Виктора Литовкин В армии и на флоте продолжается интенсивная боевая учеба. Упор в этом году, как заявил при подведении итогов прошлого учебного года начальник Генерального штаба Вооруженных сил России – первый заместитель министра обороны генерал армии Николай Макаров, будет сделан на слаживание подразделений тактического звена – взводов, рот и батальонов. А также на подготовку молодых солдат. О том, как организована эта работа, столичных журналистов знакомили в учебном центре Инженерных войск в городе Волжском Волгоградской области.
УЧЕНИЯ В СУМЕРКАХ И ТЕМНОТЕ
Вылет самолета из подмосковного аэродрома «Чкаловский» задерживался. По сведениям из диспетчерской, из-за ледяного дождя, который обрушился на взлетно-посадочные полосы Волгоградского военного аэродрома «Мариновка». И журналисты, сидя в Москве, ждали, когда там ВПП приведут в порядок. Сначала с восьми часов утра до десяти. Потом до двенадцати. Оказалось, что над той же ВПП еще и повис плотный туман. Вылетели только в половине второго.
Пока наш Ил-18 дочапал до Волгограда, начали сгущаться сумерки, и фотосъемку форсирования Ахтубы курсантами 187-го Псковского ордена Красной Звезды межвидового учебного центра Инженерных войск, расположенного на острове Зеленый у города Волжского Волгоградской области, пришлось делать практически в темноте. Что-то получилось, что-то нет. Но работа экипажа плавающей инженерной машины разведки, очень сильно похожей на робота с выдвигающимися лапами датчиков, оснащенных средствами наблюдения, навигации, связи, способной даже возле уреза воды определять ширину, глубину, скорость речного течения, толщину льда, наличие взрывоопасных предметов на грунте и на бродах, наличие отравляющих и радиоактивных веществ, прямо скажем, впечатлила. Особенно в тот момент, когда она поплыла к противоположному берегу по черной от зимней стужи воде навстречу раздающемуся оттуда интенсивному автоматному и пулеметному огню.
За разведкой Ахтубу форсировали гусеничные плавающие бронетранспортеры, вобравшие в себя практически несколько десантных взводов и автомобиль «Урал». Там же, на берегу холодной реки, расчеты саперов проделали проходы в противопехотном минном поле. Но не с помощью установки разминирования, которую в народе называют «Змей Горыныч» (она работала чуточку позже), а с использованием заряда разминирования ЗРП-2, который легко переносится в ранце и срабатывает от детонирующего кабеля. Но полет этого заряда в темноте разглядеть было невозможно, тем более сфотографировать. Единственное, что мы слышали, как один за другим прогремели взрывы.
– Следите за двумя фонарями на том берегу, – напутствовал нас перед ними кто-то из офицеров. – Именно там и прогремят взрывы.
Фонари было видно. Взрывы нет.
Правда, очень эффектно выглядел эпизод с проделыванием прохода в горящем лесном завале с помощью инженерной машины разграждения (ИМР-2). Пирамиду из бревен и, видимо, старых покрышек – уж больно сильно они чадили – зажгли заблаговременно. Черно-серый дым и сполохи рыжего пламени заволокли темнеющее небо. И вдруг в этот костер, в самую гущу огня и дыма, на приличном ходу врезалась машина разграждения и начала разбрасывать своим краном-манипулятором и повешенным к нему захватом горящие поленья, тараня бульдозерным отвалом все то, что еще оставалось от этого кострища. Через пару минут проход был проделан. Только в конце поездки я узнал, что за рычагами ИМР-2 были старший прапорщик Чичур и прапорщик Божесков.
КОМАНДИРОВКА НА ПОЛЕВЫЕ ЗАНЯТИЯ
Московских журналистов, в том числе и ответственного редактора «НВО», Управление информации и пресс-службы Минобороны пригласило в однодневную поездку в 187-й учебный центр Инженерных войск накануне праздника саперов – Дня инженерных войск, который входит в перечень дней воинской славы. Инженерным войскам России 21 января исполнилось 311 лет, их история богата славными делами, которыми офицеры и солдаты по праву гордятся. И понятно было желание командования показать и рассказать нам, что умеют делать инженерно-саперные войска сегодня. Жаль, что на все не хватило времени.
Но тем не менее начальник инженерных войск генерал-майор Юрий Ставицкий успел на небольшой пресс-конференции рассказать, что подчиненные ему войска, как и все Вооруженные силы, прошли через непростой этап реформирования. Они где-то были сокращены, где-то оптимизированы. Но за счет объединения мелких подразделений в крупное соединение значительно повысились эффективность их применения и качество управления.
Сегодня в каждом военном округе есть по одной инженерно-саперной бригаде, в которой сосредоточены все возможности по обеспечению боевых действий личного состава округа. В составе бригад имеются части и подразделения, обеспечивающие решение всего комплекса задач, стоящих перед инженерными войсками как в мирное, так и в военное время. Это инженерная разведка и фортификационное оборудование местности, устройство заграждений и производство разрушений, разминирование и проделывание проходов, оборудование путей движения и переправ через водные преграды, полевое водо- и электроснабжение, а также маскировка и имитация, ликвидация последствий применения противником различных видов оружия и опасных факторов природного и техногенного характера.
