Виктор Засядко ЧТО МЫ знали о "СИБУРе" пару лет назад? Небольшая компания, управляющая ОАО "Сибнефтегазпереработка", с уставным капиталом чуть больше полумиллиона рублей и хроническими балансовыми убытками, среди живых активов которой один Сургутский газоперерабатывающий завод. Ныне, если верить основателю "СИБУРа" Якову Голдовскому, это группа, объединяющая почти 100 крупнейших производственных компаний российского нефтегазохимического комплекса, которые предстоит сплотить в единое юридическое лицо.
Подобные образования именуются аналитиками "непрозрачными". Выяснить, какими реальными активами они располагают, практически невозможно. Тем не менее "СИБУР" заявляет о намерении разместить эмиссию акций на сумму┘ 2,4 млрд. долл. Покупателями этих акций, как предполагается, выступят "Газпром" и крупнейшие транснациональные компании, проявляющие интерес к энергетике и химии.
Сегодня группа, опять же по данным руководства "СИБУРа", контролирует порядка 30% внутреннего рынка сжиженных газов и каучуков и 35% шин. "СИБУР" замахивается ни много ни мало на "организацию управления ресурсами легкого углеводородного сырья и производства нефтехимической отрасли России". Как же удалось Якову Игоревичу, начинавшему в свое время с заготовки и переработки мясных отходов в советско-панамском СП "Колумб", собрать за два года под одной крышей столько нефтехимических активов?
Наглядным примером того, как "СИБУР" подминал под себя нефтехимическую отрасль, может служить история с Волжским заводом синтетического каучука. Некогда преуспевающее и ориентированное на экспорт производство оказалось в глубокой яме. И тут на горизонте появляется финансово-промышленная группа "СИБУР". По сценарию следуют длительные переговоры с областной администрацией о приобретении 25-30% пакета акций, причем не только Завода синтетического каучука (по мелочам Голдовский не разменивается), но и еще двух предприятий: шинного и химволокна. При этом "СИБУР" не скупится на посулы, обещая сделать серьезные финансовые вливания в производства. Но обещания так и остаются обещаниями, а блокирующие пакеты акций позволяют установить контроль над нефтехимической отраслью области.
Примерно по такой же схеме поглощались и другие производства. В истории с фармацевтической компанией "Биотехнология" дело дошло до вооруженного захвата производства с участием автоматчиков. При этом Яков Голдовский (видимо, в силу природной скромности) всячески открещивался от авторства военной операции, заявляя, что "СИБУР" вообще не имеет никакого отношения к "Биотехнологии".
Между тем еще в сентябре 1999 года "СИБУР" и три аффилированные с ним компании - "ТЭКСибинвест", "Бонусинвест" и "Легис Н" - приобрели в сумме 51% акций "Биотехнологии" по цене в 4 раза ниже назначенной ранее продавцом. Продавец пошел на эту сделку только потому, что руководство компании божилось погасить долги "Биотехнологии", составлявшие без малого 10 млн. долл. Как только акции оказались в руках "СИБУРа", Голдовский тут же забыл о своих обязательствах.
Якову Игоревичу удалось обвести вокруг пальца даже Внешэкономбанк, который надеялся получить в судебном порядке 60 млн. руб. по векселям сибуровской "Сибнефтегазпереработки". Дело дошло до ареста акций газоперерабатывающих заводов, принадлежавших должнику. Но аккурат в тот день, когда выносилось это решение, акции были проданы. Место обескровленной "Сибнефтегазпереработки" заняла другая компания - "СИБУР-Тюмень".
Еще любопытней получилось с Барнаульским заводом синтетического волокна. Здесь Яков Голдовский разыграл прямо-таки шахматную партию. В свое время 56,7% акций завода было приобретено в собственность Алтайским краем. Краевая администрация дала бюджетную гарантию по кредиту, который планировалось потратить на приобретение сырья (капролактама) у кемеровского "Азота". Но "Азот", увы, поставить сырье не смог. Администрация начала лихорадочно искать компанию, которая могла бы обеспечить бесперебойную поставку капролактама на завод. Вот тут-то и проявил себя уже знакомый нам "СИБУР". Как только акции Завода синтетического волокна были переданы для доверительного управления "СИБУРу", проблемы, как по мановению волшебной палочки, исчезли. "Азот" начал бесперебойно поставлять сырье заводу.
Заместитель гендиректора Завода синтетического волокна Юрий Негашев объяснил эту ситуацию просто: "Компания "СИБУР" контролирует рынок капролактама и чужих на этот рынок не пускает". 30% кемеровского "Азота" принадлежит именно "СИБУРу".
По такой же схеме был установлен контроль над Томским нефтехимическим комбинатом, внешним управляющим которого был назначен сибуровец Анатолий Губкин. С приходом Губкина комбинат стал получать от "СИБУРа" необходимое сырье. Неудивительно, что в апреле 2001 г. собрание кредиторов ТНХК приняло решение о формировании новой производственной структуры - Томского нефтехимического завода. Имущество старого Нефтехима передали в аренду новому. Собрание решило также, что управляющей компанией "новодела" будет "СИБУР".
Еще одно новшество - принятие Нефтехимом "метода новации текущей кредиторской задолженности в эмиссию векселей". В переводе на русский язык это означает, что взамен денег кредиторы ТНХК получат сибуровские векселя. То есть расчет с ними отодвигается на длительный срок. И нет гарантий, что за это время головной "СИБУР" не превратится в офис с вывеской без реальных производственных и финансовых активов.
Подводя итог сказанному, можно констатировать следующее. Похоже, что смысл метаморфозы "СИБУРа" - в поэтапном выводе основных активов нефтегазохимического комплекса России из государственной собственности и концентрации их в одних руках для последующей перепродажи. С позиции современного глобализованного бизнеса это нормально. Однако стоит вспомнить и о государстве, которому пора разобраться в происходящем с собственных позиций. Разобраться: что и на каких условиях уходит в руки новоявленных чичиковых. Скупали за копейку, а продают-то за миллиарды.
