Виктор Мясников
Президент собрал всех, чтобы выслушать пренеприятные подробности о взрыве Баксанской ГЭС.
Фото Reuters
Террористическая война на Северном Кавказе перешла в новое качество. В Кабардино-Балкарии в течение нескольких дней были подорваны Баксанская ГЭС и вышка мобильной связи. Одновременно в дагестанском Буйнакске убиты три старших офицера и совершено нападение на КПП воинской части. Дерзкие резонансные преступления продемонстрировали слабость антитеррористических силовых структур.
КОГДА НЕТ ПОРЯДКА
В 5 утра 21 июля, как считает следствие, не менее шести боевиков проникли на территорию Баксанской ГЭС. Охрану сняли легко. Сотрудник вневедомственной охраны 41-летний прапорщик милиции Аслан Межгихов спал на заднем сиденье своей автомашины перед воротами охраняемого объекта. 25-летний сержант милиции Тимур Тутуков спал на матрасе в каптерке. Никого не было в бронекапсуле на проходной. За сон на посту в военное время расстреливают. Именно так поступили боевики с охранниками, слишком буквально понимающими шутку: «Сторож – это человек, который раз в три дня спит не дома».
В машинном зале ГЭС были захвачены, избиты и связаны скотчем мастер и машинист. Диверсанты заложили пять взрывных устройств с дистанционными и часовыми взрывателями в турбинном зале и на масляных переключателях высоковольтного распределительного устройства. Суммарно – 10 кг в тротиловом эквиваленте. Четыре бомбы взорвались в 5.20 и 6.00, повредив два гидрогенератора из трех и обесточив две линии электропередачи. Вспыхнувший пожар был погашен только к 9 утра. Работников станции бандиты из зала предусмотрительно вывели. Видимо, не хотели приобрести «кровников». Пятую бомбу, не сработавшую, обезвредили саперы. Восстановление станции и замена гидрогенераторов обойдутся в полтора миллиарда рублей и два года работ.
Диверсионную атаку на энергообъект можно было предотвратить. Примерно за два часа до нападения на ГЭС возле МОВД «Баксанский» сработало взрывное устройство, прикрепленное к забору. Оперативный дежурный немедленно доложил об этом ответственному отдела вневедомственной охраны (ОВО). Тот был обязан сообщить об обострении обстановки всем постам, в первую очередь на особо охраняемом объекте. Но служебные обязанности не выполнил, и милиционеры проспали собственную смерть.
23 июля у президента РФ Дмитрия Медведева состоялось совещание, на котором присутствовали только что посетивший Баксанскую ГЭС вице-премьер Игорь Сечин, президент Кабардино-Балкарской Республики Арсен Каноков, министр внутренних дел Рашид Нургалиев и руководитель ФСБ Александр Бортников. На столь высоком уровне теракты давно не обсуждались.
Президент недовольства не скрывал: «Это неприемлемая вещь. Несмотря на то что мы смогли уйти от проблем с энергопитанием, произошла диверсия, погибли люди, что делает происшествие трагическим. У нас, к сожалению, стандартная практика. Пока что-то не произойдет – служба безопасности не работает. Руководители компании не чешутся. Бандиты нашли слабое звено. Это плохой случай. Такого еще не было», – отметил Дмитрий Медведев.
Президент КБР Арсен Каноков пожаловался, что после объединения управлений внутренних дел Баксанского района и города Баксан вместо 255 сотрудников, положенных по штату, там трудится всего 130 милиционеров. «Ответственность мы с себя не слагаем, потому что не только правоохранительная система виновата в том, что происходит, – признал Каноков. – Мы сейчас вместе с Общественной палатой, главами районов, представителями правоохранительной системы анализируем ситуацию. Нам сложно понять причины┘»
«Причины, Арсен Баширович, такие же, как и везде, – ответил Дмитрий Медведев. – Если такие проявления происходят, значит, порядка нет, значит, людей чем-то вербовали в свои отряды и платили деньги за совершение подобного рода диверсий и террористических актов».