Кроме того, инженерно-саперные батальоны есть в каждой мотострелковой или танковой бригаде. И они тоже обладают всей палитрой возможностей и необходимыми техническими средствами, чтобы обеспечить успех воюющим войскам. Начиная от проведения инженерной разведки и заканчивая организацией форсирования водных и прочих преград, что и постарались в оставшееся более или менее светлое время продемонстрировать курсанты 187-го учебного центра. О том, что интенсивная боевая учеба проходит у них не только в те дни и часы, когда в Волжский прилетают столичные журналисты, я убедился на собственном опыте.
Снимать работу «Змея Горыныча» и землеройного траншеекопателя я не стал – было так темно, что даже моя достаточно продвинутая камера не могла ничего увидеть, кроме беспросветной темени и белеющего в двух метрах снега. Кроме того, все это мне доводилось видеть не раз, крайний раз – год назад в Забайкалье, на занятиях инженерно-саперного батальона Восточного военного округа. И потому, не обращая на себя внимание местного начальства, я пошел к небольшому зданию у центральной вышки инженерного полигона, из окон которого пробивался желтый свет ламп дневного освещения. Так я оказался в классе, где курсанты осеннего набора изучали машину разграждения. В бушлатах, в валенках, в шапках-ушанках, завязанных тесемками на затылке, чтобы можно было слушать рассказ преподавателя – старшего лейтенанта или капитана. На новой форме погон, размещенный на груди, сложно разглядеть.
Но дело не в этом. На часах было уже больше шести часов вечера, а в классе все еще шли занятия. Курсанты изучали двигатель ИМР-2, устройство ее лебедок, возможные поломки оборудования, методы их ремонта. В том, что времени на все про все не хватает, очевидно. Раньше этот курс солдаты осваивали за шесть месяцев, сейчас время учебы сократилось до трех. А в войска надо приходить знающим и, что очень важно, умелым специалистом. Вот и штудируют бойцы непростую инженерную науку – сапер не может ошибаться.
ВОДОЛАЗ ВОДОЛАЗУ – НЕ СОПЕРНИК
Не имеет права на ошибку и сапер-водолаз. 187-й учебный центр – единственное в стране место, где готовят водолазов для всех видов и родов войск. Кроме, конечно, флота. У моряков – свой водолазный учебный центр в Севастополе. Мы о нем уже рассказывали («НВО» № 28 от 29.07.11–4.08.2011).
В Волжском теплого, как Черное, моря нет, да и Ахтуба время от времени замерзает. И хотя задачи у них схожие, здесь глубоководников не готовят. На реках и озерах им применить свое мастерство невозможно, а риск и мастерство при работе во враждебной человеку подводной среде, да иногда и с неразорвавшимися снарядами и минами, естественно, схожие. Здесь водолазов готовят в бассейне. Он размером примерно 25х15 метров и довольно глубокий. По крайней мере погрузившихся в воду солдат во всем подводном оборудовании разглядеть было трудно. Но подготовка их осуществляется так же, как и в городе русской славы, очень тщательно и скрупулезно.
Все четыре водолаза в различной экипировке, которые работали у нас на глазах, постоянно подстраховывались своими товарищами и инструкторами. Связь с ними руководители занятий поддерживали и по телефонному кабелю, и при помощи спецсигналов, передающихся водолазной азбукой по веревкам (на флоте их называют «концами»). Водолазное оборудование, заметил я, в учебном центре не самое современное – у моряков было явно поновее. Но, видимо, это то, что пока может дать инженерным войскам страны отечественная оборонная промышленность. Она, чувствуется, у нее в большом долгу. Многие виды инженерной техники, которые мы видели в Волжском, я помню еще со времен своей срочной службы, а она была скоро почти пять десятилетий назад.
Это не радует.
Правда, генерал-майор Ставицкий сказал нам, что новые разработки техники для инженерных войск ведутся. «При активном сотрудничестве с промышленностью и конструкторскими бюро создаются новые образцы техники, с тем чтобы в 2015–2016 годах начать основательное перевооружение на новые образцы, которые будут на уровне зарубежных аналогов, а по ряду параметров и превосходить их», – подчеркнул он. Хотя никакие конкретные машины, которые должны прийти в войска, не назвал, как и марки миноискателей.
Такая работа, сказал он, ведется с целью создания «машин нового поколения – разграждения и разминирования, новых плавающих транспортеров, машин разведки, землеройных и других». В основе их создания будут использованы современные научно-технические достижения, в том числе и новые физические принципы. Это будет техника «с высокой производительностью, достаточно эффективной защитой и вооружением». Ничего не остается, как поверить генералу на слово.
Еще одна деталь. Сколько курсантов учится в 187-м учебном центре, Юрий Ставицкий нам тоже не сказал. Ограничился фразой – «больше тысячи». Местная волгоградская печать называет цифру 2,5 тыс. курсантов в год. То есть один поток – это 1200–1300 человек на всю армию в один выпуск. Подготовка ведется по 18 инженерно-саперным специальностям.
Дарья Гармоненко 