Владимир Щербаков
Уличных детей жизнь рано учит самостоятельности. Фото Reuters
Как отмечает уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов, более 80% детей, оставшихся без попечения родителей, являются социальными сиротами. Именно высокая доля социального сиротства, ежегодно пополняющаяся на 60–79 тыс. ребятишек, не позволяет добиться радикального сокращения количества вновь выявляемых ежегодно детей, оставшихся без попечения.
«НЕНУЖНЫЕ» ДЕТИ
По словам вице-премьера по социальной политике Ольги Голодец, выступившей в Госдуме на правительственном часе по вопросам усыновления, ежегодно в российские детдома приходят около 60 тыс. детей и примерно столько же их покидают. «То есть у нас имеет место вот такое застойное сиротство», – подчеркнула Ольга Голодец.
В 2011 году российские и иностранные граждане усыновили около 7,4 и 3,4 тыс. сирот соответственно, а в 2012 году – уже около 6,6 и 2,6 тыс. детей. Отрицательная динамика видна невооруженным глазом: в 2006 году россияне усыновили 7742 ребенка, в 2007 году – 9530, в 2008 году – 9048, в 2009 году – 8938, в 2010 году – 7802, а в 2010 году – 7416 детей.
В минувшем году число желавших взять ребенка-сироту в семью по сравнению с 2011 годом сократилось с 18 до 16,5 тыс. человек.
Принимая во внимание, что по состоянию на 15 марта в федеральном банке данных числилось почти 130 тыс. детей, ожидающих усыновления, можно без труда сделать вывод: общество, население не сможет кардинально изменить ситуацию к лучшему. Ждать, пока общество станет готово, тем более при условии, что правительство решило не делать главную ставку на материальное стимулирование, – контрпродуктивно. Государство должно само плотнее заняться данной проблемой. И вот здесь, как представляется, из виду совершенно упускается, что схожая «сиротская» проблема в нашей стране в недавнем прошлом уже была достаточно успешно решена.
Речь о суворовских и нахимовских военных училищах, решение о создании которых было принято 70 лет назад. 21 августа 1943 года одним из пунктов постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 901 «О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации» предусматривалось создание суворовских, а затем и нахимовских военных и военно-морских училищ «типа старых кадетских корпусов».
Именно эти специализированные учреждения, в которые надлежало в преимущественном порядке принимать сирот или детей, лишившихся в ходе Великой Отечественной войны одного из родителей, а также созданные по тому же постановлению многочисленные ремесленные училища для мальчиков и девочек, позволили во второй половине 1940-х – первой половине 1950-х годов не только спасти от беспризорничества и голодной смерти тысячи детей, но и создать патриотичный и хорошо образованный костяк граждан нашего государства, сделавших карьеру в армии и на флоте, в промышленности, науке, искусстве и технике. Сегодня государство должно более активно взять этот опыт на вооружение.
РАВНОПРАВИЕ ПО РАЗНАРЯДКЕ
В России сегодня много суворовских и кадетских училищ. В Минобороны, например, имеется 16 училищ (суворовские, нахимовское и президентские кадетские училища, кадетские корпуса), в МВД – шесть суворовских училищ, в ФСБ – один кадетский корпус, а под эгидой Министерства образования и науки и вовсе числится около сотни различных кадетских учреждений, в том числе интернатного типа: казачьи корпуса и училища, а также учреждения, находящиеся под патронажем органов внутренних дел, налоговой службы, МЧС, различных видов ВС РФ, регионов и прочие. К примеру, только в конкурсе на лучший казачий кадетский корпус в 2012 году приняли участие 28 учреждений данного типа.
Но как это ни парадоксально, они не вносят определяющего вклада в дело искоренения такого позорного для страны явления, как «застойное сиротство». Они помогают лишь отдельным категориям детей встать на ноги, определиться с будущей судьбой. Однако кардинально, как в советское время, они не могут решить проблему десятков тысяч сирот.
Вместе с тем количество детей-сирот, включая социальных, поступивших на обучение в учреждения начального, среднего и высшего профессионального образования на полное гособеспечение, в последние годы неуклонно снижается: 2004 год – 3302 человек, 2005 год – 3135, 2006 год – 2710, 2007 год – 2411, 2008 год – 2358, 2009 год – 2030, 2010 год – 1736, 2011 год – 1391 человек. Снижается и общее число детей, обучающихся в таких учреждениях: 2009 год – 26 991 человек, 2010 год – 22 310, 2011 год – 20137 человек. В чем причина такого положения дел? Частично это объясняется постепенным снижением общего количества детей, оставшихся без попечения родителей, но ведь оно снижается все же не в разы и даже не на десятки процентов.