ТУРИСТИЧЕСКИЙ АД
Порядка в Баксанском районе действительно нет уже лет двадцать. Среди туристов этот район Приэльбрусья считается самым опасным. На туристических форумах полно леденящих душу рассказов о местных бандитах, воровстве, разбойных нападениях, избиениях и изнасилованиях. При этом заявление в милицию некоторым пострадавшим удалось подать только в Нальчике. В Баксане не принимали. Местная милиция, судя по этим рассказам, сама не прочь поживиться за счет приезжих. Особенно усердны в этом плане инспекторы ГАИ, не пропускающие ни одну автомашину с «чужим» номером.
Попустительство и безнаказанность привели к закономерному итогу. В прошлом году состоялось оперативное совещание по результатам оперативно-служебной деятельности милиции города Баксана и Баксанского района за первый квартал 2009 года. На нем отмечалось, что количество тяжких и особо тяжких преступлений выросло почти в два раза, отмечен рост групповых преступлений. Распространяется религиозный экстремизм, появились преступные сообщества, действующие под религиозным прикрытием. В Баксанском районе стало системой вымогательство денег на «джихад». Убиты трое сотрудников милиции.
Что касается ситуации с наркотиками, начальник Следственного управления при МВД по КБР полковник милиции Мухарби Афашагов сказал, что молодежь уже в недалеком будущем рискует разделиться на три категории – наркоманов, радикальных исламистов и алкоголиков.
В 2009 году на территории Кабардино-Балкарии было ликвидировано 9 баз боевиков, в том числе пять, оборудованных для длительного проживания. Обнаружено 30 тайников с оружием, мини-лаборатория по производству взрывных устройств. Изъято 189 единиц огнестрельного оружия, в том числе 34 автомата, 44 пистолета, 4 гранатомета, а также около 16 тыс. единиц боеприпасов, в том числе 104 гранаты и 14 самодельных взрывных устройств. Ликвидировано 24 члена незаконных вооруженных формирований. В свою очередь, члены НВФ совершили 16 преступлений в отношении сотрудников милиции, в том числе 9 – с применением самодельных взрывных устройств. При этом погибло четверо и ранено 12 сотрудников милиции.
Как показал год нынешний, успехи спецслужб и милиции нисколько не помешали активизации бандподполья в 2010 году. Более того, в марте спецслужбы ликвидировали лидеров ваххабитов Кабардино-Балкарии Анзора Астемирова и Валерия Этезова. Казалось бы, можно было ожидать спада деятельности дезорганизованных экстремистов. Но именно после этого была развязана самая настоящая террористическая война против милиции. Наиболее громкие вылазки террористы совершили именно в Баксанском районе. 20 мая убит зампрокурора района Руслан Махов. 22 мая расстреляны четверо сотрудников ФСИН, в том числе женщины, трое из них погибли.
Затем последовала целая серия нападений, убийств, взрывов. После масштабной диверсии на Баксанской ГЭС, когда в район приехала масса правоохранителей, бандиты демонстративно продолжали действовать. 25 июля двое преступников, ворвавшись в дом, буквально изрешетили пулями следователя Баксанского РОВД и его мать. А 26 июля подорвана вышка мобильной связи возле села Тегенекли.
 Когда милиция прячет лица, боевики поднимают головы. Фото Reuters |
БАЛАНС ИНТЕРЕСОВ
Те, кто грабил туристов по дороге на Эльбрус 15–20 лет назад, сейчас задают тон общественной жизни. В нынешних бандформированиях, по сообщениям местных жителей, сплошь молодые люди 19–24 лет. Ваххабизм, позволяющий насилие в отношении «неверных», в том числе мусульман других конфессий, пришелся им как нельзя кстати. Туристами бандиты уже не ограничиваются, «налогом на джихад» обложен весь местный бизнес. Показательные убийства предпринимателей и поджоги магазинов якобы за торговлю спиртным быстро усмирили всех несогласных. Разложившаяся милиция Приэльбрусья даже сама себя уже не способна защитить.
