Законность по-якутски

Недавно якутская прокуратура всей своей мощью обрушилась на независимых журналистов и социологов, приехавших в республику для освещения предвыборной ситуации (23 декабря в Якутии пройдут выборы главы региона). 26 ноября в гостиницах Якутска состоялись обыски и аресты. Задержанным предъявлено обвинение в клевете и разжигании межнациональных конфликтов. Несколько журналистов до сих пор находятся в СИЗО.

Сотрудники республиканской прокуратуры наверняка будут возмущены, если кто-нибудь укажет на очевидную связь между арестами журналистов и стремлением заместителя генпрокурора РФ Василия Колмогорова занять пост президента Республики Саха (Якутия). Все свои действия сотрудники прокуратуры объясняют не желанием помочь своему шефу, а исключительно противодействием черному пиару.

Однако с такой позицией трудно согласиться, если учитывать, что силовые действия против представителей СМИ сопровождались большим количеством грубейших нарушений действующего законодательства. И это не голословные утверждения. Проводя силовую акцию, служители законности умудрились нарушить все, что только можно. Статья 170 УПК РСФСР не допускает производства обыска в период с 22 до 6 часов по местному времени, кроме случаев, не терпящих отлагательства. Интересно, какое ужасное преступление хотели предотвратить сотрудники прокуратуры, если нагрянули к журналистам в то время, когда те уже собирались ложиться спать? Видимо, не случайно во многих протоколах обыска вопреки требованиям ст. 141 УПК РСФСР не указано время начала и конца данного следственного действия.

Вообще из текста протоколов довольно трудно понять, что именно пытались найти сыщики в прокурорских мундирах. Например, в ряде протоколов написано, что обыск проводится "с целью изъятия документов". Под эту расплывчатую формулировку можно подвести любую бумажку, в то время как ст. 171 УПК РСФСР предписывает, что при производстве обыска следователь должен строго ограничиваться изъятием предметов и документов, имеющих отношение к делу. Как вы думаете, инструкция к сотовому телефону "Philips" - это важный для следствия документ? А какое отношение к делу имеет коробка от этого же телефона? А самодельный плакат с надписью "Главное в профессии журналиста - безопасность"? А компьютерные аксессуары: мыши, клавиатуры, мониторы? Создается впечатление, что следователи хватали все, что попадается под руку. Кстати, в некоторых протоколах отсутствует указание о предложении выдать искомые документы добровольно. В одном случае лица, производившие обыск, пожелали изъять "антиагитационные материалы". Что это такое, можно только догадываться, поскольку российское законодательство не знает такого термина. Вполне возможно, что впоследствии список изъятых вещей несколько увеличится. Дело в том, что в некоторых протоколах "случайно" не зачеркнуты пустые строки. Теперь следователи могут вписать туда все, что подскажет им их фантазия.

Впрочем, одними процессуальными нарушениями дело не ограничилось. Когда двое журналистов вернулись в свои номера после обыска, их ожидал там весьма неприятный сюрприз. Труженики пера обнаружили пропажу некоторой суммы денег, а у одного из них исчез также и паспорт. Если не принимать во внимание всякие потусторонние причины, то придется предположить, что кто-то из блюстителей законности совершил кражу личного имущества граждан. А это уже куда серьезнее, чем неправильно оформленные протоколы. В случае, если виновный будет обнаружен, то в соответствии со статьей 158 УК РСФСР ему светит до трех лет пребывания в местах не столь отдаленных.

Стоит ли говорить, что ценность добытых подобным образом "доказательств" ничтожна. Поскольку п. 2 ст. 50 Конституции РФ не допускает при осуществлении правосудия использования доказательств, полученных с нарушением закона, то протоколы обысков скорее всего будут признаны недействительными. А между тем журналисты по-прежнему пребывают за решеткой. И до начала предварительного голосования, намеченного на 8 декабря, они вряд ли окажутся на свободе.

Что же касается условий содержания представителей СМИ, то бывший министр юстиции Валентин Ковалев, выступая в прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы", квалифицировал их не иначе как истязание. Нам стало известно, что арестантов круглые сутки держат взаперти. Допросы проводятся также в изоляторе. Прогулки на свежем воздухе им запрещены. К задержанным, кроме их защитников и следователей, никого не допускают. По словам адвокатов, условия содержания - ужасные. Девушка сидит в двухместной камере, молодой человек - в шестиместном "номере". Соседи по нарам - матерые уголовники. Кормят подследственных раз в сутки, но они отказываются от тюремной пищи. Известно, что прокурор согласился на единственную поблажку для журналистов - продукты и воду им регулярно передают друзья. А недавно в изоляторе согласились принять┘ тапочки для москвичей. Дело в том, что сразу после задержания у ребят забрали обувь. Поэтому несколько дней им пришлось ходить по камере в одних носках.

Между тем облава на журналистов, приехавших в Якутию освещать президентские выборы, продолжается. Выбраться из города практически невозможно. Разве что нелегально, под чужими фамилиями. Прокуратура установила постоянный контроль над аэровокзалом Якутска. Проверяются списки всех выезжающих за пределы республики. Представителей республиканских СМИ якутские ревнители законности тоже не жалуют. 1 декабря их гнев пал на голову Александра Глотова - владельца газеты "Виктория-пресс" и двух радиостанций: "Виктория" и "Виктория-Саха". После обыска и многочасовой "беседы" в стенах прокуратуры он оказался на больничной койке в предынфарктном состоянии и лишь по этой причине не составил компанию двум арестованным журналистам.

Подчиненные Василия Колмогорова могут быть довольны: "законность по-якутски" в очередной раз восторжествовала.