Почему же не удается исправить ситуацию с сиротами? А дело в том, что многие из указанных учреждений сегодня не рассчитаны исключительно или преимущественно на воспитание детей, по той или иной причине лишившихся попечения родителей. Конечно, сироты и дети сотрудников силовых ведомств, умерших или погибших при исполнении служебных обязанностей, имеют преимущества при поступлении в такие училища (полные сироты – без экзаменов, дети погибших сотрудников – вне конкурса), но какой-либо твердой, официально установленной квоты на прием детей, оставшихся без попечения родителей, сегодня нет.
После постановления правительства 1943 года все было несколько по-иному. Так, по данным Владимира Грабаря, бывшего нахимовца и автора книги «Нахимовское училище. История. Традиции. Судьбы», на ноябрь 1946 года в Ленинградском нахимовском военно-морском училище из 545 воспитанников круглых сирот было 51 (9,4% от общего количество воспитанников), а полусирот – 268 (49,2%). Хотя и в то время не обходилось без «недоработок», но при их выявлении все быстро приводилось в норму. «В 1946 году, – пишет Владимир Грабарь, – в процессе очередной проверки, выяснилось, что чуть меньше половины воспитанников учреждения для военных сирот имели родителей. Это, конечно, было нарушением постановления об организации училища. Начальнику было указано на это. С тех пор в училище принимали почти исключительно сирот, даже специально стали отбирать воспитанников из детских домов». Требование по набору сирот было официально снято с суворовских и нахимовских училищ в 1956 году.
 |
| Будущее этих юных граждан уже расписано государством по годам.
Фото с сайта www.svu.ru |
Что еще более непонятно – ряд ведомственных учебных заведений суворовского (кадетского) типа не заполнены по установленным штатам. Например, из приложения к приказу министра обороны РФ № 133 от 18 февраля 2013 года видно, что при штатной численности 16 суворовских, нахимовского и кадетских училищ и корпусов в 10140 человек на начало 2013/14 учебного года планируется иметь 8267 человек. Получается, что вакантными останутся 1873 должности – больше, чем количество сирот, поступивших в 2011 году в учреждения начального, среднего и высшего профессионального образования на полное гособеспечение. В Казанском СВУ при штатной численности 560 человек на начало 2013/14 учебного года ожидается иметь 450 воспитанников, в Санкт-Петербургском СВУ эти цифры соответственно – 560 и 471, в нахимовском ВМУ – 560 и 441, в Санкт-Петербургском кадетском корпусе – 560 и 400, в Ставропольском президентском кадетском училище (ПКУ) – 840 и 566, в Краснодарском ПКУ – 980 и 544, а в Тюменском ПКУ – 840 и 360 человек соответственно.
А ведь указанные почти 2000 мест могли вполне занять дети-сироты. В чем причина? Нет средств? Однако, наблюдая за постоянно, словно снежный ком, растущим ущербом по делу «Оборонсервиса», понимаешь, что с деньгами-то как раз все в порядке. В чем тогда? Понятно, что ряд указанных училищ созданы совсем недавно и у них фактически отсутствуют старшие классы, но тогда почему бы не набрать сегодня в младшие группы существенно больше воспитанников – дабы выбрать имеющиеся штатные места, а в последующие годы уже набирать положенное количество? Кроме того, при нынешнем семилетнем сроке обучения в училищах кадетского типа (за исключением Московского военно-музыкального училища с четырехлетним сроком обучения) в пределах имеющихся штатов можно было набрать воспитанников и для обучения, например, сразу в 9-й класс. Но сделано это только в Санкт-Петербургском кадетском корпусе. Можно временно, на один-два года, организовать при училище дополнительные курсы для ребят 10–11-го классов – с целью подготовки их к поступлению в высшие военные учебные заведения – и в ходе «сурового» конкурса отобрать в них сирот или детей из многодетных семей различного типа, включая патронажные семьи.