Не надо говорить, что причиной всему бедность и безработица. Когда в соседних регионах строили гостиницы, канатные дороги, горнолыжные трассы и создавали рабочие места, в Баксанском районе все население дружно уничтожало саму основу туристического бизнеса. Лесники, милиционеры и прочие люди при власти просто вымогали деньги с туристов за проезд, проход, стоянку┘ Другие грабили, третьи – торговали краденым горным снаряжением. И все население дружно покрывало преступников. Все ведь друг другу родня, соседи, односельчане и своих не выдают.
Теперь точно так же подрывается весь местный бизнес. Никаких новых рабочих мест создаваться не будет, об инвестициях речи нет, а государственные субсидии придется поделить с бандитами. Местные жители прекрасно знают, кто ваххабит, кто бандит, но помалкивают. К прежней родоплеменной солидарности добавился страх. И местные милиционеры наверняка знают, чем промышляют их бывшие одноклассники, соседи и троюродные братья.
Местные стражи порядка всегда знают «в лицо» каждую местную машину и ее хозяина. Но если посмотреть милицейские сводки, сплошь и рядом столкновения происходят с боевиками, которые находились в машине, остановленной для досмотра. Но останавливали ее либо в «чужом» районе, либо «чужие» силовики на блокпосту. Сама ситуация чрезвычайно характерна – члены банформирований, в том числе находящие в розыске, передвигаются исключительно автотранспортом и особо не прячутся. Это значит, что живут они не в лесу, а в нормальной домашней обстановке, не опасаясь доноса соседей, проверки документов и зачистки.
Примечательно, что вскоре после резонансных терактов обычно отстреливается несколько боевиков, которых объявляют организаторами и исполнителями кровавых преступлений. 25 июля в селении Дугулугбей были уничтожены находившиеся в розыске Оршокдугов и Сеюнов, причастные к диверсии на ГЭС. По одним данным, это произошло в результате спецоперации, по другим – «Волгу» с боевиками остановили для проверки, а те открыли огонь. Как обычно это бывает на Кавказе, имена преступников были установлены уже через день. А это значит, что они и раньше все были на учете. После этого двоих отстреляли. В соответствии с местными обычаями месть свершилась из расчета голова за голову: за двух убитых местных милиционеров – два боевика. Остальных членов «баксанского джамаата», видимо, ловить уже не будут.
Складывается впечатление, что боевики и местные силовики сосуществуют в рамках некой неписаной «конвенции», где каждому определена территория для «кормления». И только нарушение «конвенции» приводит к адекватным ответным действиям. При этом теракты в отношении «чужих» – различных приезжих и прикомандированных, будь они хоть милиционеры, хоть прокуроры, хоть офицеры ФСБ и Минобороны, нарушениями «конвенции» не считаются.
Такая система имеет лишь один изъян – ваххабитское подполье, имея возможность неограниченного роста, рано или поздно начинает превосходить штатную милицию. И на основании этого требует перераспределения долей власти и диктует свои условия. «Налогом на джихад» обкладываются уже госструктуры и местный бюджет, а также филиалы крупных российских компаний. Собственно, подрывы вышек мобильной связи и Баксанской ГЭС, принадлежащей «РусГидро», не имеют никакого военного значения, зато наглядно показывают, какие убытки могут понести несговорчивые. Так что не стоит удивляться, если для охраны объектов энергетики и связи будут за немалые деньги наняты местные охранные фирмы, укомплектованные чрезвычайно религиозными молодыми людьми. Таким образом будет соблюден баланс интересов всех заинтересованных сторон: энергетики выполнят строгий наказ президента об усилении охраны стратегических объектов, а бандиты получат свою волчью долю плюс дополнительную власть над «овечьим стадом».
