Олег Владыкин
Из Ситуационного центра Минобороны генерал армии Сергей Шойгу в режиме онлайн контролирует жизнедеятельность Вооруженных сил. Фото Виктора Литовкина
Но нам в «НВО» в связи с этим вспомнилась давнишняя армейская байка о регулярно повторяющейся в войсках ситуации. Ну, когда снятого с должности командира части сменяет вновь назначенный командир… Передает один другому дела и достает из сейфа три пронумерованных конверта: «Вот тут самые важные документы… Но ты их не сразу вскрывай, а поочередно в конце каждого прошедшего года – после итоговых проверок вышестоящим командованием». Новый назначенец так и поступил. В конце первого года на должности вскрыл конверт № 1, а там написано: «Вали все на меня». После второго года прочитал: «Сам винись, обещай все исправить – поверят». Еще через год по завершении итоговой проверки командир узнал последнюю подсказку предшественника: «Теперь готовь три конверта...» Байка точно отразила традиционное поведение некоторых командиров при прохождении должностей разных уровней.
Да вот Сергей Шойгу, заняв пост министра обороны, сразу повел себя нестандартно для военачальника столь высокого ранга. Быть может, именно потому, что не проходил ступеней кадрового роста в войсках и штабах. И потому, что не на кого было сваливать вину за просчеты и ошибки в другом силовом ведомстве – МЧС, которое он выстраивал с нуля и которым руководил более 20 лет. Как говорится, строгий спрос привык предъявлять прежде всего к самому себе. На новом месте не стал изменять своим устоявшимся принципам. И сегодня вряд ли кто сумеет вспомнить хоть один случай за прошедший год, когда Шойгу, столкнувшись с очередной проблемой Вооруженных сил, пытался бы публично объяснить ее нерешенность, обострение неумением работать предыдущей команды управленцев в Минобороны. Он просто принялся исправлять последствия волюнтаризма предшественников. Чему в значительной мере и посвятил свой первый год на посту главы военного ведомства.
ЧЕРЕДА ВЫНУЖДЕННЫХ МЕР
Раньше других деятельность генерала армии Сергея Шойгу постарался оценить коллектив Центра политической информации, возглавляемый Алексеем Мухиным. Презентовав за неделю до рубежной даты аналитический доклад, гендиректор этого центра отметил: «В первом же заявлении в новой должности Шойгу пообещал опираться на имеющийся в Минобороны кадровый и интеллектуальный потенциал... Заметно, как внимательно министр прислушивается к мнению генералитета и учитывает его при принятии решений. Достаточно сказать, что важнейшие для армии вопросы теперь обсуждаются не келейно, а на регулярных селекторных совещаниях – такая практика хорошо зарекомендовала себя еще в МЧС».
Теперь можно уже говорить, что такая практика полностью оправдала себя и в военном ведомстве. Благодаря ей удалось за относительно короткий срок добиться главной перемены: вернуть доверие россиян в целом и служивого сословия в частности к командованию Вооруженных сил, восстановить достойное положение армии в государстве. Шойгу почти сразу попросил не употреблять словосочетание «новый облик», которым предыдущая команда управленцев лукаво прикрывала свои разрозненные, хаотичные преобразования оборонных структур. И решительно отменил наиболее сомнительные, нелепые распоряжения предшественника. В первую очередь те из них, что касались традиционных армейских ценностей, оказавшихся несовместимыми с обретением Вооруженными силами «нового облика». Среди таковых возвратных решений были возобновление участия воспитанников Суворовского и Нахимовского училищ в военном Параде Победы на Красной площади, восстановление в составе ВМФ крейсера «Аврора», возрождение легендарных Таманской и Кантемировской дивизий.
Затем Шойгу вплотную занялся кадровым составом армии и перспективами комплектования войсковых частей. Вернул в строй немало опытных офицеров, уволенных ранее за строптивость, несогласие с поспешным, непродуманным реформаторством. Восстановил в армии отряд прекрасных технических специалистов – прапорщиков, полностью разогнанных, несмотря на их багаж знаний, навыков и ценнейший опыт. Было приостановлено «уничтожение» нескольких военных учебных заведений, возвращены исторические и почетные наименования некоторых заслуженных вузов, начался полноценный набор в них курсантов и слушателей. Пришлось также исправлять практику решения всех кадровых вопросов армии и флота исключительно министром обороны. Ведь сначала Сергею Шойгу приходилось за неделю подписывать 160–180 тыс. приказов… Избавиться от безумного документооборота позволил лишь возврат командующим войсками округов и флотами права присваивать офицерам звания до подполковника, определять круг их обязанностей, самостоятельно решать, кого выдвигать на новую должность, отправлять в командировку или отпуск.