Суворовское или кадетское училище – это не усыновление и даже не патронажная семья. Ребенок не обретает семью в традиционном понимании этого слова, но он обретает другую семью – сплоченное кадетское (суворовское, нахимовское) братство своих сверстников-единомышленников и чутких офицеров-воспитателей и преподавателей, связанных единой целью служения величию России. Не помешало ведь тысячам советских суворовцев и нахимовцев 1940–1950-х годов отсутствие одного или обоих родителей, а то и вовсе всех родственников, погибших на фронтах Великой Отечественной войны или умерших в тылу, стать полноценными членами общества, сделать успешную карьеру. И разве нашей стране не нужны хорошо образованные, развитые духовно и физически и преданные делу служения Родине – на военном или гражданском поприще – молодые люди, которые в перспективе могут стать движущей силой развития государства?
Если государство действительно взяло курс на решение «сиротской» проблемы, то просто необходимо внести пункт о том, что среди воспитанников на полном государственном обеспечении не менее 60–70% – это сироты или полусироты, а не избалованные дети богатых родителей. Представители образовательных учебных заведений, о которых идет речь, должны регулярно посещать российские детдома, отбирая мальчишек и девчонок для обучения в соответствующих заведениях, подведомственных тому или иному силовому ведомству. В приоритетном порядке в подобные учреждения должны приниматься и дети из многодетных семей, в том числе и не связанных с военным ведомством. Имеет также смысл, как и в 1940-е годы, организовать при училищах кадетского типа специальные подготовительные классы, создавая таким образом резерв для училищ и приводя уровень базовых знаний детей к единому уровню.
Кроме того, необходимо организовать кадетские учреждения для детей с ограниченными физическими возможностями, но имеющих развитые интеллектуальные способности. Ведь такой ребенок вполне может стать высококлассным программистом или гениальным физиком-ядерщиком. Не всем в армии бегать с автоматом или пилотировать истребитель 5-го поколения.
По оценкам специалистов, 90% сирот, находящихся в детдомах, – это дети в возрасте старше 11 лет. В федеральном банке данных по детям, оставшимся без попечения родителей, 70% – дети в возрасте старше 10 лет. То есть большинство сирот – это та возрастная группа, которая имеет самые минимальные шансы на усыновление (удочерение). Помочь им может только государство, а дети старше 10–11 лет – это как раз контингент для училищ кадетского типа.
97 ТЫСЯЧ В МЕСЯЦ НА РЕБЕНКА
Вопрос искоренения сиротства и беспризорничества (кстати, последняя категория детей вообще в официальной статистике не упоминается, хотя беспризорники есть) в наше время, конечно, не стоит так остро, как после Гражданской войны или в 1940–1950-е годы, но все равно требует внимания государства. Для этого не надо разрабатывать комплексные госпрограммы, вносить изменения в законы.
А вот осуществлять более тщательный отбор кандидатов на должности офицеров-воспитателей и преподавателей в такие учреждения, проводить для них дополнительную педагогическую подготовку – требуется. К примеру, в первые годы существования Ленинградского НВМУ у подавляющего большинства офицеров-воспитателей и других специалистов училища, непосредственно работавших с воспитанниками, не хватало педагогического опыта. Для них сначала провели курс лекций. Их читал известный советский педагог заведующий кафедрой педагогики Ленинградского пединститута имени А.И. Герцена профессор Евгений Голант. А в 1947 году приказом главкома ВМФ были организованы годичные педагогические курсы.
«Не проявившие склонности к усовершенствованию своих знаний офицеры были заменены, – пишет в своем труде Владимир Грабарь. – Остались талантливые, преданные делу и подопечным, просто добрые люди, любящие ребят и педагогику. Меры по повышению качества образования воспитателей принимались жесткие. Отчислялись те, кто не имел склонности к воспитательной работе… или те, кто был назначен на эту должность против их желания».
Сегодня для имеющей огромное по протяженности морское побережье и устремленной в Мировой океан державы, коей является Россия, непозволительно иметь под началом Минобороны всего одно нахимовское училище и один морской кадетский корпус. Да еще и расположенные рядом друг с другом, в Санкт-Петербурге и Кронштадте. А как же Дальний Восток, как же север и юг России? Неплохо было иметь хотя бы еще одно нахимовское училище во Владивостоке, где на острове Русский отстроен огромный инфраструктурный комплекс. Это позволит местным мальчишкам приобщиться к военно-морскому делу.
Надо отмести возражения, что увеличение числа мест в училищах кадетского типа специально для сирот потребует существенного дополнительного финансирования. Ведь средства федерального или местного бюджетов и без того выделяются на всех воспитанников детских домов.
