказалось все же недостаточно для выполнения операции по оказанию помощи миротворцам. Пришлось вызывать подразделения ВДВ из глубины России. Они-то, по недавнему признанию начальника Главного управления боевой подготовки и службы войск генерал-лейтенанта Владимира Шаманова, «внесли решающий вклад в успех операции по принуждению Грузии к миру в августе 2008 года».
На Даманском активно применялась новая техника. У Цхинвала ее не было.
Конфликты, конечно, совершенно разные. А «грабли» – всё одни и те же. Лбы, жаль, всегда другие.