Началось и реальное наращивание количества контрактников. Вместо недавних пустых разглагольствований на эту тему при полном отсутствии действенных мер по набору данной категории военнослужащих. Генерал армии Шойгу поручил ведомственным кадровикам тщательнейшим образом рассчитать, сколько военнослужащих каждой штатной категории понадобится в ближайшие годы. «Мы знаем теперь буквально до единицы на каких должностях, сколько и каких военнослужащих нам нужно набирать», – уверенно заявляет министр. Он потребовал от подчиненных организовывать ежегодно набор не менее 60 тыс. контрактников. В 2013 году их принято на службу уже чуть больше этого числа. Согласно плану Минобороны, укомплектованность армии людскими ресурсами достигнет к концу текущего года 82%. По контракту будет служить в общей сложности 241 тыс. военнослужащих. А к концу 2014 года укомплектованность армии должна достигнуть 100%. При 295 тыс. контрактниках.
Параллельно решению вопросов комплектования в Минобороны всерьез взялись за принципиальное усовершенствование системы боевой учебы войск и сил флота. Тут тоже начали с воссоздания упраздненного бывшим министром Главного управления боевой подготовки. А новым словом в самом важном деле армии стали внезапные проверки, первая из которых была проведена по распоряжению Верховного главнокомандующего уже в феврале 2013-го. Потом они проводились в течение года еще пять раз, охватив практически все виды Вооруженных сил, все военные округа. Внезапная проверка на Дальнем Востоке с участием 160 тыс. человек, более 5 тыс. танков и бронемашин, мощной корабельной группы Тихоокеанского флота и большого числа самолетов стала самым масштабным учением со времен СССР. Кстати, по результатам учений Шойгу принял решение о необходимости кратно увеличить количество боевых стрельб.
Вообще внезапные проверки подтолкнули министра к целому ряду существенных изменений в военной организации государства, структуре Вооруженных сил, системе обеспечения их постоянной боеготовности. Например, обнаружилось дичайшее положение с базированием аэродромов. Ради пресловутой экономической выгоды, уменьшения расходов на содержание боевой авиации команда менеджеров, рулившая до ноября прошлого года в Минобороны, повела дело к радикальному укрупнению авиабаз, сведению на каждом аэродроме множества разнотипных самолетов. За счет этого собрались сократить число военных аэродромов до 8–10. Причем ни бывший министр, ни его гражданские менеджеры не задумывались и не хотели слушать разъяснений специалистов о том, что при таком базировании вся российская военная авиация превращалась в предельно удобную цель для быстрого и легкого уничтожения противником.
В итоге Шойгу объявил, что аэродромная сеть будет вновь существенно расширена и распределена по территории страны относительно равномерно. И чтобы каждая авиационная часть дислоцировалась отдельно от других. Пример целенаправленного решения этой задачи мы увидели совсем недавно. В российской Арктической зоне на острове Котельный (архипелаг Новосибирских островов) был восстановлен и модернизирован заброшенный аэродром «Темп», на котором появилась авиационная комендатура и все было подготовлено для развертывания гарнизона, а также приема при необходимости значительного воинского контингента. Такой же аэродром с необходимым оборудованием в ближайшее время появится на Земле Франца-Иосифа, он уже есть на Новой Земле. Нужно это, чтобы существовал гарантированный национальный контроль Северного морского пути.
Можно еще долго перечислять то, что генерал армии Сергей Шойгу за год исправил после своего предшественника. Тут и начавшиеся серийные поставки в войска беспилотных летательных аппаратов отечественного производства вместо закупок израильских БЛА. Для освоения воинами новой техники создается Государственный центр беспилотной авиации и его филиалы во всех военных округах. Также фактически прекращены закупки итальянских бронемашин IVECO модели M65E19WM LMW, осуществлена поставка лишь ранее законтрактованной партии, составляющей пятую часть от изначально намечавшегося к приобретению количества автомобилей. Военное ведомство вновь переориентировалось на продукцию российского ОПК. В 2013-м было заключено в полтора раза больше контрактов с нашей оборонкой, чем годом ранее. В полтора раза выросла и сумма контрактизации.
Кроме того, идет восстановление системы военной медицины. Уволенные по оргштатным мероприятиям специалисты в ближайшие два года смогут вернуться в армию. В систему медслужбы уже возвращены санатории, будут восстановлены филиалы военно-медицинских факультетов в гражданских вузах, а для закупки высокотехнологичного медицинского оборудования Минобороны выделит 1,4 млрд руб. Также была отменена ликвидация 442-го военного госпиталя.
НОВАЦИИ БЕЗ ИМПРОВИЗАЦИИ
И все же утверждать, будто исправление чужих ошибок (здесь даже не полностью перечисленных) – главный смысл деятельности министра за прошедший год, было бы неверным. Шойгу сумел помимо подобных мер выступить и с несколькими инновационными решениями. Скажем, в большой работе по перевооружению армии. Министру удалось наконец построить по-настоящему конструктивные отношения между Минобороны и ОПК, продвигать вопрос ценообразования. Благодаря чему? Предложил заключать сквозные контракты на весь жизненный цикл вооружений и военной техники – от разработки до утилизации. При этом увеличил количество сотрудников военной приемки более чем в три раза, до 25 тыс. человек. Экс-глава Счетной палаты России Сергей Степашин утверждает, что главная заслуга Шойгу состоит в том, что он практически сформировал в Миноборны отсутствовавшую прежде систему внутреннего контроля. Буквально по всем направлениям жизнедеятельности Вооруженных сил.
Система сделала, например, очевидным, что заниматься продажей непрофильного имущества министерству неудобно и вообще чуждо. И Шойгу на новой должности стал последовательно выступать за передачу этих функций в профильную структуру – Росимущество. Судя по всему, скандально известный холдинг «Оборонсервис», занимавшийся вместе с департаментом имущественных отношений МО столь непростым делом, к началу 2014 года будет окончательно отстранен от него. Кроме того, Минобороны совместно с Минпромторгом полностью передадут оборонным госкорпорациям средний и капитальный ремонт военной техники вместе с заводами, которые ранее тоже входили в дочерние организации «Оборонсервиса». А в течение 2014 года предполагается определить судьбу всех активов холдинга, что поставит в повестку дня вопрос об упразднении структуры в целом.
Но самой революционной идеей Сергея Шойгу многие эксперты считают предложение выдавать уходящим на пенсию военнослужащим единовременные денежные выплаты (ЕДВ) на приобретение собственных квартир. При этом отказаться от ведомственных забот по строительству жилья для увольняемых. В конце концов – раз государство пока не может платить такое денежное довольствие, чтобы каждый военный к завершению службы без проблем накапливал на покупку квартиры, логично хотя бы поощрять его итоговым бонусом в виде ЕДВ. Соответствующий проект закона подготовлен. Ожидается, что с его принятием к середине 2015 года будет ликвидирована неиссякаемая пока жилищная очередь.
Впрочем, наиболее значимыми можно назвать новации министра, направленные на совершенствование системы управления военной организацией страны. Спустя менее трех месяцев после вступления в должность Шойгу представил Верховному главнокомандующему План обороны России, учитывающий все современные угрозы и риски в сфере безопасности. В соответствии с этим планом создаются Силы специальных операций. Затем был утвержден План развития Минобороны до 2020 года. А полтора месяца назад объявили о намерении главы военного ведомства создать к концу 2014 года Национальный центр обороны государства, который расположится в здании Главкомата Сухопутных войск на Фрунзенской набережной Москвы. Правда, по поводу последней инициативы высказал ряд сомнений президент Центра стратегических оценок и прогнозов Сергей Гриняев: «Не совсем ясно, чем не устроила существующая система запасных командных пунктов в Главных штабах видов ВС, в военных округах, войсковых объединениях, воздушных и железнодорожных командных пунктов? Зачем нужно было создавать еще один? И какова при нем будет роль Генштаба? Мы воссоздаем Ставку Верховного главнокомандования? Если «да», то почему мы ее воссоздаем в рамках Минобороны, когда мы прекрасно знаем, что будут использованы не только военная сила, а все рычаги и все инструменты государственной мощи?»
Конечно, эти вопросы показали некоторую неосведомленность Гриняева о замысле по созданию Национального центра обороны. Однако кое-кто из экспертов тут же заговорил о том, что в отличие от первого года в должности, к концу второго Сергею Шойгу придется, вероятно, виниться и оправдываться уже за собственные решения. Хотя, заметим, министр сумел грамотно отреагировать на такие замечания.
В самой оригинальной, по-настоящему уникальной новации Шойгу – «танковом биатлоне» – решили на будущий год принять участие американцы, англичане, итальянцы, и скорее всего присоединятся к ним экипажи еще из семи зарубежных государств. В связи с чем у Шойгу спросили: «Не боитесь, что иностранцы на своих машинах обставят нас?» Министр ответил: «Не боюсь. Если обставят, значит, будем думать – почему. И какие танки нам нужны, чтобы быть первыми».
Дарья Гармоненко 