В докладе «Сиротство в России: проблемы и пути их решения», подготовленном в конце 2011 года и затем опубликованном на сайте электронного журнала о благотворительности «Филантроп», указывалось: средние нормативы текущих расходов на одного ребенка в стационарных учреждениях, то есть в интернатах и детдомах, составляют порядка 54–97 тыс. руб. в месяц. В свою очередь, Павел Астахов недавно отмечал, что в детдомах Владимирской области, например, расходы на содержание воспитанников составляют около 420 тыс. руб. в год, а в других регионах эта цифра может быть в два-три раза больше. Это только расходы на содержание ребенка, сюда надо приплюсовать зарплаты сотрудников, расходы на ремонт, текущие хозяйственные нужды. При зачислении воспитанника детдома в училище кадетского типа эти средства можно было бы перенаправлять в бюджет учреждения, компенсируя расходы ведомства, в ведении которого будет находиться данное училище.
БЕДНЯК–БОГАЧ
В одном из интервью уполномоченный при президенте России по правам ребенка Павел Астахов заявил, что почти у всех детей, которые сегодня находятся в детдомах, есть родственники. Причина отказов взять ребенка, по словам Астахова, в 72–75% случаев – плохие жилищные условия. На втором месте – материальное неблагополучие. «Дальше следуют такие мотивировки отказов принять маленького родственника, как отсутствие помощи, работы, преклонный возраст. Но главное все-таки – жилье», – сказал Павел Астахов.
Инициатива направления этих детей в учебные заведения кадетского типа должна исходить от руководства детдомов, органов опеки и суворовских и кадетских училищ.
Особо следует указать и на необходимость устранения в учебных заведениях предпосылок к возникновению социального неравенства между воспитанниками. Ведь сегодня, как это ни печально, в отдельных учебных заведениях устраивается некое «соревнование кошельков» родителей, что не может не оказывать негативного влияния на моральное состояние воспитанников. Причем нездоровая обстановка зачастую создается самими организаторами. Так, в уставе одного из учреждений кадетского типа указывается: «Учреждение может осуществлять в установленном законодательством Российской Федерации порядке приносящую доход деятельность: оказание платных дополнительных образовательных и иных услуг, связанных с учебно-воспитательным процессом (преподавание специальных курсов и циклов дисциплин, репетиторство, занятия с обучающимися для углубленного изучения предметов и другие, не предусмотренные соответствующими основными общеобразовательными программами)».
Так и возникает перед глазами картина: ребенок из обеспеченной семьи ходит на платные занятия с репетитором или получает, опять же за плату, дополнительные знания на специальных курсах, а воспитанник, родители которого не могут себе позволить такие дополнительные траты, с завистью наблюдает за этим «безобразием». Неужели авторы таких уставов не понимают, что они уже с детства приучают детей к социальному расслоению и жизни по принципу «счастье не в деньгах, а в их количестве»? Не осознают, что они закладывают мину в фундамент самого кадетского братства?
Конечно, в училищах кадетского типа могут быть дополнительные секции и кружки, что называется «по интересам», но только бесплатные для всех воспитанников. Не хватает бюджетных средств – привлекайте средства спонсоров. А вот занятия с неуспевающими и отстающими воспитанниками по предметам обязательной программы должны осуществляться преподавателями училищ на безвозмездной основе. И прописывать эту обязанность преподавателя в заключаемом с ним контракте.
Вообще в уставах пишут много такого, что должно вызывать живейший интерес следственных органов. Например, в уставе одного из училищ кадетского типа в разделе об источниках его финансирования имеется подпункт: «Средства, поступающие при реализации лома и отходов драгоценных металлов и природных алмазов». Интересно, откуда у кадетов лом драгметаллов и природные алмазы?
В другом месте чиновники, как выяснил Следственный комитет России, в буквальном смысле нажились на детях – завысили объем работ по уборке помещений и прилегающей территории московского кадетского корпуса «Пансион воспитанниц Минобороны России» и провели махинации с IT-обслуживанием учреждения. За три года в частном кармане осели более 60 млн. руб.
Видимо, надо не только призывать граждан активно включаться в борьбу с «застойным сиротством», но и навести порядок в этой борьбе, подвергнуть ревизии имеющиеся резервы. Может быть, за счет этих резервов удастся воспитать новую элиту, гвардию России.
Дарья Гармоненко 