БОЛЕЗНЬ ЛЕЧИТСЯ ПОСТЕПЕННО
Схожая ситуация наблюдается практически во всех северокавказских республиках, где есть ваххабиты. Точно так же все складывается в Дагестане. Только там «налог на джихад» начинает платить уже и диаспора, занятая бизнесом в России. А о том, что бюджетные деньги, выделяемые для подъема местной экономики и на социальные проекты, приходится делить с подпольем, уже говорилось не раз.
Нынешняя ситуация на Северном Кавказе приобрела следующие качества:
– боевики перешли на самофинансирование, не рассчитывая особо на зарубежную помощь;
– они усиленно зарабатывают имидж «борцов за свободу» и религиозные ценности, стараясь предстать в общественном мнении не уголовниками, а политической оппозицией;
– между боевиками и местной коррумпированной милицией существует негласный «договор о ненападении», постепенно приводящий к сращиванию правоохранителей с бандитами;
– местным боевикам местные судьи дают смехотворно малые сроки.
Вот характерный пример. Гранатометчик – рядовой контрактной службы Ахмед Бузуртанов, проходя военную службу на территории республик Ингушетия и Северная Осетия – Алания, добровольно вступил в состав незаконного вооруженного формирования и с апреля по июль 2009 года на личном автомобиле неоднократно перевозил вооруженных бандитов по территории Республики Ингушетия, а также закладывал тайники с оружием и боеприпасами. Учитывая массу смягчающих обстоятельств, Нальчикский гарнизонный суд по статье «Участие в незаконном вооруженном формировании» приговорил Бузуртанова к 2,5 года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. А гражданские суды сплошь и рядом дают вообще год.
Также два года в колонии-поселении за подобное обслуживание боевиков получил в марте нынешнего года житель Чечни Анзор Хожаев. Если нет доказательств, что член НВФ принимал непосредственное участие в терактах и убийствах, он получает смехотворный срок. Если доказательства есть, то 6–8 лет. Если он непосредственный исполнитель убийства – от 8 до 15 лет. Если убил двоих-троих – могут дать и все 25. Пожизненное заключение – это когда целый вертолет с людьми сжег.
Получается, что риск для молодого бандита минимален. Больший срок обычно получают те, кто «отметился» еще в 1990-е годы, когда принято было демонстрировать свою удаль перед телекамерами. Нынешние арестованные участники НВФ соглашаются признать себя пособниками, которые всего лишь были «таксистами» у террористов, и отделываются смехотворными сроками. Так что президент неспроста инициировал поправки в законодательство, ужесточающие ответственность пособников.
Помимо молодых «отморозков», делающих «черную» работу, существует хорошо законспирированное профессиональное террористическое подполье. Оно координирует деятельность банд, планирует и подготавливает теракты, ведет агитационную работу. В конечном счете это выливается в создание параллельной власти, которая начинает управлять всей местной жизнью.
Ликвидация очередного местечкового «амира» не дает эффекта именно потому, что глубинная инфраструктура бандитского подполья никак не задевается. И если возникают сомнения в дееспособности НВФ, они тут же яростно начинают доказывать обратное. Расстрел трех подполковников буквально у ворот воинской части в Буйнакске послужил громким подтверждением активности боевиков, которые ведут джихад, а потому бизнес обязан продолжать платить им «налог».
Возникает закономерный и традиционный вопрос: что делать? Прежде всего – трезво оценить и компетентно изучить ситуацию. Отказаться от расхожих клише вроде «безработица толкает молодых людей на путь преступления». Надо разобраться в отношениях исламских конфессий и деятельности эмиссаров из Саудовской Аравии и их выучеников. Минимальные сроки для участников НВФ и пособников должны начинаться с 10 лет, как бы судье ни хотелось дать меньше. Шаг за шагом создавать условия к искоренению милицейской коррупции и бандитского подполья. Ну и отстреливать, конечно, боевиков. Процесс долгий, но в Кремле, похоже, начинают осознавать, что умиротворение с помощью бюджетных вливаний ситуацию не улучшает. А может, деньги в регионы стоит давать только в виде премий за реальное снижение количества террористов и их вылазок?
Владимир Скосырев 