Совещания Владимира Путина с руководящим составом Министерства обороны и оборонно-промышленного комплекса страны регулярно проводятся с 2013 года. Очередные состоялись на прошлой неделе. «Сегодня мы начинаем девятую серию совещаний с руководством Министерства обороны и оборонно-промышленного комплекса», – сказал Владимир Путин, открывая встречу 17 мая.
Обсуждение оборонных вопросов проходило в закрытом режиме, поэтому информация в открытом доступе практически отсутствует. Причины могут быть две: хвалиться особо нечем либо повод порадоваться есть, но раскрывать все секреты преждевременно. Почему-то последнее предположение выглядит более убедительным. У Владимира Путина и Сергея Шойгу во время встреч было отличное настроение, о чем свидетельствовали довольные улыбки. Но это субъективные впечатления. А к объективным можно отнести ответ Москвы на новые санкции Конгресса США в отношении КНДР и России.
Как известно, 5 мая Палата представителей приняла закон, направленный на ограничение международной торговли с Северной Кореей и контроль его выполнения, в частности, в портах Владивостока, Находки и Ванино. А 15 мая во Владивосток пришел первый грузопассажирский теплоход из КНДР. Со вчерашнего дня, 25 мая, новый маршрут между Владивостоком и северокорейским Раджином стал регулярным.
Вообще-то морские перевозки не нужны. Северную Корею отделяет от России лишь река Туманная (Туманган), через которую построен железнодорожный мост Дружбы. На российской стороне 25-колейная железнодорожная станция Хасан способна обрабатывать любые составы, следующие в обоих направлениях. Но в данном случае важна не транспортная логистика, а политическая составляющая ответа Вашингтону. А если посмотреть на него шире, то заметна демонстрация Россией самостоятельности во внешней политике, которая, в свою очередь, предполагает наличие военной силы, охлаждающей пыл потенциальных противников и привлекающей потенциальных союзников.
Но вернемся к Сочи и попробуем по крупицам, путем сравнительного анализа, воссоздать, о чем шел разговор.
Подводя итоги 2016 года, Владимир Путин отметил: задания гособоронзаказа 2016 года (ГОЗ-2016) выполнены на 97% (если быть совсем точным – на 96,9%: по поставкам нового вооружения военной и специальной техники (ВВСТ) – на 98,2%, по ремонту – на 95,6%). Это позволило довести парк современной техники в частях постоянной готовности до 58,3%.
В 2017 году уровень современных ВВСТ должен составить 62%, то есть на 3,7% больше по сравнению с 2016 годом. Таким образом, к концу 2020 года количество новых ВВСТ достигнет 73,1%. Напомним, средний уровень новых образцов ВВСТ должен быть не менее 70%.
В Госпрограмме вооружений (ГПВ) на 2018–2025 годы будет учитываться опыт операции в Сирии, а также потребности обороны в Арктике, на западе и юго-западе страны.
Исходя из темпов обновления ВВСТ, главное внимание в текущем году уделяется развитию Ракетных войск стратегического назначения. Доля современных образцов ВВСТ в них к концу года увеличится на 10% и достигнет уровня 72%, в Воздушно-космических силах – 68%, в Воздушно-десантных войсках – 58%, в Военно-морском флоте – 55%, в Сухопутных войсках – 42%.
Слабым звеном в выполнении ГОЗ по-прежнему остается развитие отечественной электронной компонентной базы, реализация контрактов полного жизненного цикла военной продукции, а также синхронизация сроков подготовки необходимой инфраструктуры с поставками нового вооружения.
Последний день совещаний, 19 мая, был посвящен вопросам создания перспективного технического задела на основе прорывных технологий. Обсуждался ход выполнения важнейших научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ.
После совещания завесу секретности приоткрыл Дмитрий Рогозин в эфире телеканала «Россия 1» в программе «Вести в субботу с Сергеем Брилевым», рассказав, о контурах новой ГПВ-2025, над выполнением которой будут трудиться 1350 предприятий ОПК. Как отметил Дмитрий Рогозин, период модернизации ВВСТ не может продолжаться бесконечно долго. Поэтому от модернизации старого постепенно перейдут к созданию принципиально нового интеллектуального оружия, перспективного авиационного комплекса Дальней авиации и автоматической системы связи и разведки. Сейчас уже завершается разработка новых беспилотных наземных и воздушных машин, идет обновление космической группировки.
Здесь необходимо добавить – опыт войны в Сирии наглядно показал, что наши высокоточные ракеты и бомбы нуждаются в получении точных координат для наведения и перенацеливания. Нетрудно догадаться, что сейчас эти координаты добывают офицеры подразделения Сил специальных операций, ежеминутно рискуя своей жизнью. В будущем данные о цели крылатые ракеты «Калибр», «Оникс» и планирующие бомбы будут получать непосредственно от спутников.
«Для ведения современных боевых действий необходимы космическая связь, космическая высококачественная навигация, разведка», – сказал Рогозин.
Аппетиты Военно-морского флота ограничат «мускулистыми», по выражению Рогозина, фрегатами и корветами, то есть речь не идет о строительстве кораблей первого ранга, например крейсеров, не говоря уже об авианосцах. При этом новая ГПВ не предполагает дисбаланса в пользу ВКС или Сухопутных войск.
Российская промышленность начинает работу по созданию перспективного авиационного комплекса Дальней авиации (ПАК ДА). Кроме того, в Сочи принято решение делать средний военно-транспортный самолет, который должен появиться на рубеже 2023–2024 годов. «В конце этого мы планируем поднять в воздух легкий транспортный самолет», – сказал Дмитрий Рогозин. По его словам, также идут работы по созданию модернизированного стратегического бомбардировщика Ту-160М2.
Минобороны до конца месяца передаст в коллегию Военно-промышленной комиссии свое видение проекта ГПВ-2025. Время для работы над ним коллегии отведено до 1 июля. Утвердить программу намечено в конце 2017 года.
Василий Матвеев